В группе продленного дня она кажется самой высокой, потому что куртка коротковата и штаны тоже.
Залезает (громоздится) на домик детской площадки, срывает шапку:
– Мария Владимировна! Смотрите, там радуга за тучами!
Педагог Мария Владимировна, женщина в возрасте, не сразу понимает, чего от нее хотят. Реагирует так:
– Слезай оттуда сейчас же, бессовестная! Это построено для маленьких детей, а ты вон какая дылда! Сейчас сломаешь!
Анна не слезает, а ложится на домик, как мишка на теремок, размахивает длинными руками и ногами и хохочет. Только когда Мария Владимировна отворачивается, Анна быстро слезает с домика.
Серое сырое небо, если приглядеться, действительно переливается чуть заметными блеклыми красками. Снег выпал три часа назад и уже начинает подтаивать.
Симпатичный карапуз в комбинезончике стоит рядом с мамой и размышляет, хочет он на качели или нет. Анна летит с другого конца площадки, хватается за чужое дитя и втаскивает его на качели. Малыш собирается заплакать. Женщина отнимает его у Анны.
– Я помогу! – кричит Анна.
– Спасибо. Видишь, он боится.
– А надо ему объяснить, чтоб не боялся. Тут же нет ничего страшного.
Женщина молчит. Анна снова хватает ребенка.
– Не трогай его, пожалуйста, – говорит мамочка. – Он тебя боится.
«Меня?!» – думает Анна, пожимает плечами и отходит. В глубине души она понимает, что не бояться ее нельзя. Она – нелепая, ни на что не похожая девица. Во всяком случае, ни на что хорошее. Она – все, финиш, дальше некуда, приехали. Самая худшая из всех.
На краю площадки – залепленная снегом ржавая карусель. Анна пробует ее раскрутить. Карусель со скрежетом поддается. Анна бежит по кругу, потом отталкивается ногой и ложится на сиденье, так что голова и руки свешиваются вниз, в снег.
– Анна! – окрик Марии Владимировны. – Прекрати сейчас же! С ума сошла?
Карусель быстро останавливается, а Анне хочется крутиться еще. Тогда она раскидывает руки в стороны и кружится на месте, топоча в снегу старыми мамиными сапогами. Качели, деревья, окна, кусты, машины, собаки, коляски сливаются в радужно-серое гудящее месиво, в ушах стоит такой же невнятный, серо-радужный гул. Анна хохочет, закрывает глаза, падает в снег, лежит. Под веками пробегают пятна света. Кровь шуршит в ушах. Так шуршали мышки в сене, летом, в деревне у бабушки.
Сквозь гул доносится голос Марии Владимировны:
– Анна! Мы уходим!
Тогда она поднимается и бежит за всеми, расплескивая слякоть.
Анне дали денег на завтрак. Как обычно, тридцать рублей. В школьном буфете на эти деньги можно купить сосиску в тесте, компот и конфету.
Раньше Анна любила сосиски в тесте. А теперь почему-то разлюбила. Может быть, каждодневные сосиски просто надоели ей. Любовь не выдержала проверки временем. Так бывает.
Поэтому Анна не покупает сосиску. И конфету не покупает, и компот.
Она доходит до конца столовки. Там – дверь на кухню, открытая. На кухне пар, как в бане, гремят алюминиевые котлы, ходят толщенные тетки в грязных белых халатах. Открыта дверь на улицу, грузчики заносят какие-то ящики и ставят их у стены.
Мандарины! В Анне просыпается охотничий азарт. Дождавшись, когда грузчики уйдут за следующим ящиком, Анна быстро, мелкими шагами, пригнувшись, пробегает по коридору и запускает руки в ящик. Каждой рукой, а у Анны их две, она ухватывает аж по пять мандаринов! Как ей это удается?! Так же быстро, не рассуждая, девчонка запихивает мандарины под горло водолазки. Холодные и круглые, они проваливаются вниз, к резинке колготок, к поясу юбки. Анна в три прыжка преодолевает расстояние до столовки. Она чувствует дикий восторг. Ее никто не заметил! Теперь можно… Теперь можно… Не чувствуя голода, Анна взлетает на четвертый этаж. Заходит в класс, высыпает мандарины в портфель.
Входит белобрысый Арсений Житков, ведет носом, замечает Анну.
– О-о, мандаринчики. Угостишь? Пожалуйста!
– На, – делится Анна.
– Спасибо! – говорит воспитанный Арсений. – Даша, Юля, идите сюда, тут Анна мандаринчики раздает!
Юля и Даша спешат к Анниной парте, протягивают ладошки, получают мандарины:
– Сегодня твой день рождения, да?
– Да, – опрометчиво говорит Анна.
– Поздравляем.
День рождения Анны – двадцать пятое июля. В классе у нее нет подруг, и знать об этом некому. Правда, все дни рождения можно проверить в конце классного журнала. Но девочки об этом не догадываются.
Из столовки возвращается стайка учеников. Юля кричит:
– Идите сюда, у Аньки день рождения!
– О, – говорят девочки, – поздравляем! С днем рождения, Аня!
Мандарины быстро кончаются. Ведь Анна украла всего десять штук.
– Подождите, – говорит она, – сейчас из раздевалки принесу.
Никто, в общем-то, не просит и не требует у нее мандаринов. Но ведь на день рождения обычно угощают весь класс. Так что Анна бежит по лестнице вниз. Столовая уже пуста. За дверью в кухню тихо. Ящики с мандаринами все так же стоят у стены. Быстрыми руками Анна набирает мандарины за пазуху.
Вдруг она слышит за спиной озадаченные матюки:
– О, бля-аа-ть, так во-от это кто-о, бля…
Рассуждать некогда. Анна перепрыгивает через ящики и выскакивает в приоткрытую дверь, – на улицу. Там легкий мороз, снег, лужи. Анна обегает школу, бухает входной дверью, – быстрее! быстрее! – через ступеньку, придерживая рукой водолазку, отягощенную мандаринами, ловя ртом пыльный воздух (и тут звенит звонок!) врывается в класс, спешит на свое место. Подставляет портфель, приподнимает водолазку (в классе шумно, ученики садятся по местам) и сгружает фрукты. Учебник, правда, теперь не достать, тетрадка где-то на дне.
Входит учительница. Им дали в этом году новую. Зовут – Людмила Алексеевна, молодая и добрая. Хоть и кричит, но не зверствует.
– Здравствуйте, ребята, – говорит она. – Как приятно пахнет мандаринами! Как в Новый год!
– Это у Ани Пугачевой день рождения, – слышатся голоса.
– Кстати, – говорит Аня, – кому не хватило мандаринов? Берите!
Мандарины передаются по рядам.
– Людмила Алексеевна, а это вам, – говорит Анна, поднося три мандарина учительнице.
– Шкурки не разбрасываем, все складываем в мусорное ведро! – кричит Людмила Алексеевна. – Так, а теперь все сели! Давайте поздравим Анну и подарим ей подарок!
Учительница уж точно могла бы проверить по журналу, когда у Анны день рождения. Но ей даже не приходит в голову, что Анна может соврать. Какой смысл? Поэтому Людмила Алексеевна просто проходит к шкафу, достает оттуда подарок – книгу о правилах этикета – и с улыбкой вручает ее Анне.
– С днем рождения! – говорит она. – У тебя юбилей?
– Нет, мне исполняется девять, – врет Анна. – Я же на год раньше пошла.
Мало ли что. Вдруг десятилетним надо делать какие-нибудь особенные прививки или еще что-нибудь, о чем она не знает.
