Мы всегда ждём подходящего момента. Ждём так долго и целеустремлённо, что на это уходит вся жизнь. Подходящего момента не бывает. Например, можно было бы прождать ещё 365 дней, чтобы рассказать вам эту историю. Изменило бы ли это что-нибудь? О, да! Начались бы новые 365 дней. Нет, ждать подходящего момента бессмысленно. Конечно, вы можете возразить, что это слишком категоричное утверждение, и будете правы. Целесообразно ли, скажем, бросать работу, не имея сбережений и новых предложений. Возможно, глупо. Но ведь есть шанс, что рискнув, вы не упадёте, а станете усерднее махать крыльями, и взлетите ещё выше. Каждый делает свой выбор. Жизнь – это бесконечные выборы и последовательность решений.
Варя сделала свой выбор 30 сентября. Она почувствовала его, но ещё не осознала. И так бывает. Какого года? Давайте условимся, что это история происходит с нашими современниками, то есть людьми, живущими во втором десятелетии 2000-х. А рассказчик оставляет за собой право быть наблюдателем не столь щепетильным, чтобы точно соблюсти все хронологические точности. Просто начнём эту историю осенью. Кто-то посчитает её слишком «слезливой», кто-то слишком банальной, кто-то невероятной. Но это просто реальная сказка, как вся жизнь. Сказки ведь разные.
Варваре в жизни повезло. Натуральная блондинка, не красящая корни в чёрный цвет. Да ещё и с вьющейся густой шевелюрой. Зеленые с изумрудным отблеском глаза. Красивое декольте, так сказать, есть, что показать. Статная. Да, не худая. Но и не пышка. И рост в самый раз – 170 см. Все при ней! Не повезло Варваре в двух вещах. Первое, она не считала, что ей повезло в выше перечисленных позициях. Второе, к 25 годам она почти примирилась с тем, что ей не дано влюбляться и любить. «Вот у всех получается – говорила она, – а у меня нет. Не щёлкает ничего ни к кому. Ну, что мне теперь повеситься или застрелиться?». Конечно же, как это всегда бывает, все одноклассницы и однокурсницы Вари выходили замуж (а некоторые и дважды) и рожали детей. Да-да, именно все! Все-все! А если не выходили, то хотя бы имели «длительные отношения». Варе же оставалось либо рыдать (в одиночестве), либо усиленно наслаждаться жизнью «самодостаточной и независимой женщины».
В полдень 30 сентября Варя сидела на диване, и ждала, когда её друг Марк наконец-то соберется, и они выйдут «в люди». Марк копошился в поисках кроссовок, каких-то конкретных из десяти, имеющихся в наличии. И именно те, самые, естественно, не мог найти. При этом он успевал спросить: «Будешь кофе?». Получить ответ: «Давай». Сделать кофе, опять убежать искать обувь. И так далее. Варя в ожидании занималась пультоманией – перебирала телеканалы – и пила эспрессо со сливками. Наличие кофемашины и хороших зёрен сглаживали многие недостатки хозяина квартиры. Дощелкав до «ОТР», Варя остановилась. Шла какая-то передача, ведущий и гость разговаривали о кино и «за жизнь». Ей стало интересно. Лицо молодого человека казалось знакомым. Из разговора следовало, что он актёр. Светло-русые волосы, серо-голубые глаза. Было понятно, что парень высокий и худой. Хотя бесформенный свитер и делал его более широкоплечим. Это ничуть не портило картины. Гость ухмылялся левым уголком рта, и в этот момент в глазах его промелькивала чертовщинка, та самая, обаятельная чертовщинка, которую называют мужская харизма. Но дело было вовсе не во внешности. Хотя взгляд… Варю зацепило другое: ей нравилось, что говорит этот человек, как рассуждает, как держится. «Марк, кто это?» – крикнула она в соседнюю комнату. Оттуда донеслось: «Кто?». Марк появился в арке, разделяющей коридор и кухню-гостиную, и абсолютно равнодушно проинформировал: «Егор Ермаков». «За такого я бы могла пойти замуж», – подумала Варвара. Через секунду она решила: «Ерунда». А Марк наконец-то нашёл кроссовки красные с чёрной полоской.
Егор Ермаков – продолжатель актерско-режиссёрской династии – был из тех, на ком природа не отдохнула. Он уверенно набирал обороты в отечественном кинематографе и на театральных подмостках, к 28 годам занимая не последнее место в списке самых успешных и перспективных молодых актёров страны. Ни коим образом не открещиваясь от семьи, чуть ли не полным составом вошедшей в энциклопедии (начиная с пра-пра-деда), он в каждый раз честно отвечал: «Я не знаю сложно или легко быть сыном Алексея Ермакова или внуком Егора Ермакова, или сыном Елены Смирнитской. Я другой жизни не знаю». Светская хроники знала о нем немного: женился, через год развёлся, замечен в одном нетрезвом дебоше, работает много. Конечно, холостое положение и приятная внешность добавляли ему популярности среди поклонниц.
Но Варя, когда подумала впервые (!), что может прожить с кем-то целую жизнь, подумала о реальном человеке. Если бы Егор оказался при этом врачом или математиком, это не имело бы никакого значения. Это было бы даже проще, потому что у историка и актера гораздо меньше шансов встретиться.
У всех есть тайны. Большие и маленькие. Ужасные и милые. Значимые и ерундовые.
Егор не знал, что чувствует к бывшей жене. Ненависть? Нет. Обиду, злость? Пожалуй, их тоже нет. Никто никого не бросал. Что же?
Он думал об этом вчера, и начал с этого утро. Думал сейчас, идя в полумраке студийного коридора на пробы. Дневной свет попадал сюда через единственное окно в конце пути, и было видно, как струятся пылинки на фоне пасмурного октябрьского неба в мутном окне.
Несколько месяцев продюсеры и режиссёр спорили относительно главной героини: выбирали из двух актрис. Обе должны были сыграть в сериале, но вопрос, кому какую роль отдать, оставался открытым. Егор знал, что Аня, его бывшая жена, тоже в проекте. Но о том, что главную роль отдали все же ей, узнал только накануне. Теперь нужны были формальные пробы. Паре в разводе предстояло играть зарождение чувства, а потом любовь, на протяжение 12 серий.
