Девушка завороженно смотрит в темные воды реки, на дно которой опускается тело. Ее не беспокоят ни промокшая насквозь одежда, ни боль в ребрах. Не осталось ни удивления, ни страха. Нет ни облегчения от того, что все закончилось, ни радости от спасения. Только злость. Темная, тягучая, беспросветная. Мыслей в голове тоже нет. Пульсирует только одно слово. ЗРЯ! Зря она пошла прогуляться по берегу. Зря нападающий выбрал именно ее. Зря она толкнула его с обрыва. Зря теперь вся жизнь, которая была до этого момента. Ей пришел конец также, как и приветствующему рыб безымянному трупу.
Брюнетка посильнее сжимает кулаки, прикусывает нижнюю губу и пытается справиться с очередной волной накрывающей ее ярости. Тушит ее ливень, тот самый, до начала которого девушка хотела прогуляться по берегу. Он смывает остатки крови с одежды и вымывает злость, оставляя после себя красные ручейки под некогда белоснежными кроссовками и бессилие.
Девушка выходит из оцепенения и на трясущихся ногах преодолевает такой короткий, но столь длинный путь до своей машины. Она бредёт вперед, хлюпая промокшими кроссовками и не замечает, как на противоположном берегу хищно скалится тот, кто и направил ее прогуляться.
С трудом преодолев пару метров девушка возвращается к машине. Открывает багажник, машинально вытаскивает из него тёмную спортивную сумку и вместе с ней ныряет в салон любимого автомобиля. Лежащее на дне сумки полотенце избавляет от воды лицо и волосы, а сухие форма и кроссовки, которые час назад украшали в спортзале, уменьшают дрожь в теле. Унять тремор в руках также сложно, как и отказаться от своих принципов, но придётся сделать и то, и другое. Тем более сегодняшний вечер уже вынудил совершить то, чего девушка зарекалась не делать никогда.
Растерев руки, брюнетка берет в них телефон и набирает номер. Череда длинных гудков не пугает. Брат, так же, как и столица, в которой он обитает, всегда в движении. «Бизнесмены не позволяют себе спать столько же, сколько юные журналистки-первокурсницы». Проходит двадцать семь секунд и слышится бодрое приветствие, а также вопрос, на который не будет честного ответа:
– Привет, сестричка. Что стряслось?
Сглотнув, девушка с трудом произносит слова, которые кажутся такими же чужими, как и спокойный голос, что их произносит:
– Я согласна принять твое предложение.
– Ну наконец-то! А то все сама, да сама. Даже подарок мой нормально к 18-летию принять не можешь, брата позоришь: «За машину тебе буду деньги с каждой зарплаты отдавать. Может я и твоя сестра, но у меня принципы» – пародирует озорной голос. – Принципы, блин! Надо мной друзья до сих пор издеваются, хотя день рождения твой был месяц назад. Ты же так мечтала об этой машине, а даже нормально не порадовалась. Я зеленую с таким трудом нашел, тем более она в прошлом кузове была, задолбал всех консультантов в салоне Мерса. Так старался, а вместо благодарности – я тебе деньги отдам. Давай уже спокойно будешь кататься без всей этой феминистической фигни?
– Ок. – на автомате соглашается сестра, которая пропустила всю тираду мимо ушей. Принципы были ей дороги, они всегда поддерживали и помогали. Но сегодня она впервые действовала им вопреки, что обернулось катастрофой. Час назад она послушала совета новичка в спортзале и благодаря его историям о пользе вечерних прогулок у воды после трудного дня, пошла проветриться у реки. Причём не на набережную, как обычно, а на противоположный левый и пустынный берег. А лучше бы послушала своё чутьё с прогнозом погоды и поехала после тренировки домой.
– Вот и славно! Мама будет счастлива! – искренне радуется брат. – Я сейчас все сделаю, но с тебя обещание спустить все до последнего рубля, а потом попросить еще.
– Хорошо. – обещает девушка, у которой совсем другие планы, и кладет трубку.
Брюнетка пытается сделать глубокий вдох, чтобы на выдохе исторгнуть из себя весь ужас последнего часа, но ребра отзываются болью, а саднящее горло хрипами. На отражающееся в лобовом зеркале белоснежное лицо, украшенное алой ссадиной на скуле и свежим порезом на щеке, девушка старается не смотреть. Только вперед, на призывные огни любимой южной столицы, наслаждающейся последними летними деньками. Вон вдали мерцает в окне гирлянда – это ее комната в квартире на набережной зовёт домой. А чуть подальше, несколькими кварталами левее, горят окна в той самой редакции, где она работает почти год, еще с первых недель обучения в университете. За прошедший год окошки редакции видели ее даже чаще университетских. Их с набережной не видно, так что со студенческим прошлым девушка попрощаться не успеет. Как и с соседкой по квартире. После неудачной вечерней прогулки, ее путь лежит уже не в город. Теперь ей в другую сторону. Вот только в какую?
Нажав на дисплее автомобиля иконку с изображением карты, девушка максимально уменьшает свой город, затем страну, а после закрывает глаза. Она то приближает, то отдаляет карту, проводит то вправо, то влево, то вверх, то вниз. И так до тех пор, пока в ее указательном пальце не появляется покалывание. Только после этого владелица автомобиля открывает глаза и видит название города.
Прокладывающая маршрут до пункта назначения беглянка уверена, что точка на карте – воля случая. Только это воля того, кто почувствовал случившую беду и пришел на помощь. Он, в отличие от того, кто виноват в произошедшем, не наблюдал с противоположного берега. Он, дождавшись, когда темный оппонент исчезнет, переместился прямо на пассажирское сиденье и наложил блок на то проклятье, что пробудилось в девушке после убийства. Он же заживил трещину в ребре, о которой сражавшаяся за свою жизнь так и не узнала. Эта девушка, как бы не старалась, своего помощника не увидит, даже ощутить не сможет, как и дремлющую в ней силу. А все ее внимание приковано к карте и мирному урчанию двигателя, успокаивающему лучше любых антидепрессантов. Вдавив ногу в пол и подняв столп грязи, брюнетка покидает ставший ей родным город, даже не оборачиваясь назад. А пришедшее на телефон уведомление от банка сообщает о более крупном переводе, чем она ожидала и том, что начать новую жизнь будет проще, чем казалось.
Первую остановку беглянка делает лишь на рассвете, километров четыреста спустя, для того чтобы заправиться бензином и кофе. Воспользовавшись остановкой, она отправляет несколько важных сообщений: в редакцию об увольнении по собственному, в университет об освобождении бюджетного места и уведомлении, что второкурсницей ей уже не быть и еще соседке по комнате с прощанием, враньем о великой любви в другом городе и новостью о наследстве в виде оставшихся в квартире вещей. Затем удаляется из всех соцсетей и выбрасывает телефон в мусорный бак вместе с пустым стаканчиком из-под кофе. В соседний бак отправляется подсохшая одежда с кровавыми пятнами и когда-то самая любимая обувь.
