Иван Слонов - Наш человек за границей. Путешествия крупного коммерсанта с Никольской улицы по Европе, Азии и Америке, описанные им самим

Взяв в Международном обществе билет 2-го класса за 138 рублей на пароход «Мавритания», отходивший 12 сентября из Ливерпуля в Нью-Йорк, я 21 августа выехал из Москвы поездом люкс в Париж, в который прибыл ровно через 55 часов. (Описывать Париж я не буду. Кто ж из нас не знает этого Нового Вавилона?) Прожив в нем весело восемь дней, я отправился далее чрез Кале и Дувр в Лондон; здесь я пробыл десять дней.

Лондон после Парижа кажется очень солидным и деловым городом; здесь и люди другие – более здоровые, серьезные и гордые сознанием собственного достоинства.

Первый раз я в Лондоне был в 1900 году, и он с тех пор нисколько не изменился. Мне лично Лондон очень нравится, – в нем много есть интересного. Описание Лондона начну с Вестминстерского аббатства. Это старинное, стильное, красивое, большое здание, где погребены великие государственные люди, над могилами которых поставлены их статуи, художественно исполненные из каррарского мрамора. Особое внимание обращают на себя статуи Гладстона и Биконсфильда (эти две различные величины поставлены почему-то рядом).

Пароход «Мавритания»

Затем мне удалось, благодаря любезности моего лондонского гида, редактора англо-русского журнала Николая Герасимовича Лебедева, достать билет на заседание палаты лордов и нижней палаты общин, которые помещаются также в Вестминстерском аббатстве. Зал заседаний палаты лордов сравнительно невелик, но красив; посредине его помещается большой длинный стол; у одной из стен стоит королевский трон; у подножия последнего находится скамья, на которой председательствует спикер, в черной мантии и белом парике, получающий жалованье в год 150 000 рублей.

Остальные три стороны зала заняты скамьями в пять рядов, обитыми красным сафьяном. На одной из скамей я заметил большое черное пятно. На мой вопрос, что это значит, мне объяснили, что один лорд запустил в другого чернильницей, которая и оставила след.

На этих скамьях восседают лорды; они держат себя во время заседания очень свободно; некоторые из них сидят в цилиндрах, другие просто полулежат на диванах и скамьях, но в общем заседание проходит прилично и спокойно.

У лордов в парламенте есть все свое, начиная с капеллы, где их крестят, венчают отпевают и так далее, и кончая отелем в 800 комнат. В том же здании находится у них роскошный клуб: в последнем, как мне сказали, в прошлом году лорды прожгли только на одном шампанском 16 миллионов рублей!

Та же самая обстановка и в нижней палате общин, где заседают представители всех сословий; простота здесь еще большая. Пресса и публика, как в верхней, так и нижней палате, помещаются на хорах, куда допускают после строгого контроля и только по именным билетам.

Женщинам вообще вход запрещен: имеют право входа на хоры исключительно только одни жены лордов и членов нижней палаты.

У ворот парламента стоят полисмены; рядом с ними я заметил нескольких женщин. Мне объяснили, что это суфражистки. Последние раздавали всем проходящим свои воззвания о равноправии мужчин и женщин. Мне показалось немного странным такое соседство.

Суфражистки выглядят настоящими мегерами. После мне несколько раз приходилось наблюдать их митинги; идет кучка суфражисток с большим знаменем, останавливается в парке или на площади; одна из них взбирается на ящик или на бочку и начинает ораторствовать о равноправии, эмансипации и прочем. Когда она охрипнет, влезает другая продолжать начатое: публика слушает и добродушно посмеивается.

Лондон в начале XX века

Британский музей – это дивное и колоссальное хранилище старинных предметов искусства и драгоценностей; коллекции его единственные, которым равных еще нет нигде. Осмотреть их все нужно время не менее года. В этот раз я осмотрел Египетский отдел, в котором замечательны мумия Клеопатры, прекрасно сохранившаяся, и еще другая, под названием «мумия смерти», про которую в каталоге сказано, что кто к ней ни прикасался, все умирали.

Затем, в Греческом отделе, очень интересны колонны и барельефы из храма Венеры, Акрополя и другие памятники греческой культуры.

Далее осмотрел тщательно отдел Ротшильда, который недавно пожертвовал сюда свои знаменитые драгоценности, миниатюры, складни, амулеты и прочее. Отдел этот крайне интересен и богат.

Тауэр – старинный дворец. В нем помещается музей орудий пытки и старинного оружия; интересны большие коллекции отбитых у нас в Севастополе пушек, кремневых ружей, тесаков и прочего, из последних сделаны красивые перила. Затем осмотрел находящуюся тут же мрачную тюрьму, в которой была заключена и убита Мария Стюарт. В этом же дворце, в отдельном помещении, хранятся королевские регалии с множеством величайших бриллиантов и других драгоценных камней. Туг же находится самый большой в мире бриллиант – Капский.

На дворе этого здания я видел учение солдат, оно оригинально и курьезно. Солдаты, довольно бравые, одеты в ярко-красные щеголеватые костюмы, с небольшими ружьями, а некоторые вместо ружей имели в руках маленькие палочки, с которыми они и маршировали. Это ярко одетое грозное войско имело важный и вместе с тем очень комичный вид. С этими палочками солдаты разгуливают и по Лондону.

Тоннель под рекой Темзой, протяжением в 1½ версты, сделан очень красиво и прочно из железа, кирпичей и цемента; он хорошо освещается электричеством. Когда я проезжал им, то вспомнил о часе смертном; об этом же, мне кажется, думали и другие, так как над нашими головами была многоводная река с проходящими по ней океанскими пароходами.

Дома в Лондоне невысокие и в большинстве самой простой архитектуры: красивых зданий я видел очень мало. Улицы узкие, кривые и не совсем чистые. Подземное движение устроено в несколько ярусов и очень глубоко под землей, куда пассажиров спускают и поднимают большими лифтами по 40 человек и более. Поезда называются «тьюб» и «метрополитен», ходят они очень быстро, плата дешевая – 3 копейки в один конец.

На улицах движение экипажей, автомобилей, омнибусов, кебов и прочего очень большое; держатся левой руки.

Национальная картинная галерея невелика, но очень хороша и интересна; в ней имеется много картин Рафаэля, Тициана, Рубенса и других мастеров; из них особенно хороша большая картина «Святая Екатерина» кисти Рафаэля.

Театров в Лондоне множество, но все они похожи один на другой и далеки от чистого искусства; англичане требуют от театра, чтобы было весело, смешно и патриотично: для этого достаточно пропеть патриотическую песенку, выкинуть какое-нибудь колено, приправленное глупейшим рассказом, или просто показать палец вверх – все хохочут и довольны, что и следовало доказать.