Геннадий Табаков - На виражах жизни

© Геннадий Александрович Табаков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Размышляя о прожитых годах, отметив в феврале 2012 года своё 64-летие, я вплотную подошёл к невидимому рубежу, которым всегда была для меня смерть отца, умершего в 1970 году от лучевой болезни (лейкоз) в таком же возрасте. В марте этого же года, после двадцатилетнего отсутствия, я приехал в село Александровское на Северном Кавказе, где покоится мой отец и посетил кладбище с его могилой.

Вся жизнь, как в компьютере, пролетела в моих мыслях, пока я стоял над могилой отца. Когда его хоронили, я был молодым лейтенантом, а сейчас, почти через сорок два года, стоял седым отставным полковником, дедом, имеющим двух внучек, но ещё полным неугасимой энергии и жизненных сил, которые я сохранил в результате преждевременного увольнения из Вооружённых Сил по сокращению штатов после разрушения СССР. Только теперь я отчётливо понял, как рано ушёл отец из жизни. Чего он достиг при жизни? Что оставил после себя?

Я вспоминал трудную судьбу отца и не мог найти праздных дней в его жизни, всегда он был погружен в работу или какое-нибудь своё дело, всегда шёл помогать людям, оказывал ветеринарную помощь их питомцам – животным.

Главное его богатство в жизни – вырастил и воспитал восьмерых детей, дав им дорогу в большую жизнь, и оставил о себе добрую память среди людей. Ради этого стоило жить!

Как-то сам по себе разрешился вопрос о смысле дальнейшей моей жизни – надо просто жить ради людей, окружающих тебя, помогать им не только делом, но и добрым словом-лекарством, которого в нашей жизни так не хватает и его не найдёшь ни в одной из многочисленных аптек.

Ранее я не писал книг, хотя по долгу службы исписал горы бумаг для многочисленных планов, докладов, донесений, отчётов и других документов, так отягощающих службу каждого военного человека и навсегда отбивающих охоту к любому бумаготворчеству.

С возрастом все чаще стал задумываться, а что я оставлю детям и внукам после себя, как они узнают о нашей жизни, радостях и заботах, трудностях и успехах, о мыслях и сомнениях, мечтах и планах – ведь общаясь с ними, мы обычно не касаемся этих вопросов.

С другой стороны, я не совершил ничего выдающегося и героического, не достиг генеральских высот, чтобы писать мемуары и делиться боевым опытом. Учился почти всю сознательную жизнь, кроме школы окончил Благовещенское Высшее Танковое Командное Училище, а потом заочно Усть-Каменногорский Педагогический Институт и Военно-Политическую Академию имени В. И. Ленина, курсы Выстрел для руководящего командно-политического состава Вооружённых Сил.

Службу проходил как на командных, так и на политических должностях, достигнув должности Начальника Политотдела 153 Мотострелковой Дивизии, дислоцирующейся в Литве, недалеко от Вильнюса.

Вот бы когда применить полученные знания на практике и совершить рост в карьере, но в стране под видом перестройки на наших глазах и с молчаливым согласием всех, как я считаю, произошёл государственный переворот, приведший к развалу СССР.

Я был в то время членом Центрального Комитета Коммунистической Партии Литвы под руководством М. Бурокавичюса и оказался на острие событий, происходящих в Литве по сохранению Союза. Не секрет, что Литва была тогда испытательным полигоном для высшего руководства в лице М. Горбачёва и Б. Ельцина. В результате референдума, проведённого в Литве, большинство жителей высказалось за сохранение СССР, но на волю народа просто наплевали и не без участия этих лидеров.

Позднее, после отделения Литвы, ликвидации Северо-Западной Группы войск и проведённого расформирования частей я по сокращению штатов был уволен в запас. Остро встал передо мной вопрос: – Что делать дальше?

Большинство членов ЦК подверглись арестам и репрессиям, меня не тронули, как военного другого государства, но на мою жизнь покушались. Досрочно прекратили мою депутатскую деятельность, хотя закона об отзыве депутата ещё не было, а на вновь назначенные в моем округе выборы большинство избирателей просто не пошли, так и не выбрав нового депутата. Спокойной жизни не было, в квартире проводились ночные обыски, и мне пришлось вместе с семьёй переехать в Россию, начать новую жизнь уже в качестве пенсионера МО.

Обдумывая прошедшие события, я виню, прежде всего, и себя, что вовремя не понял, как и большинство людей, настоящего смысла перестройки, руководил и призывал их к быстрейшим переменам в жизни партии и народа, не ведая, что прокладываем тем – самым дорогу для дикого капитализма.

Я могу в мыслях согласиться с демократизацией и введением частной собственности, в своё время Ленин включил это в свой план строительства социализма, но с разрушением Великой Страны, которую потом и кровью создавали наши предки, до сих пор примириться не могу. Предательство и обман руководства партии ввело тогда меня в сильную депрессию, и я полностью ушёл из политической жизни, потеряв веру во все, что нам говорили. Долго думал, где с наибольшей пользой применить свои знания и навыки. Более года занимался бизнесом, но мне это было не по душе, а на кого-то работать не захотел. Впоследствии купил домик в деревне и стал заниматься пчеловодством, садом и огородом, не забывая о любимой рыбалке и охоте.

Все это со временем сгладило душевные раны и сохранило мне здоровье, и я решил описать свой жизненный путь для своих внучек, родных и друзей, не претендуя на широкий круг читателей, а если будут таковы – пусть простят они меня за некоторые неуклюжие предложения и слова, а может быть и ошибки.

Буду счастлив если молодёжь узнает что-то новое для себя или просто узнает, как мы жили, о чём мечтали и думали, как достигали задуманное, а пожилой читатель ещё раз мысленно вернётся в годы молодости.

С большой признательностью отнесусь к тем, кто поправит меня в моих взглядах и суждениях или примет участие в обсуждении и оценке прочитанного ниже.

Своей малой Родиной считаю Восточный Казахстан, где я родился 1 февраля 1948 года в большом селе, районного значения, под названием Катон-Карагай, которое затерялось в высоких горах Южного Алтая, у самой границы с Китаем.

Жизнь там помню смутно, почему-то в память врезался старый деревянный дом, почерневший от времени, обнесённый забором из длинных жердей, на который я, постоянно залезал, обозревая окрестности.

Мне три года… 1951 г. Шемонаиха

Улицу, заросшую мягкой зелёной травой, по которой с гор течёт быстрый, прозрачный ручей, таких ручьёв в селе протекало несколько, в них, мои старшие братья, ловили «хариюзов», так там называли рыбу хариус, не подозревая, что на всю жизнь заражают меня вирусом рыбака, который не даёт мне покоя, и по сей день.