Разорванный дух – принцип современного мира
Стремительна эволюция государственной мысли о национальной идее. Еще вчера ее поиск – это «старинная русская забава»[1], а сегодня: «У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма»[2]. И наконец: «Идеология, на мой взгляд, – говорит Президент Российской Федерации В.В. Путин, – в современном демократическом обществе возможна только одна – патриотизм в самом широком, хорошем смысле этого слова. Это должно быть деполитизированно, но направлено на укрепление внутренних основ государства»[3]. Чем же вызвано такое заявление Президента России? Субъективно это известно лишь ему самому. Объективноглобально — внутренней и внешней саморазорванностью человеческого духа и ее следствием – дезинтеграцией планетарной жизни, фундаментальным противоречием общественных идеалов в форме абстрактной демократии коллективного Запада своим национальным идеям – архетипическим формам идеи человечества в их сверхчувственно-чувственном, культурно-цивилизационном, государственном выражении, через которые она (идея) реализует свою эволюционную цель в историко-географическом пространстве и времени. Объективно-локально — противоречием между понятием и социальной реальностью национальной идеи России в той или иной степени своего осознания, между последней и национальным бедствием – «либеральной идеей» как интеллектуально-нравственной деградацией духа[4], а также пробуждением в национальном самосознании и отражением в его властной форме патриотизма как национальной идеи.
Указанные противоречия – глобально-локальная основа внешней и внутренней угрозы национальной и мировой безопасности в виде:
– планетарно-экологического бедствия;
– враждебной реакции (военной, экономической, информационной и другой) духовно отемненного полюса на его противоположность – Россию;
– пагубных последствий для национального развития и суверенности государства односторонней, бездуховной глобализации;
– духовной низости части мировой финансово-политической «элиты», ее разрушительной для человечества эго-политики, основанной на своекорыстии, лжи, противоправном, кровавом вмешательстве с помощью социально униженных и оскорбленных, национал-предателей и духовных идиотов в жизнь современных государств под предлогом привнесения в них демократии, ставшей ширмой для национально-государственных, экономических, военных и других преступлений расчеловеченного духа;
– информационно-мировоззренческих войн, цель которых – внедрить в сознание народа чужеродные ему ценности и ложные цели, исказить историю страны, умалить национальные святыни, произвести мутацию духовно-национального кода (ДНК) России и через размывание национальной сущности духа народа, через его нравственное редуцирование как сознательно-волевой субстанции государства привести последнее в состояние духовного разложения, материального и организационного распада;
– дезинтеграции идеи России, единства ее духа и тела;
– одностороннего, логически нецелостного мышления, неспособного мыслить предмет (отношение, процесс) в виде динамического единства его противоположностей, т. е. так, как он существует на самом деле;
– эгоистического, низменного чувства, разъединенного со своей сущностью;
– саморазорванной, противоправной, безнравственной воли, утратившей свое понятие, для которой произвол и есть свобода и демократия;
– цели жизни, лишенной своего смысла и эволюционного назначения;
– расторжимости идеи собственности, ее частной и государственной (общенародной) форм на средства производства и природные ресурсы;
– извращенного соотношения реальных и идеальных (финансовых) форм экономики, демонстрирующего отмеченное интеллектуально-нравственное состояние духа, его гражданское и государственное безволие;
– углубляющейся и расширяющейся пропасти между интенсивным богатством и экстенсивной бедностью населения страны;
– несоответствия между правом как реальностью свободы, законом – государственной формой права – и его исполнением гражданами, представителями правоохранительных, надзорных и судебных органов;
– дисбаланса между законодательной и исполнительной властью (в свою очередь не всегда и не во всем согласованной со своим понятием и национальной идеей), вызванного, кроме всего прочего, партийной властью – ложная мысль и противогосударственное явление, поскольку правительственная власть по своему смыслу и назначению (идее) не есть партия (часть), противостоящая другим партиям, а, следовательно, и народу, поддерживающему эти партии;
– социальной несправедливости, неправды жизни, воспроизводимой государством, которое по своему понятию есть действительность свободы, права, правды, справед ливости;
– других социальных противоречий и, кроме того, необходимостью воспроизводства;
– национального самосознания через патриотическое воспитание населения страны;
– различенного единства многонационального народа, его духовного питания от своих национально-исторических корней;
– общей и профессиональной культуры;
– духовно-материально-организационной целостности и обороноспособности государства;
– жизнедеятельности народа в родном лоне его национальной идеи, духовным магнитом которой является патриотизм – универсальное средство национальной безопасности, историческая полнота жизни людей.
Разумеется, указанные противоречия не являются тотальными. В противном случае государство, полностью не соответствующее своей национальной идее, перестало бы существовать.
Таким образом, в условиях кризиса планетарной цивилизации, неразрешенных противоречий в духе и жизни России властная мысль ускорила поиск духовно-национального средства решения накопившихся социальных проблем. Этим средством исцеления саморазрыва духа нации является патриотизм – локально-глобальная идея духовного света. Но может ли патриотизм быть национальной идеей, ищущей своего осознания? Чтобы ответить на этот судьбоносный не только для России вопрос, нужно рассмотреть оба понятия, включая идеологию и их соотношение, к чему мы последовательно и перейдем. Здесь же следует заметить, что ни одно название национальной идеи не может отразить в себе ее глубинного смысла и многообразной историко-социальной природы. На это способна лишь сама идея в своем историческом саморазвитии и развивающемся самосознании в форме идеологии — науки об идее. Поэтому отказ от государственной идеологии, которая является таковой по своему понятию, так как государство есть социально завершенная национальная идея, – это изъятие из государства его собственного разума, национального самосознания народа.
В свое время я дал два определения идеи нации:
