Задумавшись, Кассандра сидела в своем кабинете и смотрела в окно, наблюдая за пернатым гостем, недавно прилетевшим на ее подоконник. Это был сизый голубь, вполне обычный, но что-то виделось ей в нем особенное и неуловимое. Он прилетал нечасто, но именно в те дни, когда на прием приходил один и тот же мужчина. Или ей это просто казалось и хотелось так думать, добавляя немного волшебства в свою жизнь.
До начала следующего сеанса оставалось пять минут, и она решила воспользоваться паузой, чтобы заварить чашечку ароматного кофе и насладиться еще немного короткими минутами тишины без психологических разборов и погружения в чужие истории.
Иногда она думала, что любит свою профессию больше, чем саму себя, тем самым оправдывая свою постоянную занятость и дефицит свободного времени. Она понимала, что стоит это обсудить со своим психотерапевтом, но регулярно откладывала такой разговор до лучших времен. Зато Кассандра научилась получать удовольствие от любого уединения, которое появлялось в ее жизни, весьма, кстати, преуспев в этом деле. В такие мгновения мир словно замедлялся и становился немного лучше, чем обычно, явственнее проявляя всю свою несовершенную красоту. Смысл фразы «радоваться простым вещам» был ей очень понятен.
Посмотрев еще раз на голубя, Кассандра не спеша встала из-за стола и направилась к кофемашине, стоявшей недалеко от кушетки. Это особое место, где обычно располагались клиенты. Движения ее были легки и грациозны, как у кошки, которая никуда не спешит и идет, опираясь лишь на интуицию. Без суеты и лишних движений.
Ассистентка Ольга, постучав в дверь, приоткрыла ее и тихо сообщила, что Радислав Иванов пришел немного раньше и уже ожидает в приемной.
– Пусть заходит, – с завидным спокойствием и невозмутимостью ответила Кассандра.
Через минуту в кабинете появилась фигура статного мужчины средних лет. Его лицо было утомленным и бледным, а в руках он держал потертую черную папку. Кассандра сразу уловила уже знакомый и очень резкий аромат парфюма с тяжелыми терпкими нотами, но теперь еще с примесью табачного дыма от недавно выкуренной сигареты. Она слегка поморщилась и тут же подумала, словно одергивая себя: «Клиенты пахнут по-разному, что поделать…». Кассандра продолжила заваривать кофе, не поворачиваясь на звуки шагов вошедшего.
Радислав, открыв дверь, сделал несколько шагов и, найдя взглядом Кассандру, набрал в грудь побольше воздуха и произнес приветственное: «Здравствуйте!», стараясь изобразить счастье, будто от неожиданной приятной встречи. Но девушка в строгом черном костюме с каштановыми волосами, аккуратно собранными в пучок, никак не отреагировала. Казалось, совсем не замечала и не слышала его, продолжая заниматься своими делами.
В этот момент Кассандра подумала: «Да, голос звучит красиво, но фальшиво, будто дежурная фраза с заученной интонацией, доведенной до автоматизма…»
Она все еще занималась с кофе, не оборачиваясь, и Радислав, видя отсутствие реакции с ее стороны, почувствовал волну смущения, появилось першение в горле. А предательское желание покашлять стало причиной вспыхнувшего румянца на его щеках, который добавил жизни его бледному лицу.
Он негромко кашлянул и уже с некоторой долей раздражения добавил:
– Кассандра Львовна! Еще не успел зайти, а уже почувствовал себя отвергнутым! Вы хоть заметили, что я вошел в кабинет?
В его словах слышались нотки укора.
– Да, Радислав, я слышала, что ты вошел. Мы снова на «вы»? Можем поговорить об этом, если захочешь, – ровно и без драматизма ответила Кассандра. – Присаживайся, я и тебе заварю кофе, и мы начнем. Будешь?
Кассандра жестом указала на кофемашину.
– О нет! Сегодня я уже выпил три чашки двойного «американо» – ответил Радислав. – Думаю, еще один кофе меня убьет! Благодарю, Кассандра.
– Понятно. Как твои дела? – спросила Кассандра, направляясь к небольшому столику возле кресла напротив кушетки, поставив на него изящную фарфоровую чашку, цвета слоновой кости, наполненную любимым напитком, и села в кресло напротив.
Теперь она могла без помех разглядеть Радислава. Сегодня он выглядел еще более измученным, хотя старательно пытался это скрыть под маской напускной уверенности и невозмутимости.
Он сидел на кожаной кушетке, закинув ногу на ногу, немного откинувшись на мягкую спинку, смотря на папку в руках, покрутил ее и, не поднимая взгляда, произнес:
– Все хорошо, я пишу новый роман, но застрял на сборе информации. Я снова хочу написать что-то гениальное, но образы какие-то посредственные… Сюжет застрял… В общем, у меня какой-то творческий кризис… И так уже несколько месяцев! Нет интересных людей рядом, все какие-то обычные до омерзения! А вы же знаете, я пишу образы героев с людей в моем окружении.
