Глава 1. С ног на голову!
Эль косится на хрустальный шар, во взгляде сквозит сомнение: а вдруг от её знания ещё какой баланс нарушится? Но любопытство перевешивает, и она даёт команду:
– Ладно, сквиррл, я готова узнать правду. Покажи ключевое событие в прошлом, первопричину, которая потянула за собой месть жреца.
Раздаётся тихий звон, и внутри сферы словно происходит перемотка к предыдущим жизненным моментам: мелькают месяцы, бегут года. Вехи разворачиваются назад клубком запутанных неопределённостей. Среди тумана вдруг прорезается более чёткая картинка, фокус которой постепенно отстраивается. Она показывает девушку и совсем юного черноволосого мужчину с орлиным, чуть крючковатым носом.
– Жрец! Это наверняка он, – в голосе Элли сквозит узнавание, – какой молодой и опрятный, не то что сейчас! О, а эта девушка мне тоже кого-то напоминает! Точно, она же как две капли воды похожа на Тин до того, как её волосы побелели! Неужели её мама?
Продолжая наблюдение, Эль немного витает в своих мыслях, но в какой-то момент погружается в беседу глубже и, уже не отрываясь, таращится на эту парочку.
– Я брошу к твоим ногам весь Мир! – низкий голос звучит пафосно и неприятно..
– Мне не нужен Мир, я не жадная, – устало отвечает она.
– Соберу все драгоценности и артефакты…
Тщетные попытки соблазнить собеседницу материальными благами разбиваются о её возражения:
– Да пойми же, я не могу быть с тобой. Я не чувствую тонкой связи, не слышу тебя душой, ты не мой суженый.
– Кто он? – рычит юный Кардориан. – Арри скажи мне, кто этот смертник? Не верю, что ты бы отказалась от самоцветов добровольно, ты же дракон!
– У меня никого нет, но и твоей я не буду, пыль бахвальства оседает сейчас на твоё чело. Ты погубишь Мир своими играми с первородной Тьмой. А я не хочу в этом участвовать. Прощай.
И пока от бессилия молодой ещё Жрец трясётся всем телом и впечатывает кулак в ствол векового древа, красавица незаметно входит в портал. И тот быстро схлопывается.
– Прощай, Кар, – чуть слышно шепчет Арринарра. – Я никогда не смогу быть с тобой на одной стороне.
У Элли расширяются глаза, а брови взлетают от удивления. Он любил её? Вот почему его рана звучит гниющей, спрятанной болью. Кардориан в этот момент кричит от разрывающего его гнева, его словно режут на части: он не готов отпустить эту девушку, он уверен, что она должна быть его. А для этого ему нужно стать ещё могущественнее.
Эль наблюдает за тем, как он устремляется в Храм и призывает отца:
– Я согласен на единение с Тьмой. Я хочу стать сильнее.
Кардос крайне рад его решению:
– Сын, я верил в то, что ты сделаешь правильный выбор. Эмоции лишь мешают твоему спокойному существованию, будоражат твой ум. А после слияния они тебя уже не побеспокоят. – «Какое-то время», – мысленно добавляет он.
Ритуал единения наша златовласка смотрит в пол глаза. Чтобы не слишком сострадать вестнику Бога Тьмы. Это было бы уже слишком. И всё же, всё же, теперь стало гораздо понятнее, что им двигает сейчас и почему он спровоцировал войну. В его сердце образовался вакуум. А свято место пусто не бывает!
Элли шумно выдыхает и сожалеет о том, что поделиться этим ни с кем нельзя. Ну, разве что с любимым? Слишком невыносимая ноша – знать это в одиночку. И она решает направиться к их озеру, чтобы отпустить через звучание внезапное сочувствие и призвать голосом своего дорогого со-творца: сообщить, что происходит в их Мире.
Она благодарит сферу, и та схлопывается в ничто. Сама же демиург делает шаг в световой портал.
***
Тинарра
– Я люблю зельеваренье,
Вот и все стихотворенье!
Шутливый стишок никак не шёл у меня из головы, и я бубнила его себе под нос. Валарра уже тихонько смеялась над прилипчивой фразой и моей рассеянностью, так как я повторяла его уже в двадцатый раз, но маэстро Иллириниэль пока этого не услышал. Пора завязывать, а то наколдую сейчас себе вместо правильного зелья какую-нибудь ерунду. Ещё и гнева эльфа огребу.
Хотя после того, как я гостила у них в Обережном лесу, он стал немного терпимее к одной странной “человечке”, хоть пока и не узнал, что я сказительница. Но раз правитель Светлых Гор отметил меня, то кривиться в мою сторону уже как-то неэтично. Поэтому он просто косит одним глазом и, пока думает, что я не вижу, поднимает очи горе. Мол, за что мне такое наказание прибыло.
Единственное, что расстраивало в предмете «зельеварение и эликсиры» – вовсе не то, что вёл его эльф, хотя это был и всеобщий предмет. А то, что все травы и составы мы получали уже в перемолотом, отжатом или сильно концентрированном виде. То есть я не могла увидеть их образ. Но недавно оказалось, что для меня это не такая уж проблема, так как даже в таком варианте они звучали. И у каждого растения имелись свои неповторимые нотки, а в результате эликсир играл целой мелодией разноголосья. И я слышала в нём каждый ингредиент. И ведь удобно, ничего не скажешь!
Так что, если не считать нашёптываний, которые важно было сделать над почти готовым зельем, до этого храня сосредоточенное молчание, предмет давался мне крайне легко. Однако сегодня всё пошло не по плану. Кажется, стих вышел мне боком. Эликсир восстановления сил, который мы готовили, никак не хотел принимать нужный цвет и почему-то сменил звучание на бодрящее и даже марширующее. А ведь его в конце лекции нужно опробовать на себе.
Может, не стоит? Покосившись на маэстро Ильри, как называла старшего сына Тилириниэль, я решила, что всё же рискну. Не хочу его в очередной раз расстраивать. И наставницу свою тоже. Ах да, мама Дира решила на самом деле взять меня на поруки и сразу по возвращении заявила всем, что теперь я её протеже. И что с меня – спрашивать втройне. Добрейшая эльфийка, право слово. Ну ничего, прорвёмся, всего-то немного бонусов к моему и без того приятному расписанию.
Кстати, лекции я списала с Лариных записей, оказалось, у неё чудесный почерк, и она ради меня вела все конспекты, после чего мы сдружились ещё больше. Приятно, когда о тебе заботятся. Теперь выходило, что не я взяла её на поруки, а она меня. Ну да ладно, суть ведь не в этом. А в том, что нам интересно вместе. И весело.
Я хихикнула. Валлария покосилась на меняющийся цвет моего эликсира и сделала огромные глаза. Но я подмигнула: «Не пали меня перед Иллириниэлем», – и выпила жидкость залпом. А потом нужно было подойти к маэстро, чтобы он считал моё состояние особой сферой. И, конечно, вместо зелёного цвета, подтверждающего верное выполнение задания, сфера вспыхнула розовым. Стоп, розовым? Всего же три цвета было: зеленый, тускло желтый – если есть помарки, ну и красный – что зелье не безопасно и опыт лучше не повторять.
