Жёлтые фонари освещают маленький участок дороги. Сзади виднеется неосвещённая лесополоса, преимущественно из хвойных ёлок и сосен. Спереди указатель на поворот в дачный кооператив повышенной комфортности. Всего пара километров отделяет шумный и грязный город, с таким уютным пригородом, где расположились, в своих домах люди, заработавшие чуть больше остальных. Им приелись небоскрёбы-новостройки, уходящие в высоту к облакам и пятиэтажные, маленькие и уродливые здания, построенные в третьей четверти прошлого века. От их домов не веет всей той грустью ушедшей эпохи. К этим людям не доберётся массовость, их личный поворот проезжают лишь дачники и путешественники, катящие по объездной, куда-то по своим земским делам.
Тишина. Дорога в одну сторону, трасса в другую, разделение прямой белой линией, которую автолюбители называют «сплошной». Грузовик выезжает, направляется в сторону от города, куда-то туда, в место, где нужен груз. Внушительные фары указывают путь, лобовое стекло увешано забавными вывесками и фреской с надписью «Николай». Навстречу ему едет машинка на последнем издыхании. Это далеко не первый её хозяин. Если бы транспорт умел бы мечтать, его мечта была бы только о своей скорейшей смерти или спокойной пенсии на выставке раритетных автомобилей. Потёртая красная краска, старые потрёпанные жизнью летние шины с новыми дисками, фары, работающие в пол силы, иногда отрубающиеся на секунду при недостатке питания, кресло водителя с правой стороны. Эту машинку когда-то привезли с островов Японии предприимчивые граждане уже почившей страны, точнее, сменившей название.
Водитель легковушки выключает дальний свет, повторяя жест дальнобойщика, едущего навстречу. Для него поездка в такой темноте видимо редкость, раз он не произвёл действие автоматически и потратил лишние мгновения для команды своим рукам. Секунда и ему навстречу промчится огромная куча металла, которая выведет из предсонного состояния не только ярким светом, но и страшным громким гулом-звуком. Кондиционер не работает, только окошко впускает холодный ночной воздух июня, добавляя в поездку немного морозной свежести.
Бум. Металлический удар. Но сначала противный звук торможения, скрежета шин об асфальт, еле различимые крики и секунда молчания перед ударом. Бум. Звук удара кулаком об руку. Звук удара по груше. Звук, который всегда один и тот же. Различие лишь в громкости. Как минимум, для человеческого уха, оглушённого сильной звуковой волной.
Дальнобойщик умчался куда-то вдаль, хоть и заметил столкновение в боковых зеркалах и услышал звук удара. Однако остановить огромную машину в один момент просто нельзя, особенно когда прилично разогнался. Также нехорошо оставлять огромную не объезжаемую махину на трассе без обочины, так и ещё одну аварию спровоцировать можно.
Остановил грузовик почти под фонарями, поднял рычаг, открыл дверь, слез, побежал, по пути не задумываясь о возможности угона его автомобиля, только толкнул дверь по привычке, чтобы последняя закрылась.
Дальнобойщик начал свою двухсотметровую пробежку после нескольких часов сидения и не мог двигаться быстрее. Тело, не особо ладящее со спортом, моментально устало из-за недостатка сна и такого приятного усыпляющего холода, учитывая, как жарко в машине. С непривычки посередине пути почувствовалось болезненное ощущение в стопе, отдало в сердце, но надо бежать…
Две машины лоб в лоб, почти лоб в лоб, слишком неровно. Пассажирская сторона старенькой праворульной японки и водительское место молодого и горячего немца поцеловались, причинив существенный вред друг другу. Водительское сиденье старушки и пассажирское место спорткара не пострадали. Почему ни одна машина не отклонилась в сторону при таком кривом ударе? То есть, даже фары с неразбитых сторон работают, никакого пожара, никаких плохих звуков от моторов: ничего. Лишь жёлтые фонари и неразбитые фары освещают этот странный угловатый краштест.
Мужичок добегает до пассажирской двери японки, пытается открыть её и терпит неудачу. Слишком сильно впечатало.
– Ёпт! – кричит напуганный водитель, когда оживает разбитая фара немца, слегка освещая не открываемое место. Там сидит девушка, с красивым, но напуганным лицом, гримаса страха осталась на увядшем лице.
Мужчина оббегает машину, открывает дверь водителя – удача. Рука дальнобойщика отправляется под чужой нос, улавливает тёплый воздух и слабенько ударяет по щеке, надеясь привести в чувство, как это делают в фильмах.
– Стоп. Спокойно! – водитель со стажем уже видел аварии и не раз, хотя сам (слава богу) не становился участником ДТП. И примерно, по рассказам коллег и друзей, осознаёт действия, необходимые к выполнению в подобной ситуации, – скорая! Телефон из кармана моментально перемещается в руки, так же быстро падает вниз из-за тряски тех самых рук, снова подбирается и после глубокого, но быстрого вдоха-выдоха, звонит за подмогой.
– Скорая. Объездная. Недалеко от Москвы. Вижу поворот на «Воробушки». Да, тут. Столкновение двух машин. Есть пострадавшие. Минимум трое. Имя? Моё? Николай. Да. Жду Вас.
Теперь он делает всё правильно. Нельзя вынимать людей из машин.… Нельзя делать то, в чём ты не разбираешься, иначе может стать только хуже. Вдруг он вынесет пассажира, у которого сломана шея и станет случайным участником убийства. Никакого пожара нет, просто стоячие куски из металла и резины, в прошлом развивавшие огромные скорости.
– Спокойно… Что я могу сделать ещё? – действительно сложный вопрос самому себе. Забавно, что когда люди пытаются сконцентрироваться, они говорят свои мысли вслух, хотя постоянно болтают со своим внутренним голосом.
– Другая! – говорит дальнобойщик, сильно ударивший себя по лбу.
Действительно. Водитель второго, более дорогого автомобиля, до сих пор не проверен. Вдруг, он жив и сможет оказать необходимую помощь. Или ему нужна незамедлительная помощь. Как всё сложно. Стоит потратить время с пользой. Или тот человек наоборот уже мёртв и не стоит тратить на него время…
– Иди нахер! – обращается водитель к своим плохим мыслям, пока бежит к водительскому креслу немецкого спорткара. Подошёл. Дёрнул за ручку. Снова замерцала фара японки, дав поток света.
– Зверь! – шокировано кричит мужичок.
