– Господин инквизитор, а что эта вещь делает на люстре?
Мы с моим начальником, как по команде, с одинаково непроницаемыми лицами перевели взгляд на потолок, куда ткнул пальцем наш коллега.
Там, с роскошной бронзовой люстры элегантно свисали алые кружева, недвусмысленно намекающие на свою принадлежность к женскому гардеробу. Учитывая, что мы сейчас находились в кабинете моего начальника Эрика Кларксона, в самом сердце Инквизиции Генерального Штаба, такое неуместное украшение на люстре выглядело совершенно эпично.
Мне хотелось провалиться под землю, но проваливаться тут было некуда, и приходилось только стоять по стойке смирно, молча наблюдать за всем происходящим, пытаться успокоить панически колотящееся сердце и просто ждать развития событий. Наверняка мне еще предстояло потом огрести по полной программе от Эрика за всю эту ситуацию, так что сейчас лучше помалкивать, чтобы не навлечь на себя дополнительную бурю.
Хотя… А я вот не помню, кто именно из нас зашвырнул это экстравагантное украшение на люстру?..
– Это… своего рода талисман, – с убийственной серьезностью произнес Эрик.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Абсолютный контроль.
Он сидел за массивным дубовым столом, в большом мягком кресле. В мягкости кресла мне совсем недавно пришлось убедиться. Как и в прочности стола.
У Эрика было худое лицо, короткие волосы красивого белого цвета. Он был одет по обыкновению в белый камзол, и в сочетании с довольно бледной кожей вызывал стойкое ощущение эдакого ледяного мага, способного заморозить одним только взглядом и прикосновением.
«Господин Ходячий Айсберг», «Мистер Стальное Сердце» – именно так называли за спиной Эрика Кларксона за его внешнюю безэмоциональность и даже – холодность. Он мастерски умел скрывать на публике любые эмоции и выдавать свое раздражение только жестким взглядом, под которым, казалось, сама душа торопилась заледенеть.
Ну, это у других душа леденела, и сердце стремилось упасть в пятки. А вот у меня от жгучего взгляда Эрика начинало пылать всё нутро.
С трудом верилось, что вот этот вот внешне вечно холодный айсберг – мой муж с недавних пор и по совместительству мой начальник в инквизиции. Порой я сама себе чертовски завидовала.
Но сейчас я все-таки нервничала, так как портить репутацию Эрика не хотелось, а казус с кружевным люстровым украшением мог доставить ему хлопот.
– Талисман? – брови нашего коллеги поползли вверх.
– Для привлечения денег, – всё с той же убийственной серьезностью кивнул Эрик.
– Э-э-э…
– Примета такая есть: говорят, что если на люстре развесить красное женское белье, то оно привлекает в твою жизнь деньги. Особенно этот древний ритуал действенный в дни задержки ожидаемой денежной выплаты, ну или когда опасаешься, что такая задержка может произойти, и есть желание подстраховать себя талисманами. А мне очень жалованье нужно. Вы же знаете, мистер Кóупман, я сегодня в отпуск собираюсь уходить, а канцелярия пока не торопится рассчитаться со мной перед моим длительным отсутствием. Это… раздражает. И вызывает желание подстраховаться.
За тихим кашлем в кулак я кое-как скрыла рвущийся наружу хохот. Правда пришлось быстро заткнуться, поймав на себе короткий тяжелый взгляд Эрика, без слов кричащий «Мы с тобой потом поговорим, незабвенная».
От того, как именно он может со мной потом «поговорить», внизу живота потяжелело и заныло.
Я закусила нижнюю губу, потупила взгляд, стояла в сторонке и нервным жестом наматывала на палец длинный локон своих черных волнистых волос.
Не спрашивайте, как мое кружевное белье оказалось на люстре. Когда минут пятнадцать назад мы с Эриком, кхм, слегка увлеклись друг другом, и я оказалась лежащей на его рабочем столе, адекватность и осознанность временно покинули меня, да и нас обоих в целом.
Очнулись мы только за пару минут до прихода коллеги, который маякнул Эрику по связному артефакту, что сейчас подойдет по неотложному делу. Мне пришлось быстро, очень быстро, максимально быстро приводить себя в порядок, одергивая длинную юбку и застегивая блузку с кружевными вставками. Вот только белье найти не успела, но решила, что оно куда-то Эрику под стол закатилось, и не стоит беспокоиться – потом найду, под столом всё равно не найдут.
Ну и… вот. Зря я так решила…
– А… понятно, – темноволосый инквизитор тут же сменил тон, перестав разглядывать алое кружево, покачивающееся на легком летнем ветерочке, врывающемся в распахнутое окно.
И заинтересованно уточнил уже более деловым тоном:
– И как примета? Работает?
– Ну вот сегодня и проверим. Но мои коллеги чрезвычайно советовали мне такой ритуал и отзывались о нем очень хорошо.
– А кто советовал? – живо заинтересовался Лэр Коупман, молодой и энергичный сотрудник отдела разведки.
– Так мистер Брандт же, – всё так же серьезно произнес Эрик, глянув на Лэра, как на бестолкового таракана, мол, что непонятного?
– А… О… У-у-у! – многозначительно покивал Коупман. – Да, если сам Ильфорте Брандт такой ритуал советует, то им, определенно, стоит воспользоваться!
На этот раз, чтобы сдержаться от рвущегося наружу хохота, мне пришлось задействовать все свои внутренние резервы и сосредоточиться на сложной дыхательной гимнастике, которая требовала большой концентрации внимания.
Ильфорте – очень важное лицо в Генеральном Штабе, про таких говорят – «важная шишка». Он входил в Верховный Совет Инквизиции, являлся одним из самых могущественных магов современности. А еще Ильфорте был Наставником для Эрика на пути его магического развития, да и просто хорошим другом семьи. Они с Эриком отлично ладили, но если до мистера Брандта долетит информация об этом диалоге с Коупманом, то он от своего подопечного Эрика мокрого места не оставит. Думаю, не оставит даже сухого места – чтоб неповадно было кидать издевательские подколки за спиной.
Работа в Инквизиции Генерального Штаба похожа на увлекательный аттракцион. С утра – изматывающие тренировки с группой, куда меня определили. Днем – сражения с нечистью где-нибудь в отдаленных уголках страны под руководством начальника группы быстрого реагирования. А вечером… М-м-м, вечера мои были наполнены Эриком, его сладкими поцелуями, бесстыжими объятьями, жарким шепотом и чувственными ласками… У нас с Эриком сейчас был самый разгар развивающихся отношений, поэтому сдерживаться нам было сложно, и, честно признаюсь, что мы не всегда, далеко не всегда могли дождаться момента уединения дома. Да и зачем сдерживаться, когда здание Генерального Штаба такое огромное, и в нем легко найти место для уединения, верно?
У Эрика пока не было своего личного кабинета, руководство обещало выделить его как раз по нашему возвращению из отпуска, так как Эрик лишь недавно плотнее перешел к работе с инквизицией, получив должность начальника отдела планирования. Поэтому он пока ютился во временных кабинетах, как сейчас, но когда это нас останавливало, правда?
