«Видишь, я стою Босой перед вечностью,
Так зачем косить косой человечество?», – этот слегка перефразированный кусочек песни Владимира Высоцкого «Гостиница» всё время звучал теперь в его голове. Было странно: в гроб его положили в новом костюме под профессорской мантией, рядом с головой лежала академическая шапочка. Почему же теперь он стоял перед широким и серым туннелем в тёплых портках и матросской тельняшке, какие были у него в армии 50 лет назад, и босиком?
Оглянулся. Плачущая жена. Ухмыляющиеся студенты: «Помянём вечером Сан Саныча водочкой». Безразличные коллеги. Ректор университета несёт какую-то чепуху: «Ушёл наш дорогой Александр Александрович, великий учёный и хороший педагог. Эта тяжёлая уРТата, уКрата, утрата, тьфу, Господи…» Батюшка спешно разложил свои причиндалы: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный…», – запел, почти на ходу разжигая кадило. Куда он так спешит? Наверно, ему назначили дом освятить какому-то богатею. Понимаю. У отца Иоанна семеро детей… А этот что тут делает?
К гробу подошёл его лютый враг и вечный оппонент, заведующий кафедрой. Осторожно положил две гвоздики у ног покойника. Вздохнул. Украдкой на жену усопшего посмотрел: не заметила ли она его? Назад попятился и скрылся в толпе студентов. Лет 30 назад он орал на него в своём кабинете: «Какой ты историк? Какой коммунист? Тебе что, попы совсем голову заморочили? Какой ещё там Христос в центре истории человечества?! Где классовая борьба при переходе от феодализма к капитализму? Тебя что, классики марксизма-ленинизма чем-то не устраивают? На своей лекции ни одной цитаты Владимира Ильича Ленина не привёл!»
Он возражал тогда: «Теперь гласность и перестройка. Это теперь генеральная линия нашей партии. И в Бога теперь верить можно. И при чём тут классовая борьба? Я на своей лекции о стиле барокко в искусстве и архитектуре Западной Европы рассказывал».
«Воду на мельницу наших идеологических противников льёшь?! Перестройка наш путь к коммунизму не отменила! А ты слуг феодалов и капиталистов хвалишь! Где в твоих россказнях коммунистическая перспектива?»
«Думаю, что формационный подход к истории – это ошибка и надуманная фальшь. Помните старые споры про азиатский способ производств?..»
«Мне плевать, что ты думаешь!!! Я тут завкафедрой! Я!!!»
Он на покойника часто орал, но это не мешало ему красть идеи покойного и публиковать их под своим именем. А, ну его… Почему же батюшка так спешит?
У гроба стоял крест с табличкой «*1950 – +2020». 70 лет. Мало это или достаточно? Он вспомнил из 89 псалма: «Дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет» (Пс.89.10). Можно было ещё пожить. Только на пенсию собрался окончательно уйти и садом на даче заняться. И надо же было ему к своему бывшему студенту в Италию поехать. Ведь за счёт студента этого. И Венецию посмотреть захотелось. Он даже не обратил на это особого внимания: гондольер чихнул ему прямо в лицо. КОРОНАВИРУС. Месяц и, как в анекдоте:
Стук в дверь: – Кто там?
– Это я – Смерть.
– Ну и что?
– Ну и ВСЁ!
Он ещё раз оглянулся на собственные похороны. Грянула туба-бас и барабан с тарелками. Какой идиот духовой оркестр нанял? Ректор, наверное. Гроб подняли на плечи, а староста курируемой мною группы симпатичную первокурсницу обнял и в губы чмокнул: «Оля, жизнь продолжается. Отстанем от похорон?»
«Почему я не лечу?», – спросил покойник у самого себя, и тут же ринулся вперёд, как на лыжах, успев заметить какую-то дымку под ногами и читая надписи на стенах тоннеля:
«Бог, я думал, что Тебя нет!», «Ах, если бы я знала!», «И вправду – коридор и свет в конце!», «Господи, помилуй! Но, не поздно ли я молиться Тебе начал?» Надписи замелькали, что их уже было не прочесть. Теперь он полетел по настоящему, головой вперёд. Когда остановился и стал опять на ноги, перед ним вырос кто-то светящийся.
– Мир тебе, раб Божий Александр.
– А Вы кто?.. А… Понял. Что теперь со мной будет?
– Учёный. Учёный он и ТУТ учёный. Всё изучить хочешь. Твоё тело будет частично утилизировано до моей седьмой трубы апокалипсиса (Отк.11.15), а душа пока налегке побудет.
– Утилизировано – это отдано на пищу червям? И откуда у трупов червей столько? – покойник присел на что-то вроде пуфика из тучи, хотел из бокового кармана достать ручку и блокнот, но вспомнил, что на тельняшке и на портках нет карманов.
– Помнишь из Библии: «И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их» (Иов.21.26). Всевозможные личинки паразитов проникают в нас с самого рождения с воздухом, едой и питьём. До смерти развиваться им не даёт наша иммунная система. Ты – учёный историк, но в школе надо было биологию хорошо изучать. После смерти личины в разных червей быстро превращаются. А ещё с самого рождения клетки-некрофаги (трупоеды) поглощают постоянно отмирающие ткани вашего организма.
В морге на тебе сэкономили и решили долго в холодильнике не держать. На твой труп, как это было бы с любым свежим мясом, налетели обыкновенные комнатные мухи и светло-серые мухи домовые. К твоему телу чуть не опоздала синяя муха. Ты не представляешь, как они быстро личинки откладывают. И их столько, что дней пять-шесть, и твой труп был бы полностью червями покрыт.
Когда ты начал смердеть, тебя нашли падальные мухи – серая саркафага и металлически-зелёная люцилия. Люцилия такая красивая! И они добавили свои тысячи червяков. Дальше рассказывать, учёный?
В земле до тебя быстро доберутся жуки-мертвоеды. Гробик тебе жена самый дешёвый выбрала. Это – карапузики, чёрный могильщик, саприны и стафилины. Последние – самые ловкие. Они труп за сотни метров в земле чуют.
Ты дольше запишешь или ноутбук принести для печатания, учёный? Шучу-шучу. Ну, слушай, что с тобой потом будет.
Тебя ещё крышкой не накрыли, а кожа уже приобрела пурпурно-серый оттенок. Начался процесс разложения. Сразу после остановки сердца и кислородного голодания клеток идут токсичные побочные явления химических реакций, ферменты поглощают клетки мембраны, начинает всё вытекать. После понижения температуры тела до комнатной начинается трупное окоченение с век, которое постепенно охватывает все конечности.
Видишь, я – бесплотный, а в плоти хорошо разбираюсь.
Гниению особенно способствуют бактерии. Их триллионы! Их видов тысячи! Особенно много их в кишечнике. После прекращения работы иммунной системы микробы активизируются. Примерно за 2,5 суток они уже «обрабатывают» все органы трупа. На газы, жидкости и соли начинают распадаться мягкие ткани. Молекулы гемоглобина в застоявшейся крови начинают окрашивать кожу в чёрно-зелёный цвет. Вздувается живот.
Мало кому приятен тошнотворно-сладкий запах, который усиливается. Сравнительно рано лопаются брюшные покровы, а потом – грудная полость. Желательно до этого труп закопать. Тогда жидкость разольётся по гробу уже в земле, просочится через гроб. Быстро сгниют желудок, кишки, селезёнка и печень. Позже – сердце, почки, лёгкие. При постепенном высыхании тела появятся плесневые грибки. Плесень живёт всегда и везде! Процесс гниения перейдёт в процесс тления.
