Ветка Мологи – народный святой отец Павел (Груздев)
Скажи мне, ветка Палестины:
Где ты росла, где ты цвела?
Каких холмов, какой долины
Ты украшением была?
Поведай: набожной рукою
Кто в этот край тебя занёс?
Грустил он часто над тобою?
Хранишь ты след горючих слёз?
Иль, Божьей рати лучший воин,
Он был, с безоблачным челом,
Как ты, всегда небес достоин
Перед людьми и божеством?..
М. Ю. Лермонтов, 1837
Содержание стихотворения М.Ю. Лермонтова удивительным образом перекликается с жизнью архимандрита Павла (Груздева), с народной песней «Ветка», которую так любил и часто пел отец Павел, с народным представлением о святости и почитанием ещё не причисленного к лику святых, но признанного праведником в народе, так называемого, народного святого отца Павла (Груздева).
Родившийся и проведший свои детство, отрочество, юность на земле Мологи, он, как оторвавшаяся от этой древней земли ветка, был занесён в новгородскую, вятскую, казахстанскую, тутаевскую земли. Его биография достаточно полно описана. Следует отметить только, что древняя земля Молога, до времени скрытая от нашего безобразного мира, как подводный град Китеж, дала жизнь, цветение и украсила многими добродетелями своего верного сына, «Божьей рати лучшего воина»», «Павёлку» Груздева.
На юношеских фотографиях отражён светлый лик Павлуши: открытые, добрые глаза, внутренняя радость, непосредственность и детскость. Весь его облик – это радостная устремлённость доброму Божьему миру и людям. Странно, что с таким лицом он подвергся аресту и был отправлен в вятский трудовой лагерь за какую-то антисоветскую деятельность и злостное отношение к советской власти. В лике Павла Груздева не было ничего злостного, гневливого, скрытного, он был весь – добро и радость.
Мологская земля украсила своего сына многими добродетельными качествами: ясностью ума, любовью к людям, нестяжательством, щедростью, терпением и смирением. Отец Павел был сильным молитвенником, он не выпускал молитву из своей души, она жила в нём. Молитва вросла в «ветку Мологи», она оживляла её, не давала засохнуть. Да и умер отец Павел не от того, что «засох», подобно ветке Палестины, а потому, что созрел для Царствия Небесного. Созрел к тому, чтобы оживлять его, это Царствие Божие, прорастать из Него на оставленную землю, прорастать в душах приходящих к нему людей, молитвенников, праведников и грешников. Ветка Мологи цветёт в молитвенных поминовениях об отце Павле (Груздеве), в добрых воспоминаниях о нём.
Согласно гениальным лермонтовским строкам, Сам Господь раскидывает святые ветки с Земли Святой на земли грешников, чтобы не оставить их без цветения, дать им плоды добрые. С детства, воспитанный в монастыре, отец Павел святой веткой Мологи был заброшен в села Борзово, Верхне-Никульское, город Тутаев, чтобы дать прививку добродетелей их жителям и многим приезжающим в эти края для добровольного прививания Слова Божьего, традиций предков, любви к Русской Земле.
Лермонтовская ветка Палестины грустит о потерянном древе – родной земле, которую она покинула по Божьей воле, а порой и плачет «горючими слезами». Отец Павел, по воле правительства Советского Союза, которое приняло жестокое постановление о затоплении Мологи, был вынужден покинуть родные края, святые земли Афанасьевского монастыря и, как ветка Мологи, летать по разным землям, грустить о потерянном древе и, кто знает, может быть, и проливать «горючие слёзы» вдали родной земли, потерянного крова, выпадения из привычного молитвенного церковного ритма в «исправительно-трудовую деятельность».
Угадал Лермонтов и сущность прожитой жизни и посмертной славы «лучшего воина» «Божьей рати» – он удостоен Небес перед людьми и перед Богом. Из знавших отца Павла, никто не сомневается в том, что он удостоен Небесной Славы и что место ему уготовано в раю. На земле же идёт народное прославление своего праведника.
В книгах, написанных об архимандрите Павле (Груздеве), достаточно подробно изложена его биография, приведены документы, сопровождавшие его жизнь и тружение, опубликовано большое количество воспоминаний современников отца Павла о встречах с ним, изданы рассказы самого отца Павла, записанные с его слов. Наконец, напечатаны «тетради», им самим составленные, в которых он рассказывает о себе, записывает свои любимые стихи, пословицы, поговорки, афоризмы, а также молитвы, акафисты, каноны, жития святых и даже целые службы тому или иному святому. «Тетради» наполнены бытовыми зарисовками, пояснениями, подписями, надписями, вставками и разного рода потешками.
«Тетради» – это словесный портрет самого отца Павла, его внешней и внутренней жизни, его высказанных и невысказанных, но читаемых в подтекстах мыслей. Текстологического анализа «тетрадей» отца Павла ещё никто не производил. Задача данной статьи – дополнить портрет архимандрита Павла (Груздева) для современников и потомков через текстологическое исследование «тетрадей», которые заполнялись рукой самого отца Павла, в них – его мысли о прошедшем, настоящем, будущем, о родных, знакомых и духовных чадах, о быте и духовном Бытии, о личном и Божьем мире, о живых и усопших.
В словах, буквах, почерке, ритме, избранных жанрах предстаёт сам отец Павел, потому что это слова, которыми он говорил, эти буквицы и почерк, которыми он писал. Это его ритмы жизни, внутренней, душевной и духовной, которой он постоянно жил. Это жанры, которыми он общался с людьми и окружающим его Божьим миром. Всё это, высказанное и невысказанное, запечатлённое и оставленное в мыслях, – всё это внутренний человек архимандрит Павел (Груздев), душевный и духовный. Закрытый для мира, он неожиданно открывается в своих писаниях.
В опубликованных воспоминаниях об отце Павле много личного. На каждое воспоминание невольно накладывается личность вспоминающего. И черты самого рассказчика, как зеркала, отражаются на облике праведного старца. У каждого отец Павел получается таков, каков сам рассказчик. Как у иконописца, лик святого часто несёт на себе черты художника-создателя, как у писателя, главный герой, пусть неуловимо, но напоминает какими-то чертами своего автора-творца, так и рассказчик, проникаясь жизнью старца, и в свою жизнь вовлекает мир того, о ком он решил поведать читателю, слушателю. Через призму своей духовности он смотрит на духовидца-старца.
Архимандрит Павел (Груздев), помимо своей личности, запечатлённой в душах тех, кто его хорошо знал, оставил своим современникам и потомкам тексты в «тетрадях», такой своеобразный дневник разного рода раздумий, настроений, памяток. Текст произнесённый, а тем более записанный собственной рукой, говорит о самой личности, об её характере, чувствах, эмоциях, уме, отношениях с окружающим миром. Текст, по сути своей, и есть сам человек, в его представлении себя самого миру.
