На нашу благодать, находилось оно в лесах Эарка и соваться туда без надобности никто не рисковал. Все же мы семья ученых, и охрана у нас не из простых. Вот потому многие родственники и не знали даже, что я родилась с даром такого рода и масштаба. Отогнав мысли о прошлом, я последний раз помолилась про себя, открыла глаза и увидела суровое женское лицо.
Дама была на полторы головы выше меня, и это с учетом того, что я на каблуках. Темно-каштановые волосы ее оказались собраны в тугую и гладкую прическу. Обычные для этой местности серые глаза окинули меня неприятным цепким взглядом. В общем, я могла сделать вывод, что с этой дамой общий язык не найду. И, наверное, буду права.
— Кто разрешил вам опаздывать? — скрипучий голос резанул по ушам, как сталь по стеклу.
— Позвольте узнать, куда я опоздала? — с места я так и не сдвинулась, точнее, мне не давала эта незнакомка.
— Распределение студентов будет всего через час, — назидательно воскликнула женщина.
— И что мне от этого? — вздернула я свою светлую бровь, дразня эту истеричку.
— Вы еще даже не поступили, а уже опаздываете, — повторила дама заезженной пластинкой.
— Что же вы мне сделаете? — спросила я. Да, я знаю, наглость — второе счастье.
— Ректор Академии внесет это в ваше личное дело, — ткнула она пальцем в многострадальный и очень уж затыканный потолок, — и вас отправят либо в тюрьму, либо сразу на плаху.
— Зовите ректора, — коварно так улыбнулась я, — поговорю лично.
— Э… — женщина явно не знала, куда меня послать или, точнее, к кому, так как ректора у них не было, и это я знала абсолютно точно.
— Что-то случилась? — обворожительно оскалилась я во все имеющиеся зубы.
— Ректор сейчас очень занят, — наконец-то отмерла моя собеседница и поморгала.
— Ничего, тут жизнь моя решается, — продолжала я настаивать на своем. — Может и отвлечься.
— Ваше имя? — достала она из воздуха список. — Я оповещу его.
— Эрика Фардаун, — я присела в реверансе. — Герцогиня Фардаун.
— У нас нет такой студентки, — непонятная дамочка с недоверием посмотрела на меня.
— В графу «Ректор» загляните, — аккуратно посоветовала ей я.
— Герцогиня Фардаун… — замерла женщина, что-то переваривая. — Я думала, это будет ваша дражайшая матушка. Если она справляется с неуправляемыми девицами, что ей наши психи.
— Признаться, я тоже так думала, — пожала я плечами, — пока в секретариате меня не обрадовали новостью, что это на самом деле моя новая должность. Спешу вас уверить, что через месяц сбегу отсюда по собственному желанию. А за месяц ничего важного все равно не случится. Учебный год еще даже толком не войдет в привычную колею.
— Не все так просто, госпожа ректор, — нахмурилась эта суровая леди и двинулась по коридору.
— В чем же загвоздка? — я щелкнула пальцами, заставляя багаж плыть за нами.
— За последние тридцать лет вы тридцатый ректор, — тихо, сквозь зубы, произнесла женщина.
— Что вы сейчас сказали? — такого я точно не могла ожидать от изолированного учебного заведения, находящегося в богами забытом месте посередине ледяного океана.
— Все они умирают при загадочных обстоятельствах через месяц после начала учебного года, — гулко сглотнула шатенка. — Но это не следует обсуждать в коридоре.
— Конечно, мисс … — я замялась и посмотрела на нее вопросительным взглядом.
— Доргас Эфавир, заместитель ректора, — кивнула леди. — Единственная, кого успел назначить покойный ректор Вус — последний, кто умер своей смертью и по собственной воле занимал эту должность. Как же мне его сейчас не хватает. Такой хороший мужчина был.
— А от чего он умер? — мне стало любопытно, что меня ждет.
— От старости, — вздохнула заместительница. — Ему исполнился одна тысяча девятьсот тридцать первый год. Он был одним из самых старых долгожителей в нашей стране. Про него даже писали в газетах.
— Какой же у него был психоз? — мне действительно стало любопытно. Так долго редко кто из магов живет, а уж те, у кого нестабильный и неправильный дар, и подавно умирают до срока.
— Совсем нестрашный – голос очарования, — рассмеялась мисс Эфавир. — Люди и маги не могли на него злиться, так как были очарованы или влюблены в него.
— Он мог свергнуть короля, — глаз у меня нервно дернулся.
— Конечно, — как что-то само собой разумеющееся, сказала заместительница, — но ему было это неинтересно.
— Понятно, — не стала я настаивать на продолжении рассказа.
— Сейчас вас надо поселить, — задумалась женщина.
— Мы опаздываем на распределение, — осторожно напомнила я.
— Точно, — моя сопровождающая словно ото сна очнулась и поспешила вперед.
По коридорам мы теперь почти бежали, но при этом сохраняли стать и положенную нам по статусу горделивость. Сложно быть кем-то важным. Это накладывает на тебя такой тяжелый отпечаток, что от него хочется больше избавиться, нежели сохранить. Вот и я уже начала ощущать на собственных плечах это тяжелое давление и влияние громкого звания — ректор.
Редкие студенты, попадающиеся по пути, с недоверием смотрели на нас с леди Доргас. Они не знали, кто я, и почему иду рядом с суровым заместителем. Для них она местный закон и порядок, бессменная глава Академии Севера. Каждый из них понимал, что никого нормального во главу этого дурдома с красивым названием не поставят. И теперь в их глазах стоял вопрос: кто я такая и что принесу этой Академии? Сумасшествием от меня не фонило, да и силой я не блистала, но заместитель отчего-то была бледнее мела и старалась на меня не смотреть.
Мы остановились только после того, как прошли все общежитие насквозь и замерли на последнем этаже. Тут, на мансарде, была единственная дверь, и кажется, вела она в покои ректоров. Не знаю, почему, но по древней традиции главы учебных заведений жили в тех же покоях, что и самый первый руководитель. Признаться, немного жутко, но если что – моя некромантия со мной, она защитит меня от призраков, привидений и прочей нечисти.
— Прошу, — леди указала на дверь, — ваша комната. Располагайтесь. Через полчаса за вами придут.
— Хорошо, — я кивнула. — Что-то еще?
— Да, — она внимательно осмотрела меня, — от вас требуется речь на открытие учебного года. Не советую позориться — это не ваши избалованные дети из УЧМ, тут любой студент опаснее серийного маньяка.
— Спасибо, — на моих щеках заходили желваки, и я предпочла захлопнуть за собой дверь.
