Василиса Лопухова держала растопыренные пальцы над клавиатурой электрической пишущей машинки и с угрюмой покорностью смотрела на шефа. Тот сидел за столом напротив, тупо уставившись в окно кабинета. Это был человек неопределенного возраста с лицом канцелярской крысы – некрасивым и невыразительным. Он отзывался на фамилию Мочалко и ею же подписывал бумаги. В его фирму Василиса устроилась секретаршей всего пару месяцев назад. До ее прихода здесь, кроме самого Мочалко, числился только бухгалтер, которого Василиса ни разу не видела. Фирма занималась посредничеством и слизывала пенки с любых сделок – от заключения выгодного брачного контракта до продажи партии утюгов бурно развивающейся отечественной фирмы «Огонек».
– Согласно устной договоренности… – громко прочитала Василиса последнюю фразу.
Мочалко вздрогнул и испуганно посмотрел на нее. Судя по всему, он уже успел забыть о том, что диктовал письмо.
В комнате через коридор послышалось зловещее шипение, потом раздался звук небольшого взрыва и протяжный женский визг. Через несколько секунд завыла противопожарная сигнализация. Ни Мочалко, ни Василиса даже ухом не повели. Офисное здание, в котором они сидели, было под завязку забито конторами мелких фирм, где постоянно что-нибудь случалось. Особенно отличались соседи напротив – сотрудники рекламного агентства «Кардинал». Они уже пережили пару затоплений и дюжину пожаров. А не так давно невидимые миру крысы перегрызли проходящий через перекрытие агентства телефонный кабель, после чего этаж надолго оккупировали работники санэпидемстанции.
– Ах да! – спохватился Мочалко, перекрывая воплем сигнализацию. – Согласно устной договоренности, точка. Отправь сегодня.
Василиса покорно выдернула лист из машинки. Вначале она негодовала, когда Мочалко выбрасывал подобные финты, но в конце концов негодование ей наскучило. Ведь имеет смысл негодовать тогда, когда на тебя обращают внимание. А так…
Сигнализация умолкла на очередном всхлипе, и тут же стали слышны голоса за стеной слева.
– Руки на стол, я сказал! – послышался громкий мужской голос. – Вот так. Спокойно, спокойно, не дергайся.
В ответ раздалась нецензурная брань. На это ни Мочалко, ни Василиса тоже не стали реагировать. Потому что соседнюю комнату снимал частный детектив. На его двери красивой золотой вязью так и было написано: «Частный детектив Арсений Кудесников». Один раз, чтобы припугнуть бандита, он стрелял в казенный потолок и собрал целый коридор публики. Василиса в начале своей секретарской карьеры согласилась поужинать с Кудесниковым, но сразу же пришла к выводу, что он беспринципный и легкомысленный тип. Заводить с таким роман было ни к чему, и она поспешила восстановить статус кво. Тем не менее Кудесников продолжал будоражить ее воображение. Вернее, не он сам, а то, чем он занимался. «Уж, наверное, у него работа поинтереснее, чем у Мочалко, – думала Василиса. – Жаль, что ему не нужна секретарша».
В офисе Кудесникова, на столе, предназначенном для секретарши, лежал гигантский персидский кот по кличке Мерседес. Его имя происходило от наименования авто. На шее у него красовался ошейник со стразами, украшенный монограммой. Бывшая жена Кудесникова отвезла кота к ветеринару еще в довольно юном возрасте. Из-за ее коварства кот начал стремительно обрастать жиром и к пяти годам окончательно потерял форму. Кудесников почему-то думал, что кот не любит одиночества, и с завидным упорством таскал его с собой в офис.
– Тук-тук, – сказал Арсений Кудесников, засовывая голову в чуть приоткрытую дверь. – Твой шеф слинял?
– Только что, – ответила Василиса. – Не знаешь, что сегодня взорвалось на этаже?
– Немецкая кофеварка. Жертв нет.
Детектив вошел в кабинет и развалился в кресле Мочалко.
– У меня образовались два билета в театр на сегодняшний вечер. Не хочешь сходить? – спросил он, глядя на Василису невинными голубыми глазами.
Кудесников был в том сочном возрасте, который так идет мужчинам – примерно от тридцати до сорока. Высокий, плечистый, дорого одетый, Арсений заботился о своей внешности и широко пользовался своим успехом у женщин. Несмотря на то что у него были очень длинные конечности, он казался складным и ловким до артистичности. Работал Кудесников под эгидой некоего «Фонда защиты чести и достоинства бывших военнослужащих» и поэтому имел в своем распоряжении целый взвод бравых ребят. На двери, где красовалось его имя, ниже мелким шрифтом было приписано: «Бывшим военнослужащим скидки».
Василиса ни разу не видела, чтобы в офис к Кудесникову являлся кто-нибудь, хоть отдаленно напоминающий бывшего военнослужащего. К нему приходили богатые истеричные тетки, бизнес-вумен, сопливые экзальтированные девицы и «новые русские» – мужчины во всех своих ипостасях. Порой налетали представители чьих-нибудь «крыш», и тогда Кудесников пускал в дело свой пистолет, к которому уже привыкли как его бедро, так и подсознание. Кот Мерседес равнодушно относился к опасностям сыскного дела и лишь лениво приоткрывал глаза, если возле него принимались орать и размахивать оружием.
– А куда ты денешь Мерса? – поинтересовалась Василиса. – Думаю, с котом в театр тебя не пустят, даже в отдельную ложу.
– Заедем за ним потом, после спектакля, – вкрадчиво сказал Арсений. – Впрочем, если не хочешь в театр, можем остаться здесь и выпить вина. Когда все уйдут и этаж опустеет…
– Спешу тебя разочаровать, – усмехнулась Василиса. – Ты мастерски закинул удочку, но здесь не рыбное место. Так что сегодня клева не будет.
– Ладно, – легко сдался Кудесников, поднимаясь на ноги и потягиваясь. – Придется поискать более сговорчивую рыбку.
– Более глупую, – подсказала Василиса.
– Мне нравятся умные и фигуристые, такие, как ты, – отозвался он, нависая над стулом.
Василиса, которая была хоть и умной, но довольно тощей девушкой, исподлобья посмотрела на него. Шуток по поводу своей внешности она не одобряла. У Василисы было худенькое лицо, большой, охотно улыбающийся рот, слегка вздернутый носик, осыпанный щепоткой веснушек, и яркие серые глаза. Короткие волосы глубокого каштанового цвета отчаянно вились. Уходя, Арсений пощекотал ее пальцем под подбородком и напоследок получил по рукам.
На следующее утро Василиса обнаружила, что дверь в кабинет частного сыщика приоткрыта, а любимый кот Кудесникова печален и голоден. Его миска распространяла ядовитый запах, а от хозяина не было ни слуху ни духу. «Представляю, что за рыбку он вчера подцепил, если напрочь забыл о бедном Мерседесе», – подумала Василиса. Она попыталась накормить животное колбасой со своего бутерброда, но кот оказался балованным и колбасу символически закопал.
