Все изложенные в данной книге события
имели место произойти на самом деле.
Я ничего не выдумал. Может, только слегка
приукрасил повествование деталями,
стершимися из памяти за давностью лет…
Имена героев оставлены без изменений,
равно как и географические привязки.
Описанные здесь впечатления и размышления
являются моими собственными
и основаны на моем личном выстраданном опыте.
Если у кого-то практика вождения мотоциклов
или выбранная жизненная позиция
отличаются от моих,
то я искренне рад за вас…
Хорошо прогретая за двухчасовую пробежку дорожная резина сильно шумит при движении по осеннему асфальту. Музыку заглушает. Хотя какая музыка при скоростях свыше 80 км/час – так, ритм один пробивается сквозь рев почти двухлитрового двигателя: ветер в ушах, дружная дробь клапанов воздушного V-образного аналога всем известного Харлея, басистый выхлоп из прямотоков и свист японского газораспределительного механизма практически полностью подавляют весь спектр доступных человеческому слуху звуковых волн орущей на всю мощь аудиосистемы. «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…» – хрипловатый голос самого известного и популярного в нашей стране барда внушает такие простые и понятные истины, актуальные, как никогда ранее: загородная трасса изобилует крутыми поворотами с поперечными контруклонами на виражах. Слегка зазеваешься, моргнешь глазом, отвлечешь мысли от управления вертким полутонным чудовищем на насущные житейские проблемы – и воспаришь словно гордая птица-ёж, что не пнёшь – не полетит: байк в одну сторону, кувыркаясь и отсвечивая блестящими хромированными боками, а незадачливый ездок, раскинув вширь руки-ноги, в другую. Отвесы сопок круты и высоки, дорога проложена почти под самыми вершинами, так что в долгом затяжном пике вполне успеешь всецело прочувствовать и осознать ту самую, такую желанную опьяняющую свободу от стягивающих жизненных оков, вспомнить всё ранее содеянное зло или так бездарно утерянное добро…
Прохладный поток набегающего воздуха, сумевший каким-то замысловатым кульбитом прорваться сквозь ветровое стекло, остужает разгоряченное лицо, пробивается в складки толстой кожаной куртки, создавая идеальный температурно-влажностный режим и не позволяя телу перегреться под мощным радиационным потоком осенних солнечных лучей. Красная пелена от разгоряченного шлема спадает с глаз, открывая обозримую до самого горизонта перспективу. Аккуратно и плавно заходим в поворот, слегка оттормаживаясь перед его началом и поигрывая рычагом в серой зоне сцепления. Короткий бросок взгляда в правое зеркало позволяет убедиться, что напарник не отстает и тоже приготовился к геометрически выверенному прохождению очередного зигзага. Сколько их было с начала нынешнего маршрута, считать даже и не пытался, это лишняя информация, равно как и количество поджидающих нас впереди ям, трещин, кем-то рассыпанный песок и пролитая соляра на дорожном покрытии, брошенные враскоряку на обочине узкого переулка автомобили с твердыми, острыми, крайне болезненно стукающими по слабозащищенным байкерским конечностям угловатыми выступами, подсыхающие лужи с подобной мокрому льду скользкой поверхностью скрытого под слоем мутной воды илистого дна, обжигающие холодные хлесткие плети дождя вон с той, казалось бы, совсем небольшой тучки, и всякая прочая нечисть, возжелавшая принести в жертву своим кровожадным главным бесам двух отчаянных мотопутешественников, без всякой подготовки и даже без необходимой дорожной всепогодной экипировки ринувшихся на покорение довольно непростого участка трассы меж двумя крупнейшими дальневосточными городами…
Откручивая ручку акселератора на выходе из затянувшегося поворота, вновь бросаю взгляд назад. Несмотря на то, что класс байка по своему замыслу предполагает длительное комфортное передвижение на значительные расстояния, мотоциклетное зеркало по сравнению с автомобильным все же существенно меньше, разглядеть детали оставшегося позади ландшафта удается с трудом. Внимание фиксируется только на силуэте следующего в кильватере мотоцикла, на краткий миг оставляя в сознании уже через полсекунды забытую мысль: все в порядке, путешествие продолжается, нас ждут Ее величество Дорога и самые веселые приключения, которые только может предоставить двум типичным представителям раскисшего офисного планктона великое и гениальное чудо-изобретение легендарного Готлиба Даймлера – двигатель внутреннего сгорания, установленный в раму о двух колесах…
Придорожное кафе почти впритык упирается входными дверями в крутой асфальтовый подъем. Кафе находится примерно посредине юго-западного отрога длинной сопки, чуть выше по склону до самого верха раскинулась миролюбивая деревенька. Площадь перед кафе, плавно переходящая в междугороднюю трассу, закатана в черный плотный асфальтобетон, дышащий жаром под обеденным солнцепеком. Площадь придумали в древние времена, дабы уставшие путники могли спешиться и преклонить обессиленные чресла у протекающего внизинке родника, наслаждаясь его прохладой и чистым хрустальным вкусом из подземного источника.
Расположенные вокруг деревеньки дальневосточные лесные массивы изобилуют буреломом и валежником и являют собой темные труднопроходимые чащи с мелким кустарником и подлеском. На заболоченных поверхностях высоких террас у рек, на поверхностях подгорных шлейфов развиты покровы мхов, растущих здесь ещё со времен одомашненных нанайскими хулиганами динозавров. В долине реки Амур на поверхностях обширных плато вольготно раскинулись пастбища и сенокосы, заросшие разнотравьем.
Поймы рек и низменные территории преимущественно безлесны: в формировании растительного покрова ведущая роль принадлежит луговым, болотным, водно-прибрежным, кустарниковым группам, среди которых частенько попадаются и низкорослые разлапистые деревца радующей душу конопли. По окраинам Средне-Амурской низменности развиты сфагновые болота с редкой лиственницей, их на местном языке называют «мари».
Вниз по течению Амура, у северной окраины Среднеамурской низменности, где река прорезает смыкающиеся отроги Сихотэ-Алиньской и Буреинско-Баджальской горных систем, она изменяет своё течение на субмеридиональное, вступая в так называемое Комсомольско-Киселёвское сужение. Справа к руслу реки круто обрываются отроги хребта Хумми системы Сихотэ-Алиня, левая часть долины обрамлена отрогами хребта Мяо-Чан. На востоке протянулись сопки – отроги горной системы Сихотэ-Алинь.
Маяк – это географическое наименование деревни, в которой нам выпала честь остановиться для отдыха. В 130 километрах на северо-восток от Хабаровска, на равнинных предгорьях от поймы Амура, на подходе к отрогам Сихотэ-Алиня встают, как стражи, отдельно выступающие мысы. Красивы эти места. Из хвои кедра, ели, пихты, лиственницы; из листвы дуба, березы, осины, ореха, ясеня, – из этого зеленого золота тайги выступает такой мыс. Местность представляла собой сплошную тайгу от обреза озера и протоки. Вода озера кишела от изобилия рыбы. Осенью шла на нерест кета. Местностью непуганого зверя и птицы были окрестности будущего села.
