Маша очнулась в полутемном пустом помещении. Оно было похоже на камеру. Серый потолок, серые стены, серый пол, немного мягкий, будто заменявший кровать, но без постельного белья и подушки. В одной из стен виднелось нечто, похожее на вентиляцию. Маша сидела, прислонившись спиной к стене, и пыталась вспомнить: кто она, где она, что происходит. У нее пищало в ушах, как после обморока, и мысли разбегались. За минуту она отключалась и приходила в себя несколько раз. Она опять сползла на пол и пыталась глубже дышать, но ритм дыхания все равно сбивался из-за обморочного состояния. Дыхание было частым, с открытым ртом, как у собаки в летнюю жару. Риа опять отключилась. Не известно, сколько пролежав, она вновь пришла в себя. Сколько времени прошло? Секунда или пол дня? Может несколько дней? Она опять отключилась. Вдруг Маша почувствовала, как по ее рукам и ногам течет вода, она открыла глаза и увидела, как вода поднимается. Она уже покрыла колени и локти, затем живот, поднялась к груди, подбородку. Маша пыталась встать, но у нее не получалось. Вода почти подступила к ее носу, но девушка не могла пошевелить даже пальцем. Хотела кричать, но не могла открыть рот. Вода наполнила комнату, но Риа ничего не смогла сделать, она начала задыхаться, вдохнула полные легкие воды, закричала и очнулась от собственного крика.
– Номер три пришла в сознание. Готовьте к исследованию
Над ее головой стоял мужчина в белом халате, с планшетом, на котором что-то записывал. Он развернулся и вышел
– Стойте, – крикнула Маша, но ее уже никто не слышал
В камеру зашло двое людей, они взяли ее под руки, вывели в коридор и насильно вели, ничего не объясняя. У нее не было сил сопротивляться, потому она как тряпка волоклась, куда ведут. Коридор был длинным, таким же серым, как и камера, с множеством дверей, находившихся на одинаковом расстоянии. Одна дверь была открыта и в ней виднелась спина мужчины, который только что заходил к Маше. В конце коридора открылась дверь в комнату с ярким освещением. Машу завели в центр и посадили в кресло. Вокруг находилось еще несколько человек и много незнакомого оборудования. Комната немного напоминала ту, которую они посещали в тоннеле, когда она и Айзек искали маски
К Риа подошел пожилой мужчина. Он стал внимательно рассматривать ее, затем подошел еще один мужчина помоложе, и стал крепить к ее телу датчики. На мониторах начали виднеться графики пульса, дыхания, сердцебиения и еще множество неизвестных Маше показателей
– Хорошо сохранилась, – произнес мужчина моложе мужчине постарше, – показатели в норме, можно использовать.
– О чем вы говорите, – распереживалась Маша, заерзала на стуле и хотела, было, снять датчики, но ее сразу схватили за руки и прикрепили защелками к ручкам стула.
– Не стоит дергаться, бежать все равно некуда, – сказал пожилой мужчина.
– Где я?
– Ты глубоко, глубоко под водой, – протяжно сказал он, разглядывая показатели мониторов.
Маша осмотрела все вокруг. Сначала она видела только датчики и мониторы, но затем рассмотрела всю комнату. Она абсолютно отказывалась верить в то, что она под водой.
– Как зовут? – мужчина помоложе подошел к ней с планшетом.
– Мария.
– Сколько лет?
– Семнадцать.
– Где родилась?
– В южной крепости.
– С кем разговаривала последний раз?
– С… – Риа промедлила, – Айзеком.
Мониторы резко запищали, шкала поднялась вверх, у Маши закружилась голова, ей стало страшно.
– Он здесь? – с надеждой спросила она.
– Кто? – удивился мужчина.
– Мальчик, лет десяти, с темными волосами…
– Детей не поступало, – сухо ответил он.
– С памятью все нормально. Уводите. Следующий.
Маше отстегнули руки и опять увели в ту же комнату, где она очнулась. Она сидела там долго, не понятно было сколько, но хотелось есть и от этого не возможно было уснуть. Как только она закрывала глаза, опять накатывали воспоминания: водоворот, вещи вокруг, люди, обломки поезда. И Айзек. Если он не здесь, мог ли он спастись? Послышался щелчок и легкий хлопок. Маша осмотрела комнату. Возле двери стояло нечто, похожее на еду. Высокий стакан, в котором болталась жижа, походившая на суп, перемолотый до состояния морса. Маша была настолько голодна, что выпила весь стакан. Голова опять начала сильно кружиться, то ли после долгого голодания, то ли от еды. Она лежала и пыталась уснуть, начала считать, чтобы остановить поток мыслей, но ничего не получалось, она досчитала до тысячи и больше. Потом погас свет. Риа услышала звук, тот, который часто по ночам слышала в крепости. Истошный вскрик, который забирался под кожу. Только теперь он будто доносился не откуда-то с далека, а наоборот, то, где она находилась, было источником этого крика.
Начались новые сутки. Впереди была длинная ночь, оттого, что Маша находилась под водой, ночь казалась вечной. Она впадала в дремоту, но кошмары выталкивали ее обратно, в маленькую, узкую, серую комнату. Свет был приглушен до минимума, но не выключался полностью. Она ложилась на бок, долго смотрела в стену, считала, засыпала и вновь просыпалась. И так много раз за ночь. Под утро в помещении стало намного прохладнее, будто его продуло ветром, и воздух стал легче. Уставшая из-за того, что она так и не смогла поспать ночью, она провалилась в сон без сновидений.
– Доброе утро! – прозвучало сквозь сон, – вставай, пора работать.
Маша проснулась. Перед ней стоял парень среднего роста, худощавый, русоволосый.
– Поднимайся, еще наваляешься.
Маша встала, окончательно не проснувшись, и пошла за ним. Они вошли в комнату, похоже, столовую. Там были все: люди, которые ее вели по коридору, мужчины, которые делали замеры в лаборатории, много тех, кого она не видела. Проходя мимо столов, за одним из них она увидела Лили и уже развернулась идти к ней, но ее сопровождающий схватил Машу за плече, резко развернул и отправил за другой стол. Она увидела, что Лили заметила ее, но взгляд был абсолютно безразличным, будто она ее не знает.
– Я не могу поговорить с человеком? Почему Вы меня развернули?
– Не можешь. И даже если ты знаешь ее, она тебя не помнит. Она так бахнулась головой, что ее мозг поврежден навсегда. Забудь, она уже батарейка.
– Что еще за батарейка? – Маша недоумевала. Она уже слышала это в лаборатории, но не понимала, о чем говорят. Парень просто ухмыльнулся и подвинул поднос к ней ближе.
– Ешь.
Маша рассмотрела его ближе: голубые глаза, три крупных родинки на щеке, шрам над бровью. Отчего-то ей было спокойно рядом с ним, хотя остальное окружение в нее спокойствия не вселяло.
– Как тебя зовут? – спросила она.
Он саркастически ухмыльнулся, оторвавшись от завтрака.
