Александр Москалев - Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека

Продюсер Наталья Москалева

© Александр Леонидович Москалев, 2021

ISBN 978-5-0053-6162-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александр Леонидович Москалев родился 6 мая 1951 года в городе Красноярске.

Закончив среднюю школу №70 в Красноярске, в 1968 году поступил в Сибирский Технологический Институт. В 1973 году получил специальность инженера-механика.

Трудовую деятельность начал в 1973 году во втором монтажном управлении треста «Сибтехмонтаж».

В 1985 году был назначен первым заместителем председателя Исполкома городского совета народных депутатов города Енисейска.

В 1992 году возглавил создаваемый участок реставрационной мастерской ООО «Реставрация» в Енисейске.

В 2006 году поступил на работу в Енисейские Городские электрические сети инженером по охране труда.

В 2007 году вновь возглавил создаваемый реставрационный участок в Енисейске от Красноярской организации ООО «Стройбыт 2000».

С 2011 по 2013 годы трудился комендантом в Енисейском районе водных путей и судоходства (ЕРВПиС), занимаясь, в основном, строительством и реставрацией.

В 2013 году организовал создание подразделения Управления Капитального Строительства Администрации Красноярского края в городе Енисейске.

В 2017 году завершил трудовую деятельность. Общий трудовой стаж 44 года.

Я родился в Красноярске. В старинном особняке в центральной части города, приспособленном под родильный дом №1. С момента рождения меня влекло к старинным зданиям, тянуло всю жизнь… Но все это будет дальше.

Я жил и подрастал в квартире по улице Дубровинского, расположенной в здании конторы Энергосбыта, в дворовой его части. Параллельно улице, уступами, вниз к реке Енисей спускалась гранитная лестница. Она шла в сторону городского пляжа, расположенного на левом берегу, напротив острова Посадный. Рядом со зданием Энергосбыта располагалось Центральное здание тепловой электростанции города, оборудованное агрегатами с водяным охлаждением. В сторону Енисея была выведена стальная труба, из которой круглый год сбрасывались избытки оборотной воды. Это был незамерзающий чистый ручей. В связи с отсутствием водопровода в квартирах в 50-х годах прошлого века, им пользовались жительницы прилегающих домов для полоскания белья. Кромки ручья с обеих сторон были покрыты тонким слоем льда и припорошены снегом. Выглядели они как прочный ледяной монолит.

В начале 50-х на берегу Енисея, напротив городского парка имени Максима Горького, был обустроен своего рода «пятачок» для отдыха – небольшой полуостров округлой формы, на котором были разбиты асфальтированные дорожки, росли различные виды деревьев и кустарников, устроены клумбы. В центре стояла скульптурная группа из трех оленей. Полуостров возвышался над уровнем Енисея метров на пять. В зимнее время на откосах его склонов местные ребятишки сооружали снежные горки – как в сторону реки, так и в сторону ручья. Енисей в те времена, до строительства Красноярской ГЭС, замерзал мощным ледовым покрытием. Мы, прибрежная ребятня, катались на этих горках, кто на чем мог. Кто на самодельных санках, кто на фанерках, а кто и, как говорил наш великий юморист Аркадий Райкин, перефразируя еще более великого нашего соотечественника, Александра Васильевича Суворова, «на чем, на всем». И я принимал участие в этих зимних забавах. Было мне в ту пору неполных 4 года отроду.

Однажды мой отец привез мне в подарок из московской командировки шикарную деревянную шашку в деревянных ножнах. И шашка, и ножны были украшены резьбой и разукрашены под самоцветы. К ножнам был прикреплен ремешок, надеваемый через плечо. Я, несказанно обрадованный подарку, ходил в обнове по квартире и изображал из себя лихого рубаку, упражняясь на ножках стульев и стола. Мои лихие наскоки изрядно надоели моей семье, тем более что я их сопровождал громким «УРА». В категоричной форме мне было предложено осваивать фехтовальные приемы вне периметра квартиры. А приемы были у меня были в генах – по линии отца мы происходили из рядов Уральского (Яицкого) казачества. Да я и сам хотел продемонстрировать свое сокровище всем знакомым пацанам. Нацепив на шубку ремень через плечо, я направился на наши любимые горки в полной казацкой амуниции: шапка, шубка, шашка и валенки, ужасно гордый своим видом. По пути я лихо сражался с белогвардейцами в виде макушек сугробов и сосулек, свисавших с низко расположенных крыш сарайных построек нашего двора.

Мне 3 года. Красноярск, 1954

Благополучно добравшись до любимого зимнего места обитания, снежных горок, я продемонстрировал свою «драгоценность» пацанам, вызвав у некоторых из них определенную зависть. Кто-то набил в ножны снег, из-за чего шашка до конца в ножны не заходила. Я на это не обратил большого внимания. А зря…

Когда шашкой все наигрались, я взял санки у своего друга Мишки, забрался на горку и поехал вниз. На подступах к ручью были большие сугробы, и я на своих санках, со всего разгона, воткнулся в один из них. Санки, естественно, застряли, а я вылетел на другую сторону сугроба. При этом кульбите моя шашка вылетела из ножен и улетела на ледяную кромку незамерзающего ручья. Я, как истинный казак, хоть и малолеток, не мог бросить свое оружие, и, отряхнувшись, направился за шашкой. В каком-то метре от голубой, отливающей бирюзой ленты ручья, лед подо мной треснул и провалился, и я благополучно приводнился на песчаное дно, строго в вертикальном положении. Глубина ручья оказалась на уровне моей груди.

На другом берегу, как обычно, женщины полоскали белье. На мое счастье, одна из них стояла напротив моего лихого ввода в воду. Увидев мой провал, она дико закричала: «Двигай ко мне, пацан». Я пошел по дну ручья на другой берег. На мое счастье, на дне не оказалось ни коряг, ни камней. Эта добрая женщина, когда я подошел к другому берегу, выдернула меня из ручья, как репку из грядки. С меня стекала вода. Женщина громко крикнула: «Пацаны, кто знает, где он живет»? Мой дружок Мишка заорал: «Я знаю». Воскликнув: «Показывай дорогу! Бабоньки, приглядите за моим бельем», она схватила меня в охапку и побежала за Мишкой в гору, мокнув на ходу от воды, обильно истекающей из моей шубки. Орава пацанов бежала рядом, крича на ходу, что несут утопленника.

Наконец, запыхавшись, женщина занесла меня в нашу квартиру, преодолев 12 ступенек входного крыльца. К моему огромному сожалению, я так и не узнаю имя этой простой, прекрасной русской женщины, но помнить буду ее всегда.