Останавливаю “Ягуар” на территории подземного паркинга и глушу мотор. Сердце бьётся как сумасшедшее, но не успеваю перевести дух и собраться мыслями, ко мне тут же поспевает парковщик.
— Добрый вечер, — открывает дверцу, предлагает руку. Слегка теряюсь — не привыкла к подобному отношению и ничего с собой не могу поделать.
Это. Не. Моя. Жизнь.
Но должна ею стать!
Всего год…
А ещё вчера всё было по-прежнему.
— Спасибо, — бросаю безлико и вручив ключи от машины парню, шагаю к входной двери многоэтажного элитного дома. Обувь давит, каблуки непривычно высокие, юбка слишком короткая и узкая. Шёлковый топ хоть и не облизывает, но всё равно уюта не добавляет — чересчур тонкий… и декольте глубоковато на мой вкус.
Под лихой бой сердца чеканю шаг к лифту, вспоминая инструкции к своей новой жизни: «Не мямлить, не зажиматься, не заикаться, не паниковать, не показывать волнения...»
Что ещё?
Чёрт! Чёрт! Плюю на всё и достаю телефон — новенький, какой-то крутой, явно последней модели, с огромным экраном.
Читаю в заметках:
тридцать шестой этаж, код 88953р
В кабинку захожу, делая вид, что веду с кем-то активную переписку и оттого очень медленно ввожу код.
Лифт мягко трогается и плавно, почти неощутимо тянет меня вверх, а сердце от страха обливается кровью. Как только двери разъедутся, я буду должна попрощаться со старой жизнью на целый год и занять чужое место! Стать женой незнакомцу, который ждёт меня в этой квартире! Лечь с ним в постель! Родить ему ребёнка! А потом так же легко со всем этим попрощаться, словно с ненужным багажом, и вернуться к старой жизни.
Смогу ли? Посморим…
Но я должна! Ради лучшей жизни! Ради семьи! Ради нас всех!
Механический голос сообщает, что я доехала до своего этажа. Двери с тихим гулом открываются. А я впервые в жизни вижу квартиру, которая вот так сразу начинается от лифта, как в каком-то кино.
И первое что бросается в глаза — мужчина! Смотрит на меня через плечо. Стоит в арке между гостиной и… столовой. В одном полотенце на бёдрах. Влажный, спортивный торс, мокрые тёмные волосы.
Мужчина красив: высокий, крепкий.
Нервно сглатываю, глядя прямо перед собой.
Мне страшно, душно… будто попала в логово к медведю!
Мужчина и правда словно медведь: огромен, мрачен. От него исходит мощная энергетика — власти, силы, подавления. У меня сердце заходится боем, в горле сушит, коленки дрожат, и я сразу кажусь сама себе маленькой и незначительной рядом с ним.
— Ты? — отстранённо, даже скорее пренебрежительно интересуется он. — Где пропадала? — тоже мало смахивает на искренний интерес — так, шаблонный вопрос.
— Ездила к родственникам… — отзываюсь тихо. И только когда дверцы собираются закрыться, понимаю, что ещё стою в лифте.
Успеваю между створок просунуть ногу, но в результате голую коленку с обеих сторон больно зажимает холодный металл.
— Ау, — позорно пищу. Мужчина бросается ко мне, чтобы помочь, только в глазах вижу не волнение, а осуждение.
В узкий проём между дверцами лифта ныряют крепкие ладони… несколько секунд и мужчина разжимает створки, освобождая меня из плена кабинки. С мрачным лицом, рывком за руку, затаскивает меня в квартиру:
— Ты под чем? — со злой усмешкой интересуется и пока я, как идиотка, хлопаю ресницами, пытаясь не налажать ещё больше, чем уже успела, хватает за подбородок и притягивает ближе, поводя носом: — Алкоголем не пахнет, — прищуривается, изучая меня дотошным взглядом невероятно синих глаз: — С тобой точно всё нормально?
— Д-да! — зажато киваю, потому что кровь из носу что-то обязана ответить даже если через "не могу".
— Странно, а ведёшь себя, как замороженная, — без желания оскорбить, сразу видно, он вот такой прямой.
— Прости, — выдавливаю, осознавая, что всё равно совершаю ошибку за ошибкой. — Я просто устала. На шаг отступаю от мужчины, выжимая как можно более непринуждённую улыбку, словно ничего не случилось из ряда вон выходящего. — Я в душ.
Лада говорила, что я не должна быть забитой и скромной — что должна позвать его с собой… Но я не могу. Это ведь ненормально… Хотя она уверяла, что это вроде как шутка, и он никуда не пойдёт — просто так положено. Вот только мне страшно снова оказаться совсем близко с этим мужчиной. Меня уже пугала его близость. Меня до нервного тика пугала мысль о близости с ним!
«Ты должна мне помочь!» — слышу как наяву слёзные слова Лады, и преисполненная решимости не своим голосом роняю:
— Присоединишься? — решилась наконец, уже стоя к нему спиной. Замираю… Чувствую его дыхание на затылке. Он глубоко дышит, будто пытается разобрать мой запах.
Да… это не твоя жена…
Но ты ведь об этом не знаешь!
Молю… Только не сомневайся.
Натянутая точно струна жду, когда он откажет. Он же должен отказать! Так обещала Лада... Но секунды идут, а он подозрительно молчит.
Я уже готова уйти, даже делаю шаг прочь — в сторону ванной комнаты, но мужчина меня ловит за руку:
— Новые духи? — неожиданно хрипло уточняет он, и я вновь теряюсь. Чёрт! Я же брызгалась духами сестры! Это точно! И мыла голову её шампунем! У нас всё было продумано… распланировано!
— Нет… — качаю головой.
— Но пахнешь по-другому, — подмечает мужчина, продолжая смущать своим дотошным исследованием, словно ищейка.
— Быть может, — как можно непринуждённей жму плечами и позволяю меховому жилету, который стоит как весь мой гардероб, упасть прямо на пол. — Ну я пошла… — цокая каблучками, иду в ванну, стараясь выглядеть уверенно, вальяжно, невозмутимо. Стараюсь вести себя раскованно… И даже решаюсь на игривый призыв, на ходу снять высоченные шпильки, небрежно кидая их за собой и чуть виляя задом, источая самый что ни на есть секс! Как мне кажется…
Так, чтобы теперь уже мой муж ни о чём не догадался!
Лида
(За неделю до)
Стук в дверь меня нисколько не удивляет. К нам постоянно приходят соседи и порой заходят просто так, без церемоний — по-свойски, как к себе, но этот гость… до сих пор стоит на пороге.
Иду через весь дом, простенький пятистенок с холодной достройкой, заглядывая во все окна подряд, прислушиваясь к лихому бою растревоженного сердца, отколачивающего: «что-то не так».
Дело даже не в предчувствии неладного — дело в синем “Ягуаре”, красующемся в нашем дворе. Колёсами в клумбе, над которой Соня трудилась последний месяц. И через час, когда сестра вернётся домой, будет рёв на весь околоток. Её понять можно — столько труда, любви вложено, а тут…
Я бы вышла, устроила трёпку, но в последнем окошке увидев того, кто это сделал — сбиваюсь с шага. Теперь знаю, кто приехал, только не знаю зачем...
Лада стоит на крыльце, морщится от яркого солнца или от отвращения, наверняка не скажешь.
Выглядит потрясающе хорошо: ухоженная, обеспеченная городская красотка. Дорогущие украшения, прямо таки вопят, какая она успешная.
