Мы сидели в какой-то рухляди, из которой нам поочередно приходилось вычерпывать морскую воду. Кэмерон в своих пафосных очках и белоснежной рубашке, расстёгнутой на все пуговицы, производил неизгладимое впечатление. Я же ненавидела этот день за то, что моя юбка висела лохмотьями, а еще недавно отглаженная блуза пропахла плебеем, стоящим за моей спиной, изредка издававшим странные визжащие звуки на непонятном языке.
Самуи – райское местечко для туристов и денежное для риэлторов, таких, как мы. Но только не в этот раз, увы!
Задумавшись, я смотрю вдаль, прикрыв ладонью слезящиеся от солнца глаза. Небо соединилось с безмолвной красотой бесконечного моря, ему не было конца. Где-то там располагался остров, на котором мы должны провести некоторое время, во имя оснащения чужих денежных средств. А конкретно продать старые, негодные здания каким-то идиотам. Кого интересует подобное спросите вы? Вот и я о том же. Не представляю где найти таких наивных дурачков.
В любой другой ситуации, я бы ретировалась, спряталась у себя дома с огромной порцией клубнично-бананового мороженного. Но учитывая, что наша война с Кэмероном перешла все границы дозволенного, теперь чтобы выжить, мы обязаны оплатить урон нанесенный фирме. Объясняя нормальным языком: мы разбили дорогой спортивный автомобиль и разнесли к чертовой матери офис. Но вишенкой на торте оказалось то, что мы чуть не занялись сексом у всех на глазах. Непреднамеренно, без каких-либо предпосылок. Мы совершено не переваривали друг друга, а тут такой финт.
Кто вообще придумал проводить втихаря корпоратив в честь удачных сделок?
Теперь ни один из нас не вернётся с этого острова, пока не искупит свою вину перед «мегабоссом». Эдакое унизительное рабство, за которое мы заплатим сполна.
Все могло быть иначе, если бы мы не устроили эту офисную войну у всех на глазах. Или хотя бы вовремя остановились. Ну что же, поделом нам!
Самое обидное, что я до сих пор не могла понять, когда с моим телом произошла эта реинкарнация? Почему я раньше не замечала за собой влечения? Кто из наших общих знакомых мог это видеть? И что, черт возьми, происходит между нами?
Обнаженный по пояс Кэмерон… Несколько раз моргнув, я поняла, что уставилась на шатена, получив взамен полуопущенные очки и приподнятые брови. Куда я опять пялюсь!
– Возьми его… – говорит он глубоким голосом, я в каком-то глупом оцепенении сначала скольжу взглядом по его брюкам, только до того момента, пока мне в лицо не прилетает порция соленых капель морской воды от весла, взмывшего вверх. – Возьми его! Мне неудобно черпать и удерживать равновесие.
– Что?! – Меня всю перекосило.
– Чуть было не подумал, что небезразличен тебе. – Криво ухмыляется.
Небезразличен? Он флиртует?! Это плохо закончится! Я снова возвращаюсь к его голому торсу, раз за разом прокручивая его предложение что-то взять. Недоуменно уставившись на протянутый металлический ржавый ковш, наконец, понимаю, что он надо мной издевается. Боже, я тупица!
– Кэмерон Бейман умеет думать?! – подкалываю его, маскирую свое смущение очередной глупостью слетевшей с моего языка. – Это что-то новенькое, скажу шефу, чтоб он внес коррективы в твое личное дело.
Встаю, позволяя ему переместиться на мое место, но мужчина задерживается за моей спиной, я чувствую жар его тела и тяжелое дыхание над своим ухом.
– Чем это здесь пахнет? – Он ведет носом по воздуху, принюхиваясь рядом со мной.
– Твоим мерзким поступком?! Ты все еще не привлекателен, – колко отвечаю ему, не оставляя для себя незамеченным, насколько близко наклонился.
Мы меняемся местами, лодка под нами покачивается, мужчина ухмыляется, снимает очки и, складывает их, убирает в нагрудный карман. Этого человека ничего не смущает. Он смотрит на меня так, будто не его пальцы находились у меня под юбкой несколько дней назад. Тягучее ощущение истомы внизу живота и я глубже вбираю в себя воздух. Наклонившись немного вперед, я могу лицезреть напряженные мышцы загорелой груди, и «стиральную доску», выделяющуюся на его животе. Куда я, черт возьми, смотрю?!
– Тут так воняет рыбой, но я не уверен, от тебя это или от нашего благоуханного друга. В знак благодарности за то, что защищала перед шефом, хочу предупредить кое о чем, – вкрадчиво говорит он. – Живущие в море млекопитающие, обожают этот запах.
– Что?! – он тянется ко мне, но я резко отступаю, ограждая себя от его прикосновений. – То есть я воняю? Ты вообще охренел? За кого ты себя принимаешь?! Парфюмер, блин.
– Ты должна срочно сесть и не двигаться. – Он делает вид, что за моей спиной нечто ужасное.
– Если это очередная уловка, я тебя придушу, Кэмерон! – успеваю спросить его перед, тем как неловко разворачиваюсь к визжащему, как сучка, таиландцу показывающему за мою спину. – Да заткнись ты! – злобно выкрикиваю ему. Хлипкая деревянная посудина с пробитым дном начинает сильнее покачиваться на волне, и я, размахивая руками, падаю прямо в море. Запутавшись в длинной ткани юбки, барахтаюсь, выныриваю, и снова окунаюсь, захлебываясь надвигающимися волнами. В воде многое может померещиться…Что это, мать вашу, только что проплыло мимо? Акула?!
Сабрина
Ласковые утренние лучи пробиваются сквозь легкий шифон, то и дело взлетающий от теплого потока воздуха. Я с улыбкой наблюдаю за тем, как мистер Дарси ловит солнечных зайчиков на столе, его длинная белая шерсть торчит во все стороны от напряжения. Очень аккуратно он касается своей лапкой стеклянной поверхности и фыркает от негодования, потому что никак не удается схватить желаемое. Совсем, как и в жизни: ты строишь планы, но схватить удачу за хвост может кто-то другой, или твоя удача окажется призрачной.
Кофейная машина прекращает издавать ужасающе громкие звуки, выплеснув мне остатки взбитого молока в виде пены. Невероятный аромат кенийского кофе и капелька ванильной эссенции заряжают меня на следующую ступень обычного утра.
Потуже затягиваю пояс на длинном шелковом халате, открываю входные двери, точно так же, как и сосед напротив. Спускаюсь по двум лестницам, устланным зеленым покрытием. Мои домашние тапочки цвета мокко касаются белого камня, дохожу до края тропинки, краем глаза замечаю, как мужчина буквально синхронно со мной наклоняется и поднимает газету, которая уже привычно перепутана.
Вот такое соседство уже пять лет. И я уже точно не помню, сколько мальчишек-почтальонов с того времени подменили друг друга, но ситуация с газетой уже превратилась в константу. Моя всегда у Кэмерона Беймана, а его – у меня.
Выпрямившись, мы встаем напротив друг друга, каждый из нас швыряет через дорогу, информационный кусок дерьма, который не читаем. Приветствие? Да черта с два! Мы даже не киваем. Хватает того, что нам еще целый день находиться вместе на рабочем месте. Развернувшись, я знаю, что он идет точно таким же темпом к двери. Допивает остатки своего любимого капучино, закинув голову назад, чтобы собрать остатки пенки, затем пальцами вытирает уголки губ и, наконец, прячется в доме. Почему я так уверена в этом? Он делает все, как я! Специально! Это бесит!
