Александр Пятигорский - Мышление и наблюдение (сборник)

Мышление и наблюдение (сборник)
Название: Мышление и наблюдение (сборник)
Автор:
Жанры: Религиоведение / история религий | Культурология | Книги по философии
Серия: Культурный код
ISBN: Нет данных
Год: 2016
О чем книга "Мышление и наблюдение (сборник)"

Александр Моисеевич Пятигорский (1929–2009) – выдающийся мыслитель, востоковед, писатель, автор философских и буддологических монографий, романов, а также многочисленных философских работ и эссе. В данный сборник вошли известные, получившие мировое признание, философские работы разных лет: «Введение в изучение буддийской философии», «Мышление и наблюдение» и другие. Тексты объединяет своеобразный «голос» автора, яркий стиль изложения, точность и глубина анализа при отсутствии какого бы то ни было догматизма и абсолютности суждений.

Бесплатно читать онлайн Мышление и наблюдение (сборник)


Серия «Культурный код»


© Л. Пятигорская (наследник), 2016

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

* * *

Введение в изучение буддийской философии

(Девятнадцать семинаров)

Книга «Введение в изучение буддийской философии» изначально написана на английском языке. В 2007 году она была переведена автором на русский язык. Редакторы первого русскоязычного издания – Александр Пятигорский и Кирилл Кобрин.

Предисловие

Заглавие этой книги следует понимать буквально. Во-первых, книга представляет собой введение в изучение именно и только философии буддизма, оставляя по большей части в стороне буддизм как религию (и как случай общего мировоззрения, культуры, искусства). И конечно, эта книга ни в коем случае не претендует на роль введения в историю буддийской философии. В ней философия, представленная каноническими и неканоническими текстами, дается в разрезах, каждый из которых являет синхронную картину состояния буддийского философского мышления, а все они, вместе взятые, составляют (опять же синхронную) картину общего состояния буддийской философии в целом – как она может представляться философскому мышлению сегодняшнего дня.

Второе. Эта книга есть именно введение в изучение буддийской философии, а не систематическое изложение основных ее положений. Иначе говоря, перед читателем не очерк самой системы буддийской философии, а пособие по предуготовительному ознакомлению с этой философией, предназначенное тому, кто пожелает ею сколько-нибудь серьезно заняться. И конечно, эта книга не является систематическим изложением духовной практики буддизма, буддийской йоги.

Третье. Каждая глава книги состоит из отрывка буддийского текста, примечаний (в основном терминологического, но иногда и общего содержательного характера) и собственно авторского рассуждения относительно философского содержания приведенного отрывка. Получается, что первая часть каждой главы содержит версию одного из основных постулатов буддийской философии и некоторые выводы, сделанные из этого постулата. Во второй части читатель найдет объяснение философских (а иногда и религиозных) понятий и терминов, употребляемых в формулировании этих постулатов и выводов. Третья часть представляет собой нынешний опыт философского осмысления того, что представлено в первой и второй частях, – разумеется, авторского осмысления.

Еще одно замечание – на этот раз историко-философского характера. Необычность для нас буддийской философии и несомненная новизна для современных ей индийских философов (V–III века до н. э.) определяются следующим обстоятельством. С одной стороны, первые буддийские мыслители выдвинули несколько идей и концепций, которые сложно или невозможно представить в традиционной брахманистской философии. С другой стороны, первые буддийские философы включили в свое философствование ряд традиционных брахманистских идей и концепций, исключив эти идеи и концепции из их привычных связей, контекстов. Я думаю, это обстоятельство послужило основной причиной того, что буддизм воспринимался тогда в Индии как нечто новое, даже принципиально чуждое и враждебно-странное.

Эта книга есть краткое изложение 19 семинаров по буддийской философии, проведенных мною в разное время в разных университетах мира. Более половины книги основано на материалах семинаров 1984–1994 годов в Школе востоковедения и африканистики (SOAS) Лондонского университета.

Методологическое предисловие: маленький разговор о чужести в связи с изучением буддийской философии

Всякое мышление (включая мое собственное), о котором говорится, которое записано, говорено, услышано, уже является чужим в данный момент разговора о нем, да фактически и до этого момента, во всякий прошлый (да и будущий) момент разговора, письма, чтения, слушания, имеющих своим объектом это мышление. Но что же я называю словом «чужое»? Ведь это не просто «не мое», «твое» и так далее, что неизбежно возвратило бы нас к одному из самых вульгарных понятий так называемой «гуманистической» философии прошедшего XX века – к понятию «другого». В последнем случае тривиальные оппозиции «Я – Ты», «Я – Другой» (или «Другое», мир, Бог, все что угодно) полагались эпистемологическими константами человеческого существования. Феноменологически «другость» редуцируется (как гуманистическими философами, начиная с Бубера, так и экзистенциалистами, кончая Сартром) к чисто формальному приписыванию «моего» мышления другому субъекту – субъекту индивидуальному, то есть эмпирически выделенному члену класса или неиндивидуальному, то есть классу, выделенному в качестве условного субъекта не-моего, а в общем случае – любого не-данного мышления. Такой субъект может произвольно помещаться в нынешнем времени или в прошлом, в данном месте или в другом. Эпистемологически в «концепции другого» именно другой, а не производное от моего другое мышление является первичным, и только через него, в противопоставлении ему, в паре с ним, я есть я сам, а мое мышление, уже будучи приписанным ему, возвращается ко мне как мое.

Применяемая мною в разговоре о буддийской философии «концепция чужести» сводится в основных чертах к следующему. Во-первых, чужое – это объект моего мышления, а не субъект другого мышления, объект, в котором мое мышление открывает какое-то не-мое, то есть такое, на которое мое мышление не может перенести себя самое (не может им себя себе представить, так сказать). В этом, собственно, и состоит как бы «минимум» чужести и – вместе с тем – основной ее критерий. Во-вторых, переход от чужого, не-моего мышления к иному, чем Я, субъекту чужого мышления возможен (как вообще переход от мышления к мыслящему) только в порядке антропологической гипотезы. Чужесть субъекта все равно полагается вторичной, производной от чужести мышления. Тогда в принципе не существенно, будет ли мне чужим мышление Будды или моего соседа, нынешних русских или древних инков. Важным здесь может оказаться другое – возможность найти, «засечь» (по выражению Мераба Мамардашвили) различные чужие мышления в точках локализации их субъектов во времени и пространстве. В-третьих, как феномен моего мышления, чужесть может быть установлена только путем рефлексии моего мышления над самим собой. То есть когда мое мышление уже вынесло себя самое в качестве внешнего, не-своего объекта и тем самым объективно («объективно» здесь значит буквально «как объект») уже отличило себя как рефлексию от рефлексируемого им моего же мышления (как от не-рефлексии); иначе говоря, уже сделало себя чужим. Только при условии выполнения моим мышлением этого рефлексивного акта оно становится способным мыслить о любом не-моем мышлении как о чужом. Таким образом, то, что я называю «чужим», может возникнуть только в своего рода «эпистемологическом зазоре» между моим объектным мышлением о другом мышлении и моей рефлексией над моим собственным мышлением. Притом что второе является первичным в отношении первого. Иначе говоря, феномен чужести «другого» производен от чужести как бы «себя самого».


С этой книгой читают
Александр Павлович Чудаков (1938–2005) – доктор филологических наук, исследователь русской литературы XIX–XX веков, писатель, критик. Широкому кругу читателей он известен как автор романа «Ложится мгла на старые ступени…» (премия «Русский Букер» 2011 г. за лучший роман десятилетия), а в филологической среде – как крупнейший специалист по творчеству Чехова. В дневниках А. П. Чудакова есть запись: «А еще говорят – нет знаков, предопределения. Я при
Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) – крупнейший российский литературовед. Две книги Л. Я. Гинзбург, объединенные под одной обложкой, касаются способов построения образа литературного героя как определенной системы взаимосвязанных элементов («О литературном герое», 1979) и истории медленного становления приемов передачи мыслей и чувств человека в художественной литературе, которое завершилось психологическими открытиями великих реалистов XIX век
Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. К
Сергей Сергеевич Хоружий, российский физик, философ, переводчик, совершил своего рода литературный подвиг, не только завершив перевод одного из самых сложных и ярких романов ХХ века, «Улисса» Джеймса Джойса («божественного творения искусства», по словам Набокова), но и написав к нему обширный комментарий, равного которому трудно сыскать даже на родном языке автора. Сергей Хоружий перевел также всю раннюю, не изданную при жизни, прозу Джойса, сбор
К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать.Работу с мифами политического мышления автор строи
В предлагаемой книге пересказано (в том числе через переводы с английского) о еврейских взглядах на астрологию и реинкарнацию.Вопросы раскрыты всесторонне и достаточно подробно.Даны подробные описания для каждого из знаков еврейского Зодиака с рекомендациями.
Автор на основе кратких историй из Библии предлагает маленьким читателям познакомиться с драконом и змеем. Их удалось описать всего несколько видов, в настоящее время уже вымерших. Но их имена сохранились на страницах Библии. А на самом ли деле все эти существа были мифическими. Ответ вы найдете в этой книге. Книга будет полезна не только для детей, но и для взрослых. А для учителей воскресных школ это настоящая находка. Отправляемся в увлекатель
Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий наши души от ветхих страстей и пороко
Dans le sud de l'Oural, une famille de peuples indo-européens se forme, qui se désintègre progressivement et se précipite dans des vagues de migration dans diverses directions, les plus grandes vagues de migration étaient vers l'Europe et à travers le territoire de l'Asie centrale jusqu'à l'Hindoustan. Les archéologues trouvent des stéréotypes culturels des anciens Indo-Européens partout dans ces territoires.
Автор книги рассказывает о малоизвестных фактах гибели гордости военно-морского флота Германии – линкора «Шарнхорст» в стратегически важном сражении в годы Второй мировой войны. Пытаясь атаковать арктический конвой и перерезать жизенно важную для СССР морскую трассу, мощный боевой корабль потерпел сокрушительное поражение. Основанная на фактическом материале, книга воссоздает реальную картину того, что произошло в рождественскую ночь 1943 года.
В книге немецкого подводника Харальда Буша рассказывается о военных операциях германских субмарин во время Второй мировой войны. Успешные походы и изнурительная борьба за выживание, совершенствование стратегии и тактики морского боя и обновление технической базы судов. Обо всем этом ярко и образно повествует автор, а также приводит интересные детали из жизни и быта моряков-подводников.
Разговор о словах «рассказ», «интеллект» в контексте взаимосвязи этого с представлением «о субъекте». Раскрываются некоторые методологические особенности функционирования различных интеллектуальных конструкций, по аналогии рассматриваются отдельные вопросы понимания некоторых проблем искусственного интеллекта. Предложенный рассказ не имеет буквального или прикладного прочтения.
В апофеозе развития сюжета, Тренту Матиасу и его друзьям приходится податься в бега, ведь в игру вступают более сильные мастера. Пытаясь спастись, герои попадают в цепочку опасных приключений. Неизвестность пугает, угрозы возникают одна за другой и не ясно, кому можно доверять. Главный противник Трента осознает, что все это время был не на той стороне, поскольку находился под властью Кодекса. Он, ведя двойную игру, предпринимает шаги к скорейшему