Павел Волченко - Мыслил ли ты против Единого

Мыслил ли ты против Единого
Название: Мыслил ли ты против Единого
Автор:
Жанр: Детективная фантастика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Мыслил ли ты против Единого"

Общество победившего ИИ, где над миром властвует машина и все ее решения должны быть на пользу общества. Мир, разделенный на касты, на зоны ответственности – механизм, а не общество, но чувствуется, что что-то тут не так…

Бесплатно читать онлайн Мыслил ли ты против Единого



Выдержка из правил братьев-защитников:

1)

Брат-защитник не имеет права делиться полученной конфиденциальной информацией ни с кем, кроме своего непосредственного звеньевого руководителя;

2)

Брат-защитник не имеет права утаивать информацию о прямых или косвенных действиях, способных нанести вред или неудобства Единому;

3)

Брат-защитник, в случае приказа вышестоящего руководства, не имеет права отказываться от прохождения внеочередной исповеди:

4)

Братьям-защитникам категорически запрещаются личные встречи, электронная переписка, или же иные методы контактов с предписанными им объектами наблюдения.


01 сейчас/тогда


Мыслил ли ты против Единого?

Нет.

Узнал ли ты о том, кто мыслил против воли Единого, кто желал войти в систему его?

Нет.

Вершил ли ты греховное против Единого?

Нет.

Согласен ли ты со справедливостью Единого, с законами его, равными для всех?

Да.

Старший брат-исповедник чуть склонил голову на бок, сощурился, вглядываясь в видимые лишь ему данные, постучал пальцем с длинноватым ногтем о холод белого пластика стола. Снова спросил:

– Согласен ли ты со справедливостью Единого, с законами его, равными для всех?

– Да.

Брат исповедник задумался, губы его беззвучно что то сказали, он закатил глаза, кивнул.

– Иди с миром, младший брат-защитник. Во славу Единого.

– Во славу Единого, – повторил я, зажимы на руках чуть приоткрылись, я вытянул из них руки, на тех местах, где лежали мои кисти, по очертаниям ладоней, медленно затухал зеленоватый свет. Я встал.

– Подожди.

Остановился, оглянулся. Старший брат-исповедник смотрел на меня хмуро, ноготь его вновь постукивал по пластику стола. Я ждал.

– У тебя появились сомнения, брат-защитник. Это нехорошо. Подумай над этим.

– Хорошо, я подумаю, – кивнул, но не уходил, ждал. Брат-исповедник, все так же продолжая постукивать, сказал задумчиво.

– Сомнения опасны, сомнения разрушают веру… Верь в Единого, верь брат-защитник, иначе… – он перестал стучать ногтем, со вздохом возложил ладонь на стол, – иначе за тобой придут стражи.

– Я знаю, – кивнул. Кому как не мне, младшему брату-защитнику, не знать о стражах, не знать о том, как они, являются, прячась за черными безликими масками, сокрыв глаза за черным блеском армированного плексигласа, кому как не мне знать, как их глухие, обезличенные голоса говорят обвинительные слова…

– Это хорошо. До свидания, брат-защитник.

– До свидания брат-исповедник.

Я вышел из кабины, там, за автоматической полукруглой ее дверью, уже стоял следующий исповедующийся. Судя по нашивкам – послушник строитель, совсем уж мелкая сошка, раньше, вроде бы, их не гоняли к братьям-исповедникам, обходились домашним терминалом.

– Брат-защитник! – воскликнул он и испуганно склонил голову.

Я не ответил, прошел мимо, мимо всех этих вытянутых овальных исповедальных кабин, мимо ожидающих, дальше, вперед, к высокому, уродливо-геометричному выходу из храма Исповеди. Прошел мимо стражей охранников, что недвижными изваяниями застыли по сторонам от входа, пошел вниз по широким серым ступеням храма. Спустился, оглянулся: квадратичное, безликое нагромождение, серое, без стыков плит, будто цельное – монолитное. Пара камер над входом, блеснули линзами – навелись. Хорошо работают братья-защитники, хорошо.

Развернулся и пошел прочь. Одинаковые улицы, одинаковые пустые лица, всегда так, даже дома, даже за закрытыми дверями, в пустоте одинаковых серых комнат – я знаю, я видел – там тоже всё одинаковое.

Ровные, прочерченные линии улиц, автоматы-раздатчики – подойди к любому, приложи руку, посмотри в глазок считывания сетчатки и получи то, на что у тебя не выбран лимит. Единый знает потребности каждого, Единый распределяет ресурсы во благо и соизмеримо с выполняемыми работами. Помнится раньше, когда-то, в какой-то стране, говорили: «От каждого по способностям, каждому по потребностям» и называли они это «коммунизмом».

Дошел до своего квартала, повернул за безликий бетонный угол безликой монолитной высотки…

– Служба идентификации, – путь мне преградил страж, судя по красной оторочке шеврона – старший страж.

Я предъявил идентификационную карту, с указанием времени работы, отдыха. Страж сверился с временем, спросил:

– С какой целью покидали место жительства?

– Посещал храм Исповеди.

– Планово?

– Плановое посещение.

– Спасибо.

Он отступил в сторону и я вошел в квартал братьев-защитников. Улицы были пусты, перед каждым входом будка охранения, вдалеке, у самого поворота к центральной зоне высших братьев-защитников, стоял бронетранспортер, на серой броне сидела пара стражей, скучали, один, положив на коленки автомат, скучно и привычно, вгонял в рожок желтые патроны.

Поднялся, прошагал до своего отсека, вошел, за мной с шипеньем закрылась дверь, пикнул магнитный замок. Один. Один у себя дома, где под стандартными гипсокартонными панелями спрятались стандартные железобетонные стены, где по стандартным правилам спрятаны стандартные жучки, где стандартная панель интерфейса, стандартное койкоместо и стандартный кухонный терминал. Все стандартное, и я знаю откуда на меня смотрят сейчас братья-защитники, знаю где микрофоны, знаю о камере прямо над терминалом, так, чтобы и экран было видно, и допотопную клавиатуру – все знаю.

Я, как всегда, снял типовые городские ботинки с твердой подошвой, прошел до типового койкоместа, лег на типовое постельное белье, закрыл типовые глаза, и попытался заснуть, чтобы увидеть типовую темноту, но не смог – в голову лезли не типовые, индивидуальные мысли, сомнения, о которых меня предупреждал брат исповедник. Нет, даже не так: сомнения были следствием, сначала я, как всегда, подумал о ней, о номере 265, которая, обычно, была выведена на восьмой экран моего терминала – угловой экран.

Она, номер 265, была такая же как все. Она просыпалась по стандартному оповещению, справляла стандартные надобности, уходила на работу, чем она там занималась, я не знал, приходила, чем то занималась по вечерам – всё как у всех, всё обычно, и если бы… У нее были необычные руки, они жили какой-то отдельной, необычной жизнью. Сначала я обратил внимание на то, что когда она ходила, руки ее, пальцы, тоненько подрагивали – едва заметно, неуловимо, Я выкрутил звук, сделал громче, так, что даже стало слышно как на улице, у нее за окном, дует ветер, услышал, как шуршит ее одежда, как она дышит… Музыки не было, только пальцы ее будто играли, как у дирижера отсчитывали ритм, перебирали тончайшие струны мелодии, трогали саму музыку.

Музыку я давно не слышал, еще со времен своего обучения, когда все мы, послушники первой ступени, дети, сидели на занятиях по общим знаниям. Тогда наставник, уже и не помню его, только лысина его блестящая в воспоминаниях осталась, что то рассказывал нам, а потом, через терминал, выбрал закрытую библиотеку данных и включил музыку. Мы слушали молча, почему-то улыбались, почему-то нам от этих звуков становилось радостнее, будто кто-то нас хвалил за успехи, или сделал подарок. Потом музыка кончилась, а после… После не было ни времени, ни желания искать ее. Забылось. Другие тоже не искали: Единый не считал, что музыка достойна выделения ресурсов, да собственно и как всё остальное, не касающееся сектора реальной экономики. Один из постулатов Единого гласил: «Каждый член общества обязан приносить материальную пользу, поддающуюся исчислению, качественной оценке и последующей эксплуатации». Музыка не попадала под это определение, как и изобразительное искусство, как и литература, которую невозможно было расценивать как профессиональную. Следующий, вытекающий из первого, постулат гласил: «Человек должен служить обществу, человек должен быть частью общества, человек должен быть отражением общества, а общество должно быть отражением человека и только тогда общество будет идти по пути прогресса».


С этой книгой читают
Долгий-долгий полет – спасение с гибнущей планеты, колонизаторы с Земли. И случилось… На борт попало нечто. Что будет дальше?
Что скрывают от нас глубины океана, что сокрыто под толщами вод там, на самом дне, самой глубокой части Марианской впадины?
Глубины далекого космоса, россыпи незнакомых звезд в бездне пустого мрака. И там, где на старых картах должна быть планета – лишь метеоритное облако и средь камней громада древней боевой космической станции. Одинокий геологоразведчик в своем малом боте дальней разведке подплывает к стыковочному шлюзу, выходит в космос и…
Воин-гладиатор, джунгли, целая планета джунглей, и война – вечная, непрекращающаяся. И если ты рожден для этого, для боя – это твой дом!
Адам Клеренс – детектив серого и мрачного города Грейфорд, глазами которого мы увидим не только грязное падение города в яму наркотиков, убийств и беззакония, но и познакомимся с другим миром, который может убить человека. А ведь такой мир есть в каждом из нас, но видят его только избранные.
История о том, как адвокат по бракоразводным процессам столкнулся с мистикой, а его клиент лишился головы.
Любите расследования? Любите магию? Почему бы не совместить любимые вещи в одном тексте? Перед вами магический детектив. Действие разворачивается как в мире людей, так и в магическом мире. А самое увлекательное в этом что? Все только начинается.
В тихом провинциальном городке, где жизнь течет размеренно и спокойно, происходит неожиданное событие – исчезает известный учитель истории Алексей Иванов. На первый взгляд его жизнь казалась безупречной: семьянин, уважаемый жителями города и коллегами. Но когда местный частный детектив Анна Крылова берется за расследование, она вскоре обнаруживает, что тайны прошлого переплетаются с настоящим гораздо более загадочным образом, чем это могло показа
Прекрасный принц, девушка, не дурна так собой… Может ли что-то быть более предсказуемо в истории их встречи? А вот и может…
Собачьи истории, собачья жизнь… О братьях наших меньших, об их преданности и отваге. Четыре лапы идут за мной, Куда бы мне ни пойти, В огонь и воду следом шагнут, И не свернут с пути. Т. Зубачева
Остросюжетные и пугающие рассказы в стиле "Хоррор" Приключенческие истории с ужасными монстрами, злыми духами и зловещими чудовищами.
Мир несправедлив. Порой даже жесток. Ула ощущает это в полной мере, когда после очередного нападения вампиров на её деревню теряет своих родных. Решив, что обязательно отомстит, она едет в столицу с целью стать охотником на вампиров.