Игорь Андреев - На пути к Полтаве

Второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович, вступил на престол в 1645 году в возрасте 16 лет. Так уж случилось, что в продолжение всего XVII века какой-то злой рок преследовал новую династию и все ее цари, начиная с Михаила Федоровича и кончая Петром, оказывались на престоле в весьма юном возрасте. Обстоятельство, между прочим, немаловажное, – ведь они могли царствовать, но не править. А это значило, что от их имени управлял страной кто-то из окружения, временщик, главная забота которого чаще всего – сохранение и упрочение своего положения. При этом если и вспоминали о государственных интересах, то в последнюю очередь, удовлетворив прежде всего собственные.

В первые годы царствования Алексея Михайловича таким временщиком был его воспитатель, «дядька», боярин Борис Иванович Морозов. Он быстро прибрал к своим рукам не только все дела, но и молодого царя, который, во всем полагаясь на боярина, с легкой душой доверил ему управление страной. При этом нельзя сказать, что второй Романов вовсе устранился от дел. Он старательно выполнял то, что составляло обязательную, церемониальную сторону жизни монарха: принимал и отпускал послов, участвовал в многочисленных церковных праздниках, иногда сидел в Боярской думе – учился править. Однако в проблемы управления страной особенно не вникал, предпочитая проводить время в богомольных походах – царь был очень набожен – и на охоте.

Охота была любимым занятием Алексея Михайловича. При этом он вопреки представлениям, рожденным позднейшими его портретами, с которых на нас смотрит тучный, одутловатый человек, в поле был неутомим и подвижен. Хороший всадник, мастерски владел оружием и будто бы в одиночку даже хаживал на волков и медведей. Особенно любима была им «красная соколиная охота». Чтобы «потешиться» стремительным полетом кречетов и соколов, второй Романов готов был выезжать в поле по нескольку раз на день. Эту страстную увлеченность к тому, что по сердцу, позднее унаследует и Петр. Однако сердце его никогда не лежало к охоте. Скорее, он был к ней совершенно равнодушен. Позднее Петр приведет в замешательство не одну высокопоставленную персону, собравшуюся достойно развлечь русского монарха, ведь охота издревле считалась истинно королевским занятием. Но для Петра охота – не более чем пустая трата времени. У него иная страсть – страсть ко всему, что приносит пользу Отечеству.

Но вернемся от Петра к его отцу, царю Алексею Михайловичу. Морозов, не особенно веровавший в прочность человеческих привязанностей, но хорошо знавший, сколь изощрены в кознях его противники, решил сделать свое положение неуязвимым. Для этого боярин задумал породниться с государем. Сестры Милославские, Мария и Анна, должны были связать родством царя и Бориса Ивановича. Боярин даже не пощадил красавицу Всеволожскую, которую во время смотра невест в 1647 году выбрал его воспитанник. Нареченная царицей, Афимья Всеволожская была взята во дворец – место, чрезвычайно опасное для тех, кто метит в царицы, но еще не стал ею. Ведь здесь будущая супруга государя была лишена опеки родственников и нередко попадала во власть враждебных сил, для которых царский выбор – кость в горле. Разумеется, мы не знаем всех перипетий морозовского заговора. Однако стоит задаться вопросом: кому было выгодно устранить Всеволожскую? Морозов с ее родными не столковался. Да, похоже, и не хотел столковываться. Потому и стал той враждебной силой, которая ломает и крушит человеческие судьбы. Причем даже царские.

Молва предписала Морозову, что будто бы по его наущению прислуга в канун венчания перетянула Афимье волосы, отчего та упала в обморок. Пошли разговоры о недомогании невесты и ее непригодности к детородию. Нареченную царевну свезли сначала из царицыных теремов на московское подворье, а потом со всей семьей, в ссылку, в далекую и завьюженную Тюмень.

Заранее составленный свадебный чин пришлось за ненужностью отставить – царственный жених остался без суженой.

Вот после этой интриги на сцену и выступили красавицы Милославские. Царю понравилась старшая, Мария Ильинична. В январе 1648 года была сыграна свадьба. Две недели спустя Морозов венчался с младшей, Анной Милославской. Так боярин угодил в свояки к царю. По возрасту жених более подходил Анне не в мужья, а в деды, но согласия у девушки никто не спрашивал. Напротив, все Милославские, породнившиеся через сестер с царем и временщиком, были чрезвычайно довольны. Позднее молва донесла до одного из иноземцев, что Борису Ивановичу пришлось смирять свою молодую жену плетью в косу толщиной.

Темная история с Афимьей Всеволожской была предана забвению. Однако не настолько, чтобы о ней навсегда забыть. Пройдет двадцать с небольшим лет, и она отзовется эхом, предопределив, быть может, уже судьбу… Петра.

От брака с Марией Милославской у Алексея Михайловича родились 12 детей – 7 дочерей и 5 сыновей. Почти все царевны отличались отменным здоровьем, а вот с царевичами Алексею Михайловичу не везло. Они были хворыми и слабыми. Двое умерли в младенческом возрасте, много обещавший царевич Алексей Алексеевич – не достигнув 16 лет. Оставшиеся два сына, Федор и Иван, пережили отца и даже царствовали, но что это было за царствование! Царь Федор в продолжение всех пятнадцати лет до воцарения и неполных шести после постоянно балансировал между жизнью и смертью. Иван Алексеевич прожил дольше – почти до 30 лет, но он не просто недомогал – нес черты вырождения. Таким образом, палаты, отведенные вторым Романовым для сыновей, хотя и не пустовали, но по странному стечению обстоятельств не были источником уверенности в будущности династии. Ее судьба зависела от множества случайностей: будет ли жить хворый царевич или не будет; сможет ли он править или не сможет; успеет ли обзавестись семьей или не успеет; появится ли у него наследник или не появится… Этот перечень можно продолжить, но и из него уже видно, что династия Романовых в иные моменты буквально висела на волоске.

3 марта 1669 года царица Мария Ильинична скончалась. Смерть супруги, к которой Алексей Михайлович был сильно привязан, повергла государя в уныние. По-видимому, в память о Марии Ильиничне появилась новая редакция «Сказания об Успении Богородицы», в создании которого царь принял непосредственное участие. Однако жизнь брала свое, тем более часть этой жизни была связана с управлением страной, не желавшей мириться с утратами в царской семье. К этому времени второй Романов приобрел уже немалый опыт в государственных делах и правил самодержавно. Фавориты, правда, при дворе не перевелись, но они уже не шли ни в какое сравнение с давно сошедшим со сцены Морозовым. Прежде молодой государь смотрел, по определению современников, Морозову в рот; ныне царь, даже одаривая, помыкал фаворитами. Изменилась и сама роль фаворита: чтобы удержаться, тот должен был не только образцово исполнять волю Алексея Михайловича, но и предугадывать царские желания.