Ирина Домнина - Мудрость из глубины веков. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

Редактор Салават Данилович Юсупов

Вёрстка и оформление Алла Николаевна Письменная

Публикация книги ТЦ Со-Творение

© Ирина Александровна Домнина, 2021

ISBN 978-5-0055-8711-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добро пожаловать в мир сказок, созданных по алгоритмам старинных сказок с использованием образов народного сказкотворчества.

Первую книгу сборник «Добрый Дух Волшебства» мне было писать легче, потому что я писала не из знания, а из Потокового состояния, из своего подсознания. Красивая фраза «Сказка пишет себя сама» стала для меня тогда метким определением моего творчества.

Совсем по-другому я чувствовала себя, создавая сказки в ходе Второй ступени. Признаюсь, было трудно, я столкнулась даже с внутренним сопротивлением по отношению к некоторым сюжетным линиям, которые были заложены в учебные алгоритмы сказок. А все потому, что я по привычке воспринимала информацию слишком буквально, но по мере погружения в знания о народных образах, пришло глубокое понимание, что сказку полезнее и интереснее воспринимать иносказательно.

Словно из ларца я доставала сказочные предметы, волшебные состояния, действия, символы и вплетала их в канву сказки. Писать осознанно труднее, но и интереснее, теперь я понимаю, что я хочу сказать тем или иным действием или состоянием героя.

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. Жили в любви да согласии. В положенный срок родилась у них дочь. Нарадоваться родители не могли на свою красавицу Любаву. А дочь росла и хорошела день ото дня. Была она добрая и разные рукоделия любила. И вот однажды гуляла Любава в царском саду со своими нянюшками, налетел вихрь-ураган и повалил нянюшек на землю. Когда они наконец поднялись с земли и протерли глаза от песка, увидели, что царевны и слет простыл. Побежали они со всех ног к царю.

– Царь-батюшка, не вели казнить, не углядели мы, пропала наша царевна, – запричитали няньки.

– Как же это могло произойти, – негодовал царь.

И рассказали няньки, как дело было.

Царь с царицей долго горевали. Объявил царь награду тому, кто найдет дочь его и вернет в отчий дом. Обещал в жены отдать Любаву и полцарства в придачу пожаловать. Только безуспешны были все поиски.

Время шло, а оно, как известно, лечит.

Прошло с той поры три года, и родился у царя с царицей сын Иван. Приставил государь к своему наследнику учителей мудрых да воевод храбрых.

Стал Иван подрастать, словно пшеничное тесто на опаре всходить: не по дням, а по часам. И лицом-то он хорош, и умен, и статен. Одно только государя печалило: не было у царевича молодецкой удали, богатырской хватки. Не любил он ни мечом каленым махать, ни копье булатное бросать. Крепости царский наследник с ровесниками своими не строил, воевод вполуха слушал. Одна у него была утеха – на гуслях-самогудах бренчать.

А играл Иван-царевич так умело, что все вокруг заслушивались! Как коснется он пальцами струн медных, так запоют-загудят они чудесными голосами. Если грустную мелодию юноша наигрывает, то люди плачут, а если веселый мотив заиграет, то даже безногие в пляс пуститься норовят. Хороша та музыка, только казны-то ею царской не наполнишь, врага любого не одолеешь…

Вот позвал как-то раз царь царевича пред свои очи ясные да говорит:

– Сын ты мой любимый, наследник единственный! Всем хорош ты да пригож, одно только меня кручинит: не вижу я в тебе молодецкой удали, богатырской хватки. Не любишь ты ни мечом каленым махать, ни копье булатное бросать. Крепости с ровесниками своими ты не строишь, воевод вполуха слушаешь. Стар я становлюсь, а царству нашему враги лютые угрожают. Что будет, если нападут они на нас, государство наше завоюют, воевод да бояр смерти предадут, а меня с царицей в плен возьмут? Как ты народ свой да родителей защищать будешь?

Выслушал Иван-царевич отца внимательно, подумал и отвечает:

– Государь мой, батюшка! Не силой города берут, а хитростью, не дубиной ворота бьют, а уменьем их распахивают. Вот была у меня сестра-царевна, подхватил ее ветер перелетный да унес неведомо куда. Стерлась память о ней, словно метелью замело. Созови всех своих славных князей, отважных воевод да могучих богатырей, вели им сослужить тебе службу царскую – отыскать царевну Любаву. Пусть берут добрые молодцы мечи булатные, копья железные, стрелы каленые, доспехи крепкие да в путь-дорогу отправляются! Ежели кто тебе такую службу сослужит, то отдай ему все мое наследство, а мне вели поваренком быть или скоморохом слыть. А если никто не согласится, то я сам за тридевять земель пойду да сестру свою отыщу. И тогда увидишь ты, что разум человеческий сильнее любого копья железного, крепче любого меча булатного, острее любой стрелы каленой.

Понравилась царю эта речь, созвал он славных князей, отважных воевод да могучих богатырей и сказал:

– Тому из вас, кто сослужит мне службу да отыщет царевну, которую ветер перелетный унес, отдам я Любаву в жены да полцарства в придачу.

Переглянулись князья, богатыри да воеводы, посовещались и отвечают:

– Эта задача, государь, для нас непосильная. Нет среди нас добровольцев, согласных на поиски дочери твоей отправиться.

Вышел тогда вперед Иван-царевич и говорит:

– Царь-батюшка, раз никто не берется сослужить тебе службу, благослови меня в путь-дорогу дальнюю! Пойду я на поиски сестры моей пропавшей, и никакого царского жалованья мне за это не надобно.

– Хорошо! – отвечает царь. – Благословляю я тебя на дело праведное! Бери из казны золота, серебра да каменьев драгоценных сколько требуется. Коли помощь тебе нужна, забирай дружину царскую – и пеших, и конников. Да оружие выбери самое лучшее, чтобы смог ты с врагами на равных сражаться.

– Спасибо тебе, царь-батюшка, только не возьму я ни золота, ни серебра, ни каменьев драгоценных. Не нужна мне дружина, обойдусь я и без оружия. Возьму с собой лишь гусли-самогуды да сухарей котомку. Ежели через три года назад в родное царство не вернусь, выбирай себе нового наследника.

Помолился Иван-царевич и отправился, куда глаза глядят. Долго ли он шел, коротко ли, низко ли брел, высоко ли – скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. С утра до вечера добрый молодец все прямо да прямо шагал, а как ночь наступала, на травушку-муравушку шелковую ложился да под сводом небесным с яркими звездами словно под покрывалом широким спал. Шел он так, шел, пока не добрался до леса дремучего. Подошел Иван поближе, слышит: что-то трещит в лесу, гремит, завывает.

– Что ж, – думает царевич, – двум смертям не бывать, а одной не миновать!

Отправился он в самую лесную чащу страху в глаза посмотреть. Добрался до опушки, видит: два чертика дерутся. Один друга своего дубом коренастым колотит, а второй сосной высоченной отбивается. Мутузят они друг друга со всей бесовской силы, аж искры из глаз летят! Подошел к ним Иван поближе, снял гусли с плеча да заиграл плясовую. Опешили черти, а потом как пустились трепака наяривать, что пыль аж до самого неба поднялась. Плясали они так, плясали, пока не уморились, да на землю не повалились. Спрашивает их тогда царский сын: