Лешка вернулся из школы около четырех и уже в прихожей почувствовал, как классно пахнет свеже-сваренным борщом. У него потекли слюнки. Не теряя времени на мытье рук, скинул куртку и ботинки, прошел к плите, снял крышку с кастрюли, зачерпнул поварешку, поднес ко рту…
– Ку-уда?
Лешка оглянулся – в дверях позади него стояла мама.
– Привет, мам. Очень кушать хочется.
– А в тарелку налить руки отвалятся? Из-за тебя вся кастрюля скиснет.
– Но я сам видел, как папа тоже ест из кастрюли! Он туда лазал поварешкой, и ты ему ничего не сказала!
– Папе можно, – возразила мама, оттесняя сына от плиты. – Папа может хоть тапком хлебать. Он на этот суп заработал. А ты – пока нет.
Не очень-то и хотелось, – буркнул Лешка, слегка обидевшись, и бросил поварешку в мойку.
– Ну, теперь будет дуться, – засмеялась мама и потрепала его по макушке, как маленького, хотя Лешка в свои четырнадцать был уже почти выше ее. – Подожди пять минут, я тебе накрою по-человечески.
– Давай! Я пока почту сниму, – сразу повеселел Лешка и отправился к себе в комнату.
Но и там его поджидала засада. Включив компьютер, Лешка обнаружил, что его не пускают в Сеть. Провайдер требовал новый пароль. Очевидно, закончилась десятичасовая Интернет-карта. Лешка рассердился. Вечно эта карта заканчивается в самый неудобный момент! Именно тогда, когда он ждет письма от приятеля из Тампере, к которому собирался съездить в гости на осенних каникулах… Но делать нечего – надо было покупать новую карту.
«До ларька пять минут, – подумал Лешка. – Как раз успею сбегать, пока мать на стол накрывает».
– Мам, – попросил он, вылезая из-за стола, – дай стошку на Интернет-карту!
– В столе возьми, в кабинете.
Лешка взял из ящика сто рублей, накинул куртку, крикнул: «Я на минутку!» – и отправился за новой картой.
Ближайшие Интернет-карты продавались в ларьке «канцтовары» в вестибюле метро «Озерки». На улице было мерзко просто на редкость, даже для этого времени года – а был конец октября, неделя до осенних каникул. Ранние сумерки, серое небо, с которого что-то капает, да еще и ветер. Стоило Лешке выйти из арки, как ледяной шквал чуть не сорвал с него куртку. Лешка съежился, запахнул полы куртки и побежал поскорее к метро, где сухо и тепло.
Перед проспектом Энгельса он притормозил, бросил взгляд влево, увидел метрах в пятидесяти темно-синюю иномарку. На автомате прикинул – пропустить или проскочить? Решил, что успевает, и рванул на другую сторону. Но через три шага споткнулся на ровном месте и упал, больно стукнувшись коленом. Неожиданно над самым ухом завизжали тормоза.
Удара Лешка не почувствовал. Боли тоже не было. Просто с секундным опозданием он понял, что летит. Мир перевернулся, уменьшился, распался на разрозненные куски. Пятно серого неба где-то сбоку, мокрый асфальт – очень близко и четко, но почему-то сверху. Кажется, где-то кричали, как будто совсем издалека.
Потом асфальт бросился Лешке в лицо; еще один страшный удар – и вдруг настала тишина. И свет начал гаснуть, как будто поворачивают выключатель. Над головой у Леши промелькнуло лицо мужика, который был за рулем иномарки. Бледное, на лбу – капли пота, а в глазах: «Ну я и влип! Попал на ровном месте!» Губы мужика беззвучно шевелились, руки трясли Лешку за плечи. Лицо помаячило секунду, а потом растворилось в сгущающейся темноте. «Я же умираю!» – подумал Лешка, все еще не до конца веря, что это случилось именно с ним. Потом на него накатил ужас.
Он рванулся, но не почувствовал тела. Попытался крикнуть, но не смог. Через мгновение понял, почему не может: легкие не работают, дыхание остановилось. Боли по-прежнему не было, сознание было странно ясное, как будто время замедлилось, отсчитывая последние секунды. Лешке стало так страшно, как никогда прежде в жизни. От страха и жалости к себе у него потекли слезы. Потом вдруг стало все равно. «Умираю…» – подумал он снова, на этот раз почти равнодушно.
И тут все изменилось. Вернулся страх, а вслед за ним, нарастая, нахлынула боль. Лешка заорал, забился на асфальте и почувствовал, что его держат. Руки были горячие и держали его, словно клещи; казалось, что вся боль и ужас исходят именно от них. Но Лешка ощущал и другое – если эти жестокие руки его отпустят, ему снова станет все равно, он успокоится и тихо уснет. Лешка набрал воздуху, заорал громче прежнего и услышал свой крик. Легкие снова заработали.
– Держите меня! – закричал он, хватая спасителя за руку. – Держите крепче!
Боль неожиданно отхлынула, как будто какой-то кран открыли, и она вся через него вытекла. Лешка перестал орать, приподнял голову, оглянулся. Сбивший его автомобиль, темно-синий «Фольксваген-пассат», косо стоял посреди дороги, а встречный поток машин кое-как, на маленькой скорости, просачивался сбоку. Неудачливый водила трясущимся пальцем тыкал пальцем в кнопки мобильника. Вокруг уже собрались зеваки, глядя на жертву ДТП с ужасом и любопытством. Рядом с Лешей стоял на коленях темноглазый бородатый мужик средних лет, крепко держа его за плечи горяченными руками и пристально глядя в лицо. На врача «скорой помощи» он не походил.
– Не шевелись, – сказал бородатый. – Дыши ровно. Не болит?
– Кажется, нет, – пробормотал Лешка.
Рука бородатого быстро огладила Лешкин затылок, пробежала по спине.
– И кости целы. Ну надо же…
Лешка приподнялся на локте, потом сел, держась за руку бородатого. Ощущение в теле было странное, зудящее, как будто пропускают слабый ток. Но боль действительно ушла.
– Что вы мне сделали? – заикаясь, спросил он. Бородач скорчил легкую гримасу – дескать, не стоит разговоров.
Увидев, что Лешка сел и вертит головой, зеваки вышли из ступора, взволнованно загалдели и придвинулись ближе. К Лешке подскочил обрадованный водитель.
– Жив? Не покалечился? – И тут же свирепо заорал: – Какого хрена ты под машину кинулся, идиот? Вон переход, там и ходи! Да меня бы, бля, из-за тебя в тюрьму посадили!..
Какая-то женщина протянула бородачу бумажную салфетку:
– Лицо ему вытрите, весь в крови…
Вокруг гудели прохожие.
– «Скорую» вызвали?
– Что там?
– Пацана задавили!
– Что творится, Боже мой – уже третий на этом самом месте…
Лешка машинально обтер лицо, уронил грязную салфетку на асфальт, растерянно оглянулся. Теперь, когда было ясно, что беда миновала, он почувствовал, что ему срочно надо домой.
– Куда собрался? – послышались голоса. – А «скорая»?
– Сейчас менты приедут, уже вызвали.
– Пусть лучше полежит, вся голова разбита…
– Я себя нормально чувствую, – просипел Лешка. – Можно, я домой пойду?
– Пусть идет, – поддержал его водитель. – Чего парню на дороге валяться?
– Мальчик, лучше дождись милиции, – посоветовал кто-то. – Этому орлу хорошо: нет пострадавшего – нет ДТП.
