Да, я верю в любовь на расстоянии даже больше,
чем в любовь без расстояний. Думаю, любовь –
это и есть расстояние. Дистанция.
Е.Цыганов
В огромных торговых центрах мне всегда становилось плохо. Продержаться я могла там не больше часа. Ни одна моя подруга не ходила со мной по магазинам – что ж успеешь-то за час?
На этот раз душно мне стало практически сразу. Неприятный липкий пот начал струиться по спине, затем закружилась голова, и я плюхнулась на стул в изнеможении в первом же попавшемся кафе с работавшим на полную мощь кондиционером.
– Девушка, можно мне вам задать несколько вопросов? Это не займет много времени, – напротив столика стояла женщина неопределенного возраста с толстой папкой в руках. – Наша косметическая фирма проводит опрос, чтобы выяснить предпочтения женщин разного возраста, семейного положения и социального статуса, – продолжала она, воодушевленная моим молчанием.
Связано оно на самом деле было вовсе не с проснувшимся вдруг интересом к анкетированию, а с плохим самочувствием. Женщина этого не знала и продолжала заученную и повторенную за сегодняшний день уже раз сто речь:
– Мы понимаем, ответы на вопросы отнимут у вас некоторое время, поэтому после того, как вы на них ответите, мы подарим вам несколько пробников с образцами нашей продукции…
Я сделала глоток холодного чая и милостиво кивнула, молча выразив свое согласие. В основном оно было вызвано обращением «девушка». Когда тебе тридцать девять, «девушка» действует завораживающе. Женщина обрадовалась, отодвинула стул и вынула листочек с вопросами.
– Имя?
– Вера.
– Фамилия?
– Это обязательно?
– Нет, нет, если не хотите этот пункт можно пропустить, – женщина старательно поставила прочерк. – Возраст?
– Тридцать девять полных лет, – сказала я, как на приеме у врача.
– Ой, а выглядите максимум на тридцать, – польстила мне собеседница. – Где работаете?
– В банке.
– В какие рамки укладывается ваш доход? Посмотрите, пожалуйста, – она повернула анкету в мою сторону.
Выбор был следующим: ноль (видимо, для домохозяек и прочих неработающих дам), от ноля до тридцати тысяч, от тридцати до шестидесяти тысяч, от шестидесяти и выше. Далее буйная фантазия составителей анкеты не простиралась.
– От шестидесяти и выше, – я повернула анкету обратно к хозяйке.
– Вы замужем?
– Да.
Женщина задала еще вопросов пять-шесть, касавшихся кремов, которыми я мажусь, и полезла в сумку за пробниками.
– Не надо, оставьте себе, – я решительно помотала головой. Кремами этой фирмы я не пользовалась и пользоваться не собиралась даже в страшном сне.
Мне стало полегче. Я допила свой чай и направилась к выходу из здания. К сожалению, я успела удалиться от дверей, ведущих на свободу, на приличное расстояние. Люди огромной толпой шли мимо меня, сквозь меня, надо мною. Они толкались и постоянно что-то громко говорили. Что они все тут делают в пятницу вечером? На дачу надо ехать, а не в торговом центре тусоваться!
Мне оставалось пройти еще чуть-чуть. Я сфокусировала взгляд на выходе и старалась не обращать внимание ни на толпу, ни на духоту. Но у выхода какая-то высоченная, длинноногая девица в коротеньком фирменном платьице умудрилась все-таки махнуть перед моим носом бумажкой, надушенной образцом туалетной воды. Ноги стали ватными, я чудом вписалась в самопроизвольно вращавшуюся стеклянную дверь и вывалилась на улицу. Стояла страшная московская, июльская жара. Я вздохнула и огляделась: на воле.
Несмотря на жару, мне было хорошо. Побродив минут пять по огромной стоянке, я, наконец, нашла свою машину. Она дико нагрелась на солнце. Я откинула верх моего Мини Купера и резко тронулась с места. Ветер обдувал меня со всех сторон, играла ария из оперы «Любовный напиток». Я расслабилась и мчалась в сторону центра. Черт с ней, с белой блузкой. Не купила и не купила. Надо сходить в соседний с домом бутик и купить там. Правда, так можно на белых блузках и разориться: чаще всего я их покупала именно в бутике, не решаясь выехать в торговый центр. А покупать блузки приходилось часто: банковское начальство было помешано на дресс-коде и заставляло всех поголовно носить белые блузки или рубашки и темные костюмы. То, что большая часть сотрудников не являлась работниками фронт-офиса, роли не играло. Как говорил наш турецкий босс: «Вы должны помнить о том, что вас всегда видит незримый клиент». «Незримого клиента» склоняли в шутках и анекдотах и так и эдак, но дресс-код от этого почему-то никуда не девался.
Дома я первым делом пошла в душ. Естественно, телефон зазвонил именно в это время. Наспех вытерев одну руку, я взяла мобильник.
– Я звоню тебе на домашний, ты не берешь трубку. Тебя что нет дома? – Рита отличалась такими вот логичными высказываниями. – И мужа нет? – продолжала рассуждать сама с собой моя школьная подруга.
– Я в ванной, перезвоню, когда выйду, – решилась я прервать Ритин монолог. На пол с меня текла вода, и я начинала замерзать.
– Ну, привет! – Ритин голос практически всегда звучал так, как будто она выиграла первый приз в какой-нибудь суперской лотерее.
Замужем, двое детей и живет за городом. Мой бы голос при таком раскладе звучал гораздо менее оптимистично – скукота…
– Привет! Рада тебя слышать. Как там у вас дела? – поинтересовалась я вежливо.
– Чудно! Все просто чудно! – «чудно» – это Риткино любимое слово. – А вы как? Как Сергей?
– Мы в порядке. Все отлично, – я решила отвечать в том же стиле. Проблему с покупкой блузки Рита все равно до конца не поймет: она могла провести в магазине весь день и выйти оттуда живехонькой и с ворохом пакетов, которые потом ее водитель с трудом запихивал в багажник.
– Может вы, наконец, заедите к нам в гости? – Рита не видела моего мужа ни разу, хотя мы были женаты уже год. Но все что-то не срасталось. Изредка я с Ритой пересекалась где-нибудь в кафе, но встречались мы вдвоем без мужей. Ее мужа Гришу я знала распрекрасно, и оттого, что видела его не часто, не сильно переживала.
– Попробуем. Впрочем, ты знаешь нашу работу – и в выходные порой приходится вкалывать. Но мы что-нибудь в конце концов придумаем, – бодро пообещала я Рите.
– Чудно, чудно. Мы хотели бы вас видеть на годовщине нашей свадьбы. Десять лет, как никак.
– Ни фига себе, – я искренне удивилась. Казалось, они с Гришей живут вместе вечно, а оказывается, всего десять лет прошло. Но Рита расценила мои слова иначе:
– Да я тоже думала, что все это случилось недавно, а вот уже десять. Запомни: в сентябре, девятого. Очень постарайтесь! Я тебе звоню заранее специально, чтоб вы там все запланировали в своих ежедневниках. И я настаиваю на знакомстве с Сергеем. Сколько можно скрывать от лучшей подруги мужа! – тут Рита «замяукала». Честно говоря, эти ее мяукающие интонации, появляющиеся тогда, когда Рите что-то нужно было от собеседника, бесили меня еще со школы. А мужики тащились. Гриша, например, прямо на глазах весь обмякал, размазывался по стенке и выдавал жене нужную сумму на очередную шубу.
