Многое могло бы изменить произошедшее в тот вечер. Он мог бы поехать на работу на своей машине, а не оставлять ее жене. Но в таком случае она не успела бы к началу школьного рождественского концерта, а он понимал, насколько Джейку было важно сознавать, что хотя бы один из родителей присутствует в зале во время его дебюта в пьесе о Рождестве. Вот таким он был отцом.
Он мог бы отправиться в местный паб с коллегами. Но когда речь шла о том, выпить ли кружку пива в компании своих приятелей или вернуться домой к красавице-жене, выбор его был однозначен. Вернее, выбора тут просто не было. Даже после семи лет супружеской жизни он не был способен упустить ни одного момента, который мог бы провести с ней. Он их и не упускал. Вот таким он был мужем.
Он мог бы не обратить внимания на мольбу детей о помощи, когда шел через парк. Он мог бы сказать им, что их собака как-то справится сама и выберется на берег с середины замерзшего озера. Но, едва увидев страх в глазах животного, тщетно пытавшегося выкарабкаться из образовавшейся на льду полыньи, он понял, что просто обязан его спасти. Вот таким он был человеком.
Девочке, наверное, исполнилось лет девять, а мальчик казался даже младше его собственного сына Джейка. Они выскочили из кустов на тропинку, как два ядра, выпущенные из пушки, и тут же набросились на него, что-то безостановочно бессвязно говоря. Вернее, что-то громко крича. Ему поначалу даже пришла в голову сумасшедшая мысль, что дети решили его ограбить. Он даже представил, как придет домой и расскажет жене о том, что на него напали разбойники-первоклашки. И да, кстати, дорогая, а как прошел день у тебя? Но им вовсе не нужны были его деньги, и он довольно быстро это понял. Хотя в первые секунды никак не мог разобрать их слов, потому что дети рыдали, чуть ли не впадая в истерику.
– Эй, а ну-ка чуть помедленнее. Что случилось? – поинтересовался он, обращаясь к девочке.
– Пожалуйста, помогите нам. Марти и Тодд попали в беду. Вы пойдете с нами? – Девочка отчаянно тянула его за рукав, пытаясь увести с тропинки куда-то сквозь заснеженные деревья в глубь парка.
Он прекрасно ориентировался в этом месте, так как не раз бывал здесь еще мальчишкой. Потом, уже будучи подростком, он частенько играл тут в футбол, а теперь частенько срезал путь по дороге домой, когда возвращался со стройки жилого квартала, где сейчас работал. За деревьями не было ничего интересного, кроме разве что большого озера с лодочной станцией, располагавшегося на самом краю парка. Он вдруг почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, которая, между прочим, не имела ничего общего с понижающейся температурой воздуха.
– Успокойся, – сказал он, сопротивляясь удивительно сильной детской ручонке, тянущей его куда-то в сторону. – Передохни немного и расскажи, что же в конце концов случилось. Кто такие Марти и Тодд и где они сейчас?
Девочка начала рассказывать. При этом по ее щекам струились слезы и говорила она так быстро, что казалось, будто каждое следующее слово въезжает в предыдущее, создавая как бы словесную цепную аварию.
– Марти – это наш старший брат. Мы играли с Тоддом возле озера, и я сказала Марти, что это опасно, а он сказал, что все будет хорошо. Потом Тодд побежал и добежал до середины озера, и сначала все и вправду было хорошо, потому что озеро замерзло, а потом лед проломился, и он упал в воду, а выбраться уже не мог, а Марти кинулся ему на помощь, а потом и сам свалился в воду.
– Показывайте, где они, – скомандовал мужчина, переходя с шага на бег и направляясь к деревьям. Дети к этому времени немного успокоились, доверившись взрослому человеку, который справится с ситуацией, и семенили следом, наступая ему на пятки. – С вами есть еще кто-то? Ну, кто-нибудь из родителей или еще кто? – спросил он, и слова вылетали у него изо рта четко и отрывисто, одно за другим, окутанные облачками пара. Мысленно он уже отругал взрослых, которые отпустили сюда детей, подвергнув их такой опасности. Да он ни за что в жизни не разрешил бы Джейку отправиться в парк одному. Его чрезмерная заботливость иногда сводила с ума его супругу. Но сами посмотрите, что может произойти с детьми, если предоставить их самим себе. Все кончится тем, что они упадут в полынью на замерзшем озере.
«Держитесь, ребята, – молил про себя мужчина. – Я уже иду».
Он рванулся через заросли кустов к самому краю замерзшего озера. При этом он инстинктивно раскинул руки, прижимая к себе детей и стараясь не допустить, чтобы они, следуя за ним, случайно не соскользнули на лед по плавному склону берега.
– Вон они! – воскликнула девочка, протягивая дрожащую руку и указывая на два пятнышка там, где на расстоянии примерно пятнадцати метров от берега, провалившись под треснувший лед, барахтались в холодной воде заигравшиеся Марти и Тодд.
Мужчина перемещал взгляд от одной полыньи к другой, мгновенно оценивая ситуацию. Положение оказалось не из легких, но, к счастью, не безнадежное, чего он так опасался. От дальней полыньи послышался звонкий лай, перемежающийся с поскуливанием: Тодд успел заметить возвращение своих двуногих «родственников». Но главную тревогу вызывало другое отверстие во льду – именно там находился мальчик лет одиннадцати, который сейчас тщетно пытался удержаться на водной поверхности, цепляясь за ненадежные острые края полыньи. Он плакал и был сильно напуган, но не сводил глаз со своего питомца, который чуть поодаль, тоже не прекращая, барахтался в ледяной воде.
– Держись, сынок. Положи локти на лед и старайся не дрыгать ногами. Я уже иду к тебе, – скомандовал мужчина, на ходу стягивая с себя тяжелую куртку и бросая ее на заснеженный берег.
Лицо у мальчика было мертвенно-бледным от ужаса, а веснушки, напоминание о недавно минувшем лете, казались сейчас брызгами рыжей краски на девственно-белом полотне.
– П-пожалуйста, спасите с-сначала Т-тодда, – стуча зубами от холода, взмолился паренек. – Он в воде уже дольше, чем я.
Мужчина ничего не ответил, не желая понапрасну тревожить мальчишку, просто еще раз бросил взгляд туда, где пес все так же тщетно пытался выбраться из полыньи, то и дело обламывая тонкие края льда, казавшиеся сейчас острыми зубами в белоснежных челюстях. Челюстях смерти. Мужчину передернуло.
– Сначала люди, потом собаки, – решительно произнес он и, ступив на берег, покрытый пушистым снегом, сразу же передвинулся на скользкую, как стекло, замерзшую поверхность озера. Соблюдая осторожность, он медленно перенес вес на одну ногу, готовый в любой миг отступить, если лед под ним предательски затрещит и начнет подаваться. Но лед оставался неподвижным, и он позволил себе ступить на него.
