Евгений Клюев - Музыка на Титанике (сборник)

Музыка на Титанике (сборник)
Название: Музыка на Титанике (сборник)
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серия: Поэтическая библиотека
ISBN: Нет данных
Год: 2014
О чем книга "Музыка на Титанике (сборник)"

В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зелёная земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни.

Бесплатно читать онлайн Музыка на Титанике (сборник)


© Евгений Клюев, 2014

© «Время», 2014


Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.


* * *

Что делать этому фанту?

От автора

К автору этих строк
век был не слишком строг:
в общем, не бил по рукам… по строкам
автора этих строк.
Впрочем, и автор сам
их не ему писал —
собственно, он их писал облакам,
собственно, небесам.
Нету таких веков,
нету таких оков,
и не бывает таких дураков —
взять да и променять
на, например, альков
шествие облаков —
всех этих белых коней без подков
медленный променад.
Я бы, наверно, мог
увековечить век —
или хотя бы стать с ним наравне,
если б я только мог,
если бы я привык
числить себя в живых,
если б я был человеком, а не
автором этих строк.

«Да нет, никуда я никем не зван…»

Да нет, никуда я никем не зван —
я просто иду на звон:
я слышу звон, но не знаю, где он,
и знать не хочу, где он.
Должно быть, мне хорошо в пути
и нравятся звуки над!
А кто и зачем там звенит – прости,
мне, в общем-то, дела нет:
ведь так и былинка идёт – на свет,
ведь так и любовь – на взмах,
и каждый идущий вслепую свят,
и весело нам впотьмах!
Небесный меня отпоёт ксилофон,
а может быть, барабан:
жил, значит, на свете такой болван,
который, мол, шёл на звон —
мол, слышал звон, но не знал, где он,
и знать не хотел, где он.

«Переписываться с Всевышним…»

Переписываться с Всевышним,
перемигиваться с вчерашним,
перешёптываться с дождём —
больше нет у меня умений,
и затянут туго ремень мой:
с чем приходим, с тем и уйдём.
И какою пришёл дорогой —
той уйдёшь, ничего не трогай
в этом мире: он весь не твой,
он хорош лишь, пока не тронут
и покуда грома не грянут
над твоею над головой —
а тогда уж твой жребий жалок…
Не касайся опорных балок,
не ступай на апрельский лёд,
не ходи по чужим газонам
и по прочим опасным зонам —
не влезай, дорогой: убьёт!
А они набирают опыт,
метят в цель, в барабаны лупят…
столько всякого на лотках:
у того в руках арматура,
у другого литература…
у меня – ничего в руках.

«В свою защиту я скажу…»

В свою защиту я скажу… увы,
слова мои совсем без головы —
мне нечего сказать в свою защиту:
лечу, не признавая запятых,
и только раздражаю понятых
тем, что кучу, но не плачу по счёту,
тем, что шучу – и сам же хохочу,
что брызгаю чернила на парчу,
что прогоняю прочь любую тучу
и что не позволяю палачу
меня любовно хлопать по плечу,
что сам не мучусь и других не мучу.
А дальше – что же… дальше промолчу
и радоваться сердце научу,
что снег пока не выпал и дождя нет,
что я живу на свете наугад:
немолод, неумён и небогат.
Но мой сурок меня сопровождает.

Сохранить как черновик

1
Тут такие на деревьях золотые плоды —
словно все произошли от звезды,
и такой тут на дорожке текучий песок,
словно мёд и абрикосовый сок,
и такой у Пантократора пламенный лик,
что на небесах растрескался лак,
и в пяти шагах такая херувимская рать…
ах ты, Боже мой, да что ж говорить!
У тебя пока остались все твои острова,
твоя книжка записная именами полна,
ты читаешь в этой книжке дорогие слова,
а тот факт, что их качает волна,
просто значит, что подул ветерок с Фуресё
или, может быть, качнулся Шираз.
Так что… если будешь клямкать на «удалить всё» —
подумай ещё раз.
2
А потом, мой ангел, делай что захочешь:
хоть сними пометку, хоть добавь пометку,
посади на крышу или, вот, на ветку,
игнорируй или заверни в салфетку —
есть ведь разные весёлые команды:
«передать на небо», «вырвать из контекста»,
«привязать зелёный бантик из батиста»,
«сжечь на площади Протеста в три присеста»,
«выпить на ночь», «вылить на пол» – вот атас-то,
всё указано в меню, любая стерлядь!
Так что выбрать – это, в общем, уже мелочь,
можно выбрать, кстати, «ничего не делать»,
чтобы, стало быть, не мудрствовать особо,
как учил нас драгоценный Антон Палыч,
и на том ему огромное спасибо.
3
«Не запоминать меня»:
я исчез за поворотом
шарфом, зонтиком, беретом —
нет, фрегатом, нет, корветом,
было весело – чего там…
Не запоминать меня!
Мне никто тут не родня.
Волк, Медведь, Лиса и Заяц,
Вы, простите, обознались —
обозлились, обознались,
Ваш неправилен анализ,
не запоминать меня!
Целый белый свет браня,
я садовником родился,
ни на что не пригодился,
и в душе моей броня,
я давно уже далече,
я вернусь в другом обличьи,
и дорогами другими,
и нося другое имя —
не запоминать меня!

«Я вчера ходил с шарманкою в первый раз…»

Я вчера ходил с шарманкою в первый раз,
и играл любые песенки на заказ,
и собрал немножко денежек для житья… —
я не знаю, что здесь делает это «я».
Непонятно даже, чьё оно, видит Бог —
залетело, словно, стало быть, голубок,
голубок такой… в три тысячи децибел:
всё разнёс к чертям и гуляет, как тут и был!
Это «я» чужое обычно бушует там,
где предметы не расставлены по местам,
где меж ними странствует ветер и до поры
всё легко – хоть провалиться в тартарары.
Тут король к самому себе нанялся шутом,
тут бродяжка на всём обедает золотом
и такая любовь меж вороной и соловьём,
что из этой любви не выходит никто живьём.
Я умру за тебя – и не примет меня земля,
ты умрёшь за меня – и сотрутся твои черты.
Я не знаю, что здесь делает это «я».
Я не знаю, что здесь делает это «ты».

«Эту лёгкую строчку волною прибило…»

Эту лёгкую строчку волною прибило,
а вот этой, тяжёлой, – ударило в ставню…
ах, махну-ка рукой, расскажу всё как было
и ни тайны себе за душой не оставлю.
Но смешны мои тайны, просты мои тайны:
этот трепетный образ был пойман на рынке,
а вот этот – когда я, по небу летая,
обнаружил две розно порхавших пылинки.
Я из этой вот лужи пил воду святую,
из вот этой тюрьмы любовался рассветом,
а вот в этой траве я нашел запятую,
после ставшую точкой, но дело не в этом.
Я на этих гвоздях танцевал под сурдинку
и, от боли крича, объяснял, что ликую,
а сюда, до угла, провожал Эвридику —
может, даже и ту… я не помню какую.
А вот тут я простился с одною страною,
обменяв у таможника шило на мыло,
но и это неправда, как всё остальное,
потому что всё было не так – а как было.

Храбрый портняжка

Карандаш на скаку, рукава по локоть засучены —
хоть такой вот аспект… но забудем и этот аспект:
я и так накроил столько всякой, голубчики, всячины,
что, боюсь, мне и сшить-то всего не успеть.
Правда, можно ведь шить – есть идея такая навязчивая —
как прикажет душа (дескать, вот аж куда повело!),
на глазок, на авось: приторачивая, оторачивая
и опять приторачивая… хорошо, веселу!
А при чём тут на шляпе карман и на галстуке вытачки,
на душе два весёлых помпона, а в горле аршин —
без меня разбирайтесь, портные классической выучки,
я-то храбрый портняжка, и как уж пошил – так пошил.
Я-то храбрый портняжка, и где появляюсь с кошёлкою,

С этой книгой читают
Сборник басен Влада Маленко вполне можно назвать иронической энциклопедией нашей действительности: крабы в бане, гламурная креветка, рекламный кролик, удав в армии, ежи-скинхеды… У этих героев нетрудно разглядеть человеческие пороки, улыбнуться, задуматься и, быть может, сделать попытку освободиться от таковых. Особенно радует популярность басен среди молодой аудитории. В эпоху напористой сетевой информации эти новые русские басни, подхватывая эс
Лирика Бориса Пастернака, составившая эту книгу, сродни русской природе, особенно зимней. И не случайно многие зимние стихи поэта положены на музыку, стали нашими любимыми песнями. Поэзия Б.Пастернака, в которой «дышат почва и судьба», – образная, глубокая, чистая и страстная – никогда не устаревает.
Это «избранное» – первое книжное издание стихов одного из крупнейших русских писателей ХХ века Валентина Катаева (1897–1986). Ученик Ивана Бунина, будущий знаменитый романист и драматург, начинал как поэт и эту страсть своей юности пронес через всю жизнь, до самых последних лет пополняя и шлифуя свой поэтический архив. Семь рукописных тетрадей и многочисленные прижизненные публикации легли в основу настоящей книги.
Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство
Героев клюевских сказок нетрудно найти в повседневной жизни, стоит лишь пройтись по квартире или выглянуть в окно: вот на скамейке сидит Бумажная Птичка, обиженная на ураган, мимо пролетает Рассеянный Воздушный Поцелуй, на кухне тяжело вздыхает Лавровый Лист, полностью разочаровавшийся в жизни. А рядом стоит мудрая Кофейная Мельничка, которая просит нас не торопиться и почаще вспоминать о чудесном слове – «вре-мя-пре-про-во-жде-ние»! Ну а что же
Жизнь полна маленьких чудесных событий, которые в повседневной суете часто, увы, остаются незамеченными. Но тому, кто не суетится и умеет посмотреть на окружающие нас предметы внимательно – по-настоящему внимательно, как смотрят сказочники! – открывается удивительный мир. В этом мире бумажные кораблики уплывают в дальние страны – к пальмам, тиграм и павлинам. А весы показывают, что любовь всегда весит гораздо больше, чем ненависть, а заботы – мен
«Когда что бы то ни было уже придумано кем бы то ни было, вопрос об авторстве теряет всякий смысл», – сказано в этой книге, автор и герои которой давно не нуждаются в представлении. Вот уже много лет «Между двух стульев» – своего рода всеобщее достояние, между тем как все новые и новые читатели тщетно ищут эту книгу на полках книжных магазинов. Настоящее издание – седьмое по счету – едва ли покроет потребности всех, но поможет хотя бы частично ре
Эта – уже третья по счету – книга сказок Евгения Клюева завершает серию под общим названием «Сто и одна сказка». Тех, кто уже путешествовал от мыльного пузыря до фантика и от клубка до праздничного марша, не удивит, разумеется, и новый маршрут – от шнурков до сердечка. Тем же, кому предстоит лишь первое путешествие в обществе Евгения Клюева, пункт отправления справедливо покажется незнакомым, однако в пункте назначения они уже будут чувствовать с
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
В основу стихов легли блатные истории понятия и нравы, накопленные автором. Написание сборника началось в далеких девяностых. Было отражено время и часть исторических фактов. Также представлен краткий словарь слов из понятий блатной музыки. Изначально каждый стих задумывался как песня, которую можно сыграть на трех -четырех основных аккордах, которые в народе получили свое название «Три блатных аккорда». Произведения отражают лагерный и тюремный
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
Масатаке Окумия, начинавший карьеру офицером штаба при адмирале Ямамото, и Дзиро Хорикоси, ведущий японский авиаконструктор, рисуют захватывающую картину действий японских военно-воздушных сил во время Второй мировой войны на Тихом океане. В повествовании приведены воспоминания и многочисленные свидетельства прославленных очевидцев о нападении японцев на Пёрл-Харбор, мемуары воздушного аса Сабуро Сакаи, вице-адмирала Угаки и дневники Дзиро Хорико
Этот мировой бестселлер посвящен самому антигуманному оружию в военно-морской истории – немецкой субмарине. Автор точно воссоздает технические тонкости стратегии и тактики ведения морского боя, достоверно передает сложную психологическую атмосферу тяжелых будней подводников. В захватывающем повествовании отражена вся правда о войне, вся грязь и мерзость ужасающей бойни…
Итак, вы изучили значения карт и их нюансы, уверенно читаете расклады, начали принимать первых клиентов или уже давно и успешно помогаете людям. Но кто поможет самому тарологу, если на консультации «что-то пошло не так» и общение с клиентом оставило тяжелый осадок, чувство неуверенности в себе и своих силах? Всегда ли клиент приходит к тарологу именно за раскладом и предсказанием? Что делать с «невыносимым» клиентом? Как устанавливать и поддержив
Научный журналист Микаэлин Дуклифф, разочаровавшись в западных методиках воспитания, вместе с пятилетней дочерью отправилась в увлекательное путешествие. Они жили в семьях племени майя в Мексике, народа хадза в Танзании, инуитов за Полярным кругом, и Микаэлин на практике усвоила – и успешно применила в своей семье – мудрые принципы древних культур, которые тысячелетиями помогают родителям растить счастливых, свободных и самостоятельных детей. В к