Не повторится юность,
в ней была беспечность,
в ней время торопило жизнь.
Им думалось, так будет вечность.
В городах и сёлах играя,
колесила труппа шальная.
Вот такая жизнь кочевая.
Всех артистов путь.
А дни летят ещё быстрей.
И вот уже седой Персей
играет роли королей.
И с каждым годом жизнь мудрей.
Не носит больше он парик,
осунулся и сник старик.
Ему пора бы на покой.
Но где же он найдёт такой?
Ведь дом его есть балаган,
он больше счастья не искал,
а жизнь его – чреда ролей.
Ведь он без них никто, ничей.
Беру бумагу словно холст,
на нём рисую я слова
о том, как жизнь моя прошла,
какая снилась мне мечта.
Я так хочу её сберечь,
родную с детства эту речь.
Всё записать и сохранить,
чтоб к старости не позабыть.
Чтоб вспомнить спустя много лет
о мыслях, что навеял век.
Идёт волна, преград не зная,
смывая скверы и дома.
Идёт волна, всё накрывая.
Не видно этому конца.
И только свет луны спасает
от разгулявшейся воды.
Взойдёт заря, и день настанет.
Спасётся город от беды.
Звуки музыки, звуки прошлого
слышу ночью я у реки.
Мы с луною сейчас союзники,
всем годам моим вопреки.
Отступает тревога – всё ложное.
Наступает покой, пустота.
Вспоминаю я своё прошлое,
что казалось хорошим тогда.
Слышу снова я звуки романтики,
с ней приятней по жизни идти.
Не ношу в волосах больше бантики,
но с луной мне опять по пути.
Тронут за душу звуки музыки,
и нечаянно капнет слеза.
Говорили друг другу, что думали.
Как наивны мы были тогда.
Летний воздух и море,
шепчет ночью волна.
Не туристы, нас двое,
а вокруг тишина.
Отдыхает Анапа,
бьётся лунный прибой.
Не луна виновата,
что ты вместе со мной.
Пусть в бокалах искрится
молодое вино.
Нам обоим не спится,
рядом быть нам дано.
Рыжая девчонка
чуда не ждала.
Просто как хотела,
так она жила.
В людях ошибалась
и искала вновь.
Не нужна ей жалость,
ей нужна любовь.
Добрый свет надежды
ей светил в пути.
Не сдавалась в вере
жизни вопреки.
Годы промелькнули,
словно мотыльки.
Солнце улыбалось
на её пути.
С радостью по жизни,
с лёгкою душой
в мир откроешь двери.
Будет он весь твой.
На чьей стене висят портреты?
На чьей стене висят портреты,
что улыбаются толпе?
Ведь все они – авторитеты.
На чьей стене? На чьей стене?
В героев так легко поверить.
Простой пиар, простой расчёт.
А в жизни? – Можете мне верить.
Статистика героев врёт.
Не все достойные там люди,
что нам дают за образец.
Бывает так: копнёшь поглубже,
возникнет вдруг один подлец.
Давай забудем, как других людей ценили.
Давай забудем, как себя сторонкой обходили.
Давай научимся летать.
Так что же нам с тобой терять?
Я слышу голос твой опять?
Я слышу голос твой опять.
Подарим мы друг другу лето.
И всем вокруг споём про это.
И вновь придёт ко мне мечта.
И вдруг исполнится она.
Придёт конец всем злым наветам.
И лица наши озарятся светом.
Лучше всех Христу молятся грешники
Лучше всех Христу молятся грешники:
со слезой, со страданьем в глазах.
Они вспомнили, что ненадолго здесь,
и прошёл по лицу у них страх.
Позади у них жизнь развесёлая.
Впереди – печать времени строгая
и расплата за все их грехи.
Богу молятся: «Боже, спаси!!!»
Вдруг оказалось, что совсем не просто
покинуть этот необычный остров.
А ты стремился так сюда,
ведь здесь была твоя мечта.
Бьют барабаны – стоп кадриль.
(Волшебный остров…)
Вождь приглашает всех на гриль.
«Сбежать!» – Да поздно.
Ты шепчешь: «Боже, помоги!
Помилуй! Грешника спаси!»
Надежда так сильна средь нас.
Ты вспоминаешь свой баркас.
Как плыл сюда сквозь ураган,
играл с волной и брал штурвал,
пока другие моряки
спасались в море, как могли.
И вспомнишь ты родимый дом
и как уютно было в нём.
Тогда подумаешь: зачем
ты убегаешь от тех стен?
С тебя хватило приключений,
ночей бессонных и волнений.
Опять даёшь себе зарок,
но у него короткий срок.
И снова Бог тебя спасает,
хоть это мало помогает.
Ты снова в море убежал,
и вновь в руках твоих штурвал…
Друг мой загадочный, друг мой таинственный
Чтобы немного поднять настроение
и поменять о себе моё мнение,
снова приходит ко мне мой единственный,
друг мой загадочный, друг мой таинственный.
Просто забросить дела на мгновение,
взять и не думать о собственном времени.
Рядом со мною опять мой единственный,
друг мой загадочный, друг мой таинственный.
Сгоряча, сгоряча, эх, что я натворила.
Сгоряча, сгоряча тарелки все разбила.
Сгоряча, сгоряча налетела на кота.
Кот вдруг юркнул под кровать,
чтоб никто не смог достать.
Говорят мне, что нельзя
что-то делать сгоряча.
У меня же «жизнь – не сказка,
она лезвие ножа».
Отвечаю нервно всем,
что запуталась совсем
в оголённых проводочках
неожиданных проблем.
Так достало всё на свете,
лично я здесь не в ответе.
Нарубила всем с плеча,
охладилась сгоряча.
По тёмным улицам идёт чума,
она захватывает дома и города.
Она дерзит, играет с нами в прятки.
«Закрой глаза рукой, и будет всё в порядке».
Ночной фонарь нам оттеняет свет.
Идёт охота на людей который век. –
Не всё в порядке. У нас не всё в порядке.
И только вера нас держит без оглядки.
Надежда есть у нас, пока она сильна.
Спасеньем станут в нас, в крови, антитела.
Мы ждём от медиков, как чуда, исцеления,
тогда поздравим мы друг друга с днём рождения.
Всё как всегда: разгар, запал атаки.
Идёт война, в ней побеждает, кто сильней.
Идёт война, она рождает страхи,
и прячутся все люди от людей.
А в чистом поле белая часовня
стоит веками: «Странник, заходи!».
Вокруг земля черна, и люди в чёрном,
но на святой земле есть островок любви.
И как бы жизнь тебя ни била,
душа стремится к Богу, воле вопреки.
На склоне лет боль сердце не забыла,
и ты ночами ищешь убежище в любви.
Оторваться душой, воспарить над толпой,
ощутить тишины невесомость.
Сбросить груз прошлых лет и подняться наверх.
Притяжения нет – всё условность.
Не жалея себя, улететь в облака,
прикоснуться к их белым завесам.
И забыться, обиды забыть навсегда.
И не верить чужим, посторонним советам.
Пусть темна будет ночь. Мысли тёмные прочь.
Я другим подчиняюсь законам.
Поднимаясь наверх, посмотрю я на всех.
Притяжения нет – всё условность.
Вокруг один обман и ложь.
В каком же мире ты живёшь?
Тут у певца вдруг два лица,
одно фальшивки – близнеца.
У лжи здесь скромная обитель,
но вряд ли тут есть победитель.
Здесь фото сделает монтаж,
лишь подошёл бы тут типаж.
Но будет ли от фоток толк,
а вдруг судьба запросит долг?
Придётся деньги отдавать.
Одна проблема – где их взять?
Я иду по улице моей. Вьюгой заметает чью-то дверь
снегом припорошенный, ветром намороженный,
так с весной не схожий он, апрель.
Надоела зима, надоели морозы и вьюги.
Но такой этот год – не оттает от солнца вода.
Словно время не хочет отдать, отпустить холода.
Я зароюсь в сугроб, чтобы время понять и осмыслить.
