* * *
Моя спутница продолжала улыбаться, и, надо сказать, её улыбка была обворожительной! Длинные ноги нимфы привели бы в восторг любую красавицу королевства.
Красотка взглянула на меня своими невероятными голубыми глазами так призывно и маняще, что слепец заметил бы её намерения соблазнить меня.
Я слепцом, конечно, не был.
И заметил её. Подарил красавице ответную улыбку соблазнителя. Лесная нимфа тут же дала ясно понять, что, согласна сделать меня и себя ещё счастливее.
Она с изяществом, тонкой ручкой откинула свои чёрные гладкие волосы, маняще изогнулась, демонстрируя свои прелести. Было бы настоящим грехом отказаться от предлагаемого наслаждения.
Усмехнулся, взял у лакея второй бокал цветочного вина и направился к красавице.
– Эй, Апрель! – окрикнул меня младший брат Май. – Подожди.
Раздражённо выдохнул, но остановился.
– Дорогой брат, если у тебя не слишком срочное дело, то пусть оно подождёт до завтра, – произнёс я, глядя и не на брата вовсе, а на красавицу нимфу.
Май проследил за моим взглядом и скептически хмыкнул.
– Ты в своём репертуаре, Апрель, – заметил он. – Нет, дело не слишком важное, но…
– Но? Выкладывай уже.
– Вчера слышал, как осенние братья обсуждали твоё будущее.
Вот теперь я действительно обратил внимание на брата и напрягся.
– Конкретнее, Май.
– Хотят женить тебя на дочери Морского Владыки – Эве.
– Что? Опять? – рассердился я. – Им ещё не надоело? Почему никто не желает оставить меня в покое? Я не собираюсь обременять свою жизнь узами брака, тем более, с Эвой! Увидишь их, так и передай!
– Апрель, послушай. В этот раз дело серьёзное. Братьям ты должен ещё спасибо сказать. Эва – не простая девушка, ты ведь сам знаешь. Морской Владыка узнал о вашей с ней легкомысленной связи и узнал, что ты бросил её сразу после проведённой с ней ночи. Он жутко рассердился и если бы не братья, то Владыка давно скрутил бы тебя в бараний рог.
– Эва – распутная девка! – не выдержал я и зарычал: – С ней не обжимался только ленивый! Она захотела замуж и выбрала козлом отпущения меня?! Почему Владыка не выдаст её замуж за кого-нибудь другого? Что, претендентов больше не нашлось?
Выпил вина из своего бокала. Следом, махом опрокинул в себя вино и из другого бокала, предназначенного красотке нимфе, которую уже кружил в танце мой младший брат Июль.
Сделал шумный вдох, затем выдох. Ощутил раздражение на Июль. Да и к чёрту всё. Всё равно настроение после новостей Мая окончательно пропало.
– Сочувствую, брат. Все знают, кто такая Эва, но тебе не нужно было с ней связываться. Прости… Не мне тебя судить. Просто будь готов, брат, – сказал Май. – Морской Владыка намерен тебя женить на своей дочери.
– Не бывать этому! – разозлился я и сжал оба бокала в руках. Хрусталь треснул и рассыпался крошкой мне под ноги. Мелкие осколки впились в ладони.
Магией стряхнул с себя хрустальную пыль и гневно сжал руки в кулаки.
Май вдруг крепко схватил меня за плечо и прошептал:
– Но если ты вдруг познакомишь всех со своей невестой, то, думаю, дело с Эвой замнут.
Он отодвинулся и вгляделся в моё удивлённое лицо и коварно улыбнулся.
Ай, да Май! Ай да сукин сын! Хитрый братишка!
Но нет.
– В моём саду скорее зацветут розы, чем я женюсь! – выпалил на эмоциях.
– Но в твоём саду никогда не было роз, – озадачено проговорил Май. Его улыбка сошла на нет.
Ухмыльнулся.
– Вот именно, брат! Вот именно! Никаких роз!
* * *
– Нет, ну вы слысяли?
– Это зе возмутительно!
– Оскорбительно!
– Немыслимо!
– Узясяюсе цюдовицьно!
– Ну цьто делать-то будем, сестрицы?
– Как цьто?
– Спасать насего Апреля!
– Нельзя позволить узясьной Эве захапать в свои хитрые ручки насего Апрельчика!
– Кстати! У меня есть идея, сестрицы!
– Не томи, сестра!
– Говори зе скорее!
– Я пару дней назяд видела девуцьку.
– И цьто?
– Хоросяя?
– Оцень хоросяя! Она цветочница, во!
– Цветочница?
– А у меня другая идея родилась, сестрицы!
– Какая?
– А цьто, если нам взять и посадить розы у дома Апреля, а?
– Дура! А зениться он на ком тогда будет? На Эве? Невесты-то нету!
– Он зе сказал, цьто зенится, если розы в его саду зацветут! А роз у него никогда-никогда в саду не было!
– А твоя цветочница тоцьно хоросяя? Она розы смозет посадить?
– Ну так полетели и сами увидите её.
– Полетели!
* * *
Я была младшей из четырёх дочерей, стараниями наших романтичных родителей, наречённых Жасмин, Лилия, Роза и…
И тут цветочная фантазия у моих родителей иссякла и меня назвали Алевтиной.
Согласна, в нашем современном мире Алевтина довольно странное имя.
Когда мы были малышками, мы с сёстрами одинаково были прелестны, такие милые-премилые белокурые и голубоглазые ангелочки.
Все три мои сестры выросли настоящими красавицами с роскошными густыми вьющимися волосами красивого льняного оттенка, который так любят воспевать в своих стихах поэты; и голубыми как безоблачное небо, глазами в обрамлении густых и чёрных ресниц.
Все три были невысокого роста: пошли в маму. Ещё они стройные, с осиной талией. С точёными носиками на кукольных личиках, ямочками на щеках и округлостями во всех нужных местах.
А на меня словно проклятие свалилось. Не иначе, как из-за имени.
Волосы с возрастом у меня потемнели и стали тёмно-русого цвета. Волнистые волосы не желали лежать, как положено. Вот у сестёр волосы всегда выглядят так, словно они только что посетили парикмахера-стилиста. А вот мои вечно торчат во все стороны и постоянно пушатся. Глаза у меня не небесно голубые, а серо стального оттенка. Когда я сердита они становятся тёмно-серыми, а в хорошем настроении они просто серые, как хмурое грозовое небо. М-да.
Я высокая. Рост у меня метр восемьдесят пять. Не хило, да? Это я пошла в папу.
Одна радость – я тоже была округлой во всех нужных местах. Но зато с сорок первым размером ноги!
Мало того, в подростковом возрасте на меня обрушилась такая напасть как прыщи. Ни у одной из моих сестёр подобных проблем не было. Хорошо, что сейчас моя кожа свежа и здорова. Тут нужно три раза сплюнуть, а то не дай бог, вернутся. Тьфу-тьфу-тьфу!
Ещё подростком я имела кривые зубы и до семнадцати лет носила брекеты.
Высокая, вечно лохматая, с огромной лапой вместо изящной ступни, прыщавая и с брекетами. Красотка, правда?
Одним словом, думаю, вы поняли, что поклонников у меня особо не было, в отличие от моих сестрёнок, которые уже давно и весьма благополучно повыскакивали замуж, родили здоровых и любопытных демонят – внуков родителям и племянников для меня.
Вы не подумайте, я очень люблю детей, но не тогда, когда тебя просят посидеть с шестью малышами, избалованными их родителями и бабушкой с дедушкой.
Ну а теперь, можно представиться – Радуга Алевтина Георгиевна, двадцати восьми лет от роду.
