***
На листе майкрософтовского «Word’a» одна за другой появляются буквы, складываются в слова:
«Прошу предоставить мне»
От каждой буквы веет воистину неподдельным кайфом. Смакуя каждую, пальцы продолжают неторопливо отбивать на «клаве»:
«очередной отпуск с»
С… Так… Указатель «мышки» перескакивает в правый нижний угол монитора. Хрустящий дабл-клик и в центре монитора появляется окошко календаря. Итак… Завтра девятое число. Alt-F4. Палец вдохновенно взмывает над клавишей, прекрасной, великолепной клавишей, той самой, на которой нарисована девятка. Значит, отпуск с…
Колонки взрываются стандартным оповещением об ошибке. Мля… «Word» схлопывается, а вместо него на экране появляется вопрошающий диалог с кнопками «Yes», «No» и английским текстом, значащим в переводе: «Выполнить восстановление документа или нет?»
Опять упал! Задолбало! Снести к такой-то матери! Снести… и снова поставить… А куда без него? Чёрт! Триста зелёных за лицензионку «Офиса»? Ха! Конторское руководство жаба задушит! Да и сам бы я хрен заплатил… Значит, придётся продолжить пользовать пиратский – ломанный, глючный, но бесплатный…
– Иван!
Не надо мне ни черта восстанавливать, перебьюсь как-нибудь.
«Отправить отчёт об ошибке?» – это уже в другом диалоговом окне, выскочившем сразу после того, как разделался с первым.
Ага, прямо к Билли Гейтсу пред ясны очи… Щас!
– Иван?!
– А? Чего?
Отрываю взгляд от монитора. Симпатичная девушка Тоня, правой ручкой облокотившись на мой стол, левой протягивает мне листок формата A4.
– Подпиши тут…
– А что там у тебя?
– Заявление. Я ж говорила, что увольняюсь.
– А… извини… Забыл совсем, закрутился. Ну, ты точно решила?
– Ага, – кивает Тоня, придав лицу уверенное выражение.
– С хозяйством всё уладила: опись, прОтокол, сдал, принял?
– Вань!
– Что?
– Ну, я ж бумажки все тебе показывала – с подписями и печатями! Вчера вечером!!
– Блин… Запарился совсем. То одно, то другое… Ну давай, подмахну…. Куда намылилась-то?
– Да так… Есть одно место, – загадочно улыбается Тоня.
Заполучив назад теперь уже подписанное заявление об увольнении, она удаляется. Грациозно покачивая затянутыми в джинсу бёдрами, шествует между столами, пожираемая взглядами коллег мужского пола. Едва ли не каждый из них в своё время пытался за ней приударить.
Не дожидаясь, пока Тоня скроется из вида, не без усилия отвожу глаза от её ладно скроенной фигурки. Правильно делает, что увольняется! Одобряю! И на кой ляд вообще она в программеры подалась? Нет, она не глупая, с обязанностями справляется наравне с парнями, но всё же… Искренне не понимаю я, зачем такие вот девчонки на такие места приходят? Голяк ведь полный. На что надеются? Нет, чтобы менеджером каким-нибудь устроиться – поближе к деньгам, к распределению благ. Или секретаршей к похотливому боссу. Оскорбительно звучит? Ну да! А что поделаешь? Жизнь такая… Ценится не умение квалифицированно работать, а умение устраиваться. Так пусть Тоня устроится, пусть ей повезёт, пусть схватит за хвост (или за какое другое место) синюю или какую там ещё птицу… А здесь, здесь ей ничего не светило… На таких местах, как её бывшее или моё настоящее, сидят лузеры. Да, именно лузеры. Я всё чаще над этим задумываюсь. Хорошие, в большинстве своём порядочные и неглупые люди. Лузеры отечественной формации. В свете нынешней ситуации. Как это ни прискорбно, те, кто может работать и работать хорошо, даже отлично, но совершенно не умеет устраиваться.
Летучая мышь на иконке почтовой программы «The Bat» «оживает» – принимается махать крыльями.
«На завтрашний корпоратив идёшь?
С уважением, зам. нач. аналитической группы Шамсутдинов Сергей.»
Вот и весь текст прибывшего письма.
Иду ли я на корпоратив? Скорее нет, чем да.
Так и отпишем.
С уважением, нач. сектора 213 Иван Рубин.»
Корпоратив – штука, конечно, занимательная… Типа, бурное единение нижних с верхними. Так обычно наединимся, что на следующий день друг на друга смотреть стыдно. Глаза отводим, делаем вид, что ужасно заняты, и окружающих – собратьев по единению – не замечаем. Хорошо, если держал себя в руках и контролировал, что при том единении говорил-творил. А если нет, если чего ляпнул – недовольство али инакомыслие проявил, охаял генеральную линию, к примеру, или в приватной беседе с коллегой шефа как-нибудь непотребно и чересчур громко обозвал? А шеф в это время неподалёку отирался… и при этом малопьющий он, сука, и, как говорится, человек в общем-то незлопамятный, но память у него хорошая… Бр-р-р… Аж мурашки по коже.
Летучая мышь опять замахала крыльями.
«А чё так?
С уважением, зам. нач. аналитической группы Шамсутдинов Сергей.»
Чё-чё, через плечо!
«В отпуске я с завтрашнего дня. Сваливаю из этого города! Удачно повеселиться, много не пей, не шали и всё такое;)
С уважением, нач. сектора 213 Иван Рубин.»
– Кх-кх-м, – раздаётся над моим ухом вкрадчивое покашливание.
Кликом «мышки» отправив письмо адресату, я сосредотачиваю внимание на источнике кашля.
– Ты, Саш, заболел что ли?
– Да так… – сконфуженно отвечает Шурик, – в горле запершило. – Для правдоподобности он легонько надавливает пальцами на кадык и ещё раз делает «Кх-кх-м».
– Ты ко мне с вопросом или пришёл рядом постоять?
Шурик конфузится ещё больше: глаза его, только что бездонно-голубые, мутнеют, а на щеках появляется бледный румянец. Эх, молодо-зелено, первая работа после универа, робость даже перед мелким начальством…
– Саш, говори, чего нужно.
– Иван, тут такое дело… – произносит Саша вполголоса.
– Ну?
– Я вроде как срок испытательный прошёл…
– И?
– Зарплату же прибавить обещали…
– И?
– Ни фига.
– Ага, ясно. Ты, значит, пришёл ко мне о прибавке говорить?
– Ну да.
Что сказать тебе, Шурик, молодец, что пришёл. Некоторые по полгода после испытательного не заикнутся, чтобы потребовать обещанную прибавку. А ты всего два месяца терпел.
– Та-а-к… – тяну я, испытующе глядя на Александра. – И сколько после испытательного прошло уже?
– Два месяца. И вот… – он протягивает мне конверт.
– Что это?
– Как что? – удивляется Шурик. – Зарплату ж сегодня давали…
– А, ну да… И как, пересчитали? – интересуюсь я, пощупав конверт. В конверте не густо…
Глаза Шурика расширяются, слегка вылезая из орбит.
– Я же уже сказал… – выдыхает он хрипло.
– Ну и? – продолжаю тупить я, испытывая терпение подчинённого. И вижу я, что терпение это вот-вот лопнет: физиономия Шурика побледнела, нос заострился, а желваки на скулах заходили ходуном. Ну же, давай, пацан, не бойся, гаркни в мою бесстыжую морду что-нибудь эдакое! Я ж ведь для чего тут идиота разыгрываю? Да для твоего же блага, чтоб ты меня и таких, как я, бояться перестал и не краснел перед нами, как девочка! Подумаешь, начальник?! И что с того? Тебе обещали, значит, имеешь право требовать обещанное, так пользуйся им, правом этим! Не мямли!
