Ни гаеров, ни слуг.
Народная
* * *
Каждый стул мне кричит: «Собакевич»,
Лает, стонет, скрежещет, орет,
Каждый стол мне кричит «Собакевич»,
Глает, гложет, скрегложет, грает.
И к прохожим липкой цыганкою
Меримесит и пристает.
И потом образцовой осанкою,
И Вакулкою, и Оксанкою,
Безе лепит и отстает.
Вот, казалось бы, тема так тема:
Рим, Калуга – Россию б узнать
Да гвоздем в мериносное темя.
Богу в душу, душу – на мать.
Душно, душно, – кричит Достоевский,
Расколов на бесят небеса,
Скучно, скучно, – кричат: «Чернышевский»,
Птицелов – налетай – колбаса!
Ах, писатель был Яков Колбасин!
И актер был еще Горбунов!
Каждый в меру хорош и прекрасен
И Барков, и Хвостов, и Козлов.
Хоть уходит талантливость в пузо,
И бодливая муза – коза
Заболотлива для всесоюза —
Притаилась прилюдно мыза.
* * *
Город Дерпт. Что он видел – Потешный?
Полк Петра. И полк Сталина Грешный,
Ярославом пришел Ярополк.
Яро сжег, все что сжечь только. Смолк
Канонады печальный дымок.
Семиотиков первых восторг.
И открытие новых бактерий,
И закупорка старых артерий,
И поющею цепью – итог.
И для нас многогрешных исток.
* * *
Я уехал от всех на восток,
Полагая, что еду на запад,
Ударял в поседевший висок,
Перегар. Точно праведный прапор
Запахнув свой неправедный капор
Мне на голову ладаном капал
А майор заполнял свой рапорт.
Видел я и Гольбейна, и Пруста
И Пикассо читал в галереях,
До зубовного костного хруста
О Христе рассуждал в Галилеях.
И по Риге Рябой я промчался,
И в Испании я отмечался,
И во Франции я отмечтался,
И в Словакии.
* * *
Но к чему эти омонимии:?
Идиомы – как рецидив.
Навевает нам всем в пандемию
Элегический грустный мотив.
Летаргии подобный, подсобный
Адаптирован к басням и снам,
До чего же мотив неубодный —
Мне для замысла господом дан.
