– Когда-то очень-очень давно, когда не было еще ни света, ни тверди земной, а лишь Океан Пустоты, жила прекрасная Утка Чож. Однажды снесла она шесть яиц, но сохранить смогла только два, а остальные канули в Океан. Из тех двух яиц родились два сына Утки: Ен и Омöль. Выросли дети под крылом матери противоположные друг другу во всем. И повелела она им достать потерянные яйца со дна Океана и разбить об ее тело. Взлетела Утка Чож высоко-высоко и рухнула камнем вниз, разбиваясь о волны, и поднялась на том месте земля. Нырнул Ен и вынес два яйца из Океана. Нырнул Омöль и тоже вернулся с двумя яйцами. Разбил Ен первое яйцо о тело своей родительницы, и появилось Солнце-Шонды. Расширилась земля, поднялись леса и поля на ней. Ударил он вторым яйцом и создал всех добрых существ на земле. Повторил Омöль за братом своим, и поднялось в небо ночное холодное светило – Месяц. Второе яйцо разбил Омöль, и пошли из него все зловредные твари… – мурлыкающий голос рассказчика убаюкивает, веки смыкаются под тяжестью видений из сказаний.
– А ты из которого яйца появился? – слабым голосом спрашивает девочка и из последних сил фокусирует взгляд на собеседнике.
– А я, – он ненадолго замолкает, задумавшись, – из Енова яйца, конечно. Был приставлен людям служить, да от ночных вредителей беречь.
В ответ доносится тихое сопение: девочка уснула.
– Эх, спи, Нани. Спи и ничего не бойся.
На кровати рядом с ребенком свернулся большой черный кот, а тишину комнаты наполнило мерное мурчание.
***
Нани проснулась. Пушистый бок ее друга едва заметно вздымался под рукой, и она боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его, потому девочка лежала и вспоминала о том, как у нее появился Баскет. А вспомнить было что.
***
Холодно Нани и страшно. Вокруг темень, не видно ничего и не слышно никого. Девочка давно перестала плакать, она медленно идет, вытянув перед собою руки. Шаг, прислушаться. Шаг, остановиться. Нани помнит, что она была в больнице вместе с родителями, но ни единого воспоминания о том, как оказалась в этом месте. В конце концов, девочка садится и обнимает свои колени, сил идти у нее уже больше нет. В безвременье ничего не меняется, но вдруг тьма расцветает тихим вибрирующим звуком. Нани поднимает голову и вслушивается. Вскоре становится понятно, что то мурчание кота: чернота вокруг девочки уютно урчит, успокаивая встревоженное сердце. Жадно вслушивается Нани в этот единственный звук в пространстве, что ее окружает, и вот уже чудятся ей слова в нем. А потом и на самом деле разбирает речь, обращенную к ней самой.
– Нани, найди вöнь, – тихое мурчание.
– Вöнь? А что это такое? – Девочка пытается вспомнить значение слова.
– Пояс, Нани. Вöнь – это пояс.
– Хорошо, – просто соглашается она и поднимается.
– Я рядом, Нани. Ничего не бойся.
И девочка верит этому уютному голосу, идет дальше во тьму, слушает свои ощущения от ног – вдруг пояс лежит под ногами, слушает свои руки, которыми водит вокруг себя – вдруг пояс подвешен. Долго ли, коротко ли, идет она. Устала Нани искать и остановилась передохнуть. Голос больше ничего не говорил, да и самой девочке было не до разговоров. Она подняла голову, как если бы смотрела в небо, и вытянула руки над собой. Пустота. Нани приподнялась на цыпочки и потянулась не только телом, но и душой вверх, туда, откуда звучало успокаивающее мурчание, как ей казалось. Пальцы коснулись некой бахромы. Девочка испугалась и обрадовалась одновременно. Схватилась за бахрому и изо всех сил потянула ее на себя, и, почувствовала, как в ладонь ложится крепкая ткань.
– Я нашла вöнь! Нашла! – радостно кричит Нани.
– Тяни его изо всех сил. Тяни так сильно, словно хочешь вытянуть репу из земли, – голос отозвался сразу же, отчего сердце девочкие зашлось еще большей радостью.
И она стала тянуть. Тянет Нани пояс-вöнь в темноте, а чувствует, будто бы сама поднимается. Еще тянет, еще поднимается чуточку. Нелегкое это дело оказалось, руки стали потеть и соскальзывать с длинной расшитой тряпицы. А голос-мурлыка тут как тут:
– Не отпускай пояс, Нани. Держи вöнь крепко, потому что держишь ты свою жизнь.
Испугалась она сначала и тут же успокоилась. Взялась покрепче и продолжила тащить пояс. И снова потерялся счет времени. Пот уже застилает глаза девочке, градом катится по щекам, но не сдается Нани.
И вот, когда стало казаться, что сил нет совсем, чует она, что обрела опору – под спиной что-то лежит. Держит Нани пояс, а сама понимает, что глаза у нее закрыты. А мурчание всё где-то рядом, только оно теперь совсем близко, будто бы на груди.
– Нани, открой глаза. Я знаю, что ты уже вернулась,. – Все тот же голос, только теперь в голове.
И девочка слушается своего проводника, и видит на своей груди черного котенка с желтыми глазами. Он медленно моргает, продолжая мурчать, а Нани чудится облегчение в глазах кота. А еще она продолжает чувствовать заветный вöнь в руках. Чтобы убедиться, девочка поднимает слабую руку и видит в ней зажатый кончик расшитого ромбами пояса, которым ее опоясали прямо поверх больничной сорочки.
– Мне все еще надо его держать? – спрашивает она у кота, почему-то совсем не сомневаясь в том, что он ответит.
– Уже не обязательно. Ты молодец.
– Ты знаешь, где я была?
– Там, куда уходят за бессмертием,. – Котенок перебирается с груди девочки поближе к ее руке, подставляя пушистый бок.
– Я умерла? – Нани замирает.
– Нет, но очень старалась. – Ей кажется в голосе кота улыбка.
– А как же тогда?
– Будем считать, что я поделился с тобой одной из своих девяти жизней, – вот теперь собеседник точно шутит, и девочка смеется.
На смех Нани в палату заглядывает медсестра, и начинается больничная круговерть.
***
Откуда взялся кот, кто его принес, так и не смогли выяснить. И не могли разрешить ему оставаться в палате с девочкой. Впрочем, после рассказа о спасении, родители Нани не смогли равнодушно отнестись к пушистому другу и увезли его домой, где он и дождался свою юную хозяйку, чтобы продолжить беречь ее и дальше.
