Дэвид приехал в четверг вместе с Кельвином. Мэгги заслышала их издалека и ждала на веранде. Бледный солнечный свет сеялся сквозь ветви деревьев, земля была твёрдой и мёрзлой. На тропинках снег растаял, но в тени, куда не доставало солнце, всё ещё лежал. Дэвид и Кельвин уже спешились – оба раскраснелись от холода, перед лицами клубился пар. Кельвин, подойдя к дому, лениво махнул Мэгги. Та шутливо шлёпнула его по руке.
Они привезли яблок с соседней фермы. Чмокнув мать в щёку, Дэвид вручил ей полную корзину. Все собрались на кухне. Мать заваривала кофе, отец молча осматривал яблоки.
– Мы ненадолго, – сказал Дэвид. – До темноты ещё надо забрать припасы у Тейлоров.
– А можно мне с вами? – спросила Мэгги. Кейт тут же вклинилась:
– А можно нам с вами?
– Я не думаю… – начал Дэвид.
– Ни в коем случае, – сказала мать. – У меня ещё сотня дел, и со всеми нужна помощь.
– А я не могу подсобить, миссис Фокс? – спросил Кельвин. Он накинул куртку на спинку стула и по-летнему закатал рукава.
– Тебе и без того работы хватает, Кельвин, – ответила она с ласковой улыбкой. А на Мэгги бросила строгий взгляд. – И моим дорогим дочерям давно пора поучиться тому, как вести дом.
Кельвин до сих пор звал их мать «миссис Фокс», и Мэгги не понимала, почему он не так и не перешёл на «Маргарет» или даже «мама». Он жил в их семье с четырнадцати-пятнадцати лет – с тех пор как умерли его родители. Мистер и миссис Фокс взяли его работать на ферме, но Кельвин был ближе по возрасту к Дэвиду и Лие, старшим детям Фоксов, и хорошо с ними поладил. Так он и влился в семью, пускай и отличался от остальных светлыми волосами и голубыми глазами. Мэгги и Кейт, в то время ещё совсем маленькие, Кельвина просто обожали. Он был добрее Лии и веселее Дэвида.
Когда отец подался из фермеров в кузнецы, они всей семьёй стали переезжать из города в город в поисках места получше – и Кельвин, конечно, тоже.
Но в последние месяцы он жил с Дэвидом и трудился на ферме. Мэгги страшно им завидовала: взрослые мужчины занимаются работой – настоящей работой, на свежем воздухе, – смеются и радуются жизни. Родись она мальчиком, уже была бы рядом.
– Приезжайте все в субботу, – предложил Дэвид. – Снег к тому времени уже наверняка растает.
– Тогда и начнутся разливы, – мрачно сказал отец. Он чистил яблоко ножом. – Да они все полугнилые, – буркнул он.
– Если хочется яблок в марте, выбирать не приходится, – ответил Дэвид.
– Хорошие-хорошие, – успокоила его мать. – Спасибо, мальчики.
– По дороге мы видели Мэри Редфилд, – сказал Дэвид.
– Надо же, замечательно. – Мать изобразила интерес.
– Она спрашивала о девочках. – Дэвид взглянул на Мэгги. – Видела вчера, как они носились по лесу.
– Мы не носились, – сказала Мэгги.
– Мы не носились, – подтвердила Кейт.
– А что же вы делали?
– Цветы собирали, – ответила Мэгги. Наверняка от девочек их возраста Мэри Редфилд ожидала чего-то подобного.
– И много насобирали? – Дэвид поднял бровь. Зима была суровой, и весна ещё не успела разбудить цветы.
– Уйму.
– Почему бы им не носиться в лесу, если так хочется? – спросила мать.
– Просто, наверное, им следует быть поосторожнее, – сказал Дэвид. – Вы же не знаете этот лес. Здесь немудрено заблудиться.
– Там убили женщину, – сказала Кейт. – Пятьдесят лет назад. Решили, что она одержима дьяволом, и повесили. А её тело разрезали на…
– Довольно, – перебил отец, положив яблоко и нож.
– …на кусочки, чтобы… – она замялась, глянула на Мэгги. – Чтобы, если дьявол её найдёт… что-то там случилось. Я уже забыла.
– Её разрезали на кусочки, чтобы дьявол не смог вернуть её к жизни, – продолжила Мэгги.
Не успела она договорить, как отец грохнул по столу кулаком.
– Довольно, – повторил он.
Краткое ледяное молчание. Стол пестрил от солнечного света.
– Ну а как же, – легкомысленно подхватил Кельвин. – Что ж ещё делать в таких случаях?
– И говорят, дьявол до сих пор ищет кусочки, – сказала Мэгги, – и, если найдёшь её кость…
