Раньше я никогда не задумывалась о переезде в другой город. Я родилась и выросла в Алма-Ате. Мне всегда нравился этот город. Алма-Ата… Как много в этом слове. Именно это название навевает приятные детские воспоминания, когда город казался мне большим и красивым. Он славился яблоневыми садами, чистым воздухом, солнечной погодой и гостеприимными жителями.
Ещё раньше это был город Верный – военное укрепление, построенное в 1854 году. Верный рос и развивался, и через несколько лет стал центром Семиреченской области. В 1887 году землетрясение разрушило город почти до основания. После этого для застройки Верного-Алма-Аты начали использовать по большей части дерево. Из него сооружались приземистые дома купцов и почётных граждан города; и Вознесенский собор – памятник градостроительства и архитектуры – построен из этого материала.
В детстве я не знала названий центральных улиц, поскольку мы жили на окраине. Наш небольшой обособленный район, с несколькими улицами, детским садом, школой, кафе-мороженым и универмагом, был для меня целым городом. Утром я выходила во двор и оказывалась в огромном неизведанном мире, который предстояло исследовать. Я изучала его по сантиметру, шаг за шагом, постепенно отодвигая границы города и увеличивая его площадь. Я находила друзей в пределах своего двора, который казался целой Вселенной. Тот, кто оказывался поблизости, становился моим сообщником в тайных экспедициях, которые мы совершали в лог, окрестности ВОХР, УТО и здание аэропорта. Мы рвали яблоки и черешню с чужих огородов, играли в казаки-разбойники, устраивали концерты, лазили по деревьям и заборам и обменивались фантиками и обёртками.
***
Помню, в одно лето к нам во двор прибежала чёрная дворняга с искривлённым боком, да так и осталась. Я дала ей имя – Дружок. Собака привязалась ко мне и бегала по пятам целый день. Меня с Дружком можно было встретить где угодно (конечно, в пределах нашего района): в парке, на автобусной остановке, в магазине, на лужайке за домом. Дружок жил у моей двери на лестничной площадке, я его подкармливала. Это длилось до осени, пока сосед с первого этажа не вывез собаку куда-то за город. С тех пор Дружка я больше не видела.
Когда я подросла, стало чего-то не хватать. В нашем районе не было ни кинотеатров, ни ресторанов, ни крупных магазинов. Поэтому иногда мы с семьёй выезжали «в город». Это было грандиозным событием. Мы часами собирались с сёстрами, тщательно наряжаясь. Обычно нам обещали культурную программу с походом в парк отдыха или цирк. Мы долго-долго ехали на автобусе, я считала остановки и смотрела в окно, хотя смотреть было особенно не на что, особенно первую половину пути. Частный сектор, роща да железная дорога. С дедушкой мы часто спорили на щелбаны, когда ехали к нему в гости через весь город, увидим ли мы сегодня поезд или нет. Я часто проигрывала, но это меня нисколько не расстраивало.
***
Мой дедушка был военным. Он жил по несколько лет в разных городах бывшего СССР, а затем они с семьей осели в Алма-Ате. Я мало расспрашивала его о военной службе и о тех местах, где он побывал. И сейчас, приходя на его могилу на быстро разрастающемся кладбище за Бурундаем, я жалею об этом. Мой дедушка был немногословным. И если что-то говорил, то по делу. По прошествии времени я начинаю понимать, насколько он был мудрым и рассудительным человеком.
Мои самые счастливые детские воспоминания неуклонно связаны с дедушкой: карусели, диафильмы, мороженое, сервелат и другие деликатесы, которые он привозил в своём пузатом чемодане с другого конца города. Привозил для нас, своих внучек. Он торжественно и по очереди вынимал из чемодана продукты, не переставая их нахваливать. Времена тогда были тяжёлые, и если не удавалось достать сервелат, то он говорил: «Посмотрите, какая великолепная колбаса, рядом с сервелатом лежала». Мы с сёстрами прыскали со смеху и поедали всё, что он привозил, хотя были довольно привередливы в еде. Дедушка радовался, когда мы ели. Я подозреваю, что себе он во многом отказывал, лишь бы накормить нас. Но тогда мы этого не понимали. И только сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, чем он жертвовал ради нас.
После обеда дедушка обычно выпивал чашечку кофе и выкуривал сигарету «Полёт». А потом мирно дремал в кресле под наши игры. А когда мы приезжали к дедушке в гости, он ставил нам диафильмы и с выражением читал текст. И сейчас, закрыв глаза, я могу вспомнить дедушкин голос и героев: Сивку-бурку, Машеньку, Снегурочку. Но особенно мне нравился тигрёнок, который потерял полоски.
Именно у дедушки я училась читать с выражением, когда заучивала стихи или какой-либо отрывок из книги.
***
Когда мы с семьёй выезжали «в город», мы выходили из автобуса на Центральном стадионе и шли в парк (после появления «Fantasy World») или цирк. Затем мы ели мороженое, глазея по сторонам, гуляли и фотографировались. Люди, которых я видела, были нарядно одеты и казались мне выходцами из другого мира. В то время я не чувствовала себя «городской». Ведь мне надо было преодолеть, как мне казалось, огромное расстояние, чтобы попасть в это место. К ЦУМу было ездить куда быстрее и приятнее. Я садилась в автобус №92 и через полчаса была на месте. Всего каких-то 30 минут отделяли меня от захватывающей «городской» жизни.
***
Когда появился роликовый клуб «Пиноккио», мы с моей школьной подругой Ксюшей уговорили родителей отпустить нас покататься. Посетить роликовый клуб было «нереально круто». Нам с подругой тогда исполнилось по тринадцать. Получив по паре четырехколёсных роликовых коньков, мы целый час нарезали круги под музыку и весёлые огоньки. Вокруг катались такие же подростки, как и мы, и я чувствовала себя счастливой. Хотелось завести «многообещающие» знакомства, чего, конечно, не случилось, но сама мысль об этом будоражила воображение.
Я посещала этот центр впоследствии, когда пошла на курсы английского языка и у меня появились новые друзья. Они были старше меня на несколько лет, работали в компаниях, и мне льстило, что эти люди общаются со мной. Я до сих пор помню их внешность и имена. Девушка Жулдыз, приземистая и темнокожая, и парень Сергей, высокий и светловолосый. Я сразу нашла с ними общий язык, мы созванивались и договаривались «сходить куда-нибудь». Они заезжали за мной на серебристом джипе, я с гордостью выходила из подъезда, представляя, что кто-то из соседей видит меня в этот момент и думает, какая же интересная у меня жизнь.
***
Примерно в то же время у меня появилась мечта переехать «в центр». В моем понимании это был квадрат улиц Сатпаева-Ленина-Маметова-Мира. Иногда я расширяла свой "Золотой квадрат" до улицы Космонавтов. Я с завистью смотрела на уверенных «центровых» ребят, которые собирались на Арбате, пели песни, пили вино прямо из бутылки, которую доставали из мешковатого рюкзака с изображением известных рок-музыкантов. Ребята были весёлыми и ничего не боялись. Я же боялась в городе всего. Девчонок с пирсингом в носу, которые курили и ругались матом, парней с ирокезами и резкими жестами.
