После выкрика Оркуса, все в городе на миг замерли, мне показалось, как я услышал скрип шестеренок в их головах, а потом движение продолжилось, только в другую сторону. Все были проинструктированы на тему, что делать при объявлении гона, так как мы знали, что никто со столицы, не приедет нас предупредить за месяц. Расчеты баллист, готовые стрелять по приказу, начали спускать тетиву в холостую, и демонтировать баллисты, чтобы перенести их на западную стену. Жители города похватав все необходимое, что может понадобиться на ближайшие три дня, начали выстраиваться в очередь перед подземельем. В самом же подземелье, люди получившие информацию по цепочки, также начали собираться. Все жители баронства должны уйти в самый дальний от наземной реки отнорок, где уже подготовлены широкие площадки, отхожие места и частично заполнены кладовые. Там они должны переждать первые три дня гона, когда твари будут идти сплошным ковром. В этом же отнорке есть ответвление, которое находится ещё дальше и глубже, туда уйдут все неинициированные, а это дети младше четырнадцати и беременные женщины, не успевшие пройти инициацию до беременности. Среди них на равном расстоянии встанут бойцы, с оружием на изготовку, чтобы не дать переродившимся причинить вред остальным. Ведь во время гона, твари будут гибнуть тысячами, а их роса будет притягиваться к ближайшему разумному, и никакое препятствие её не остановит. На самом острове останутся только воины и маги. Высокоранговые воины и маги встанут на саму стену, а воины рангом ниже, будут стоять за их спиной, на деревянных подмостках со взведенным арбалетом, чтобы вовремя помочь товарищу, если он начнет перерождаться в тварь. Ведь для местных стать тварью хуже смерти, они верят, что если умрёшь человеком, то после великого очищения, в следующей жизни родишься человеком, а если переродишься в тварь, то в следующий жизни родишься животным или насекомым.
Когда Оркус перестал орать, я спросил у него:
– Оркус, что за херня, ведь до гона ещё минимум полтора года?
– Сам не знаю, – ответил он охрипшим голосом, – никогда раньше такого не было.
В это время, Рик внизу раздавал указания, люди бегали, суетились, готовились к гону, а о светителях чистоты, все как будто забыли. Но они сами напомнили о себе. Перестав прожигать мост, при первых же признаках гона, они посовещавшись, выдвинули к нам парламентера.
– Вы должны пустить нас за стены, – всё так же надменным тоном произнес служитель Чистого.
– Это ещё с какого хрена? – перегнувшись через парапет, удивился я такой наглости.
– Эй, мальчик, позови кого-нибудь из взрослых, – с раздражением в голосе, сказал он.
– Мой мальчик тебе в рот не влезет, мудила. С тобой разговаривает Леонид Сидэро, владетель этого славного города, так что проявите побольше почтения, если хотите сохранить свои гнилые душонки. И так, зачем мне вас пускать в свой город? Вот только не надо мне заливать про вашего Чистого, что если я вас не пущу, то он на меня сильно обидится. У нас тут вашу братью, не очень любят, так что проповеди ваши, оставьте при себе. А мне лучше приведите аргументы.
Пока светители о чем-то переговаривались между собой, Оркус негромко спросил:
– Зачем ты нарываешься?
– Я не нарываюсь, я осаживаю, иначе сам не замечу, как окажусь в подчиненном положении, – также тихо, ответил я.
– Мы поможем вам отбиться от тварей, и встанем на стену первыми, – разродился служитель ответом.
– Вот это аргумент, – покивал я, – но какие гарантии, что после гона, вы не перебьёте нас?
– Мы поклянёмся в том, что после гона уедем из города, не причинив никому вреда, при условии, что на нас первыми не нападут ваши люди.
– Ну-у, так себе гарантии, – протянул я, – а кроме клятвы, вы ещё наденете рабские ошейники?
– А смысл? – хмыкнул всадник на самом большом ящере, – мы при надобности их просто порвем.
Ну да, подумал я, высокоранговым воинам, этот ошейник, что слону дробина, у них сила и телосложение за десятку.
– Так вы подтвердите наши договоренности, не будете снимать ошейник до тех пор, пока не покинете наш город. Вам ошейник не повредит, а моим людям так будет спокойней, у них психологическая травма, они нервничают, когда видят служителей Чистого без ошейников.
Ну хоть так немного отомщу за мучения своих людей, подумал я.
– Советую поторопиться с решением. Слышите гул нарастает, твари скоро уже будут здесь, и тогда мы не сможем опустить мост.
Передние всадники опять сгрудились, что-то обсуждая. А к нам на стену, поднялся Рик:
– Ну, что у вас тут?
– Господин хочет пустить Орден Чистоты к нам в город, – наябедничал Оркус.
– Правильное решение в данной ситуации, – покивал Рик, – этот гон необычный, начался намного раньше положенного срока, и кто знает, в чем ещё его различия, и сколько на этот раз будет тварей. А если удастся его пережить, со светителями как-нибудь разберемся, отравим или договоримся, ну на крайний случай, завалим их нашими телами. Сколько их там, – выглянул он за парапет, – где-то пятьдесят светителей чистоты, из которых примерно с десяток, действительно сильных магов, а остальные их ученики. Ну и сотня паладинов Чистого, эти ребята посерьезнее, особенно верхом на своих питомцах, а у нас больше тысячи воинов и немного магов, так что справимся. Это если из них ещё кто-нибудь выживет.
– Что ты имеешь в виду? – уточнил я.
– Нужно их поставить на самый сложный участок, этим мы сильно разгрузим наших бойцов. Ну а если что-то пойдет не так, и тварей окажется намного больше, чем обычно, то мы спустимся в подземелье, оставив служителей Чистого одних на острове, пусть выполняют своё предназначение до конца. За нами они не сразу последуют, потому что не знают о подземелье, а к этому времени перекроем вход.
– Зверюшек жалко, – жалобным тоном сказал я.
– Да, это дорогущие боевые химеры, ну они себе могут это позволить, торгуя детьми магов, – сказал Оркус с ненавистью.
– Думаешь это их магоферма? – поинтересовался я.
– А чья ж ещё, или мы в гости ждали кого-то другого? Их это рук дело, а многие ещё удивлялись, откуда у светителей столько высокоранговых воинов и магов, думали, что…
– Мы согласны, одевайте быстрей уже ваши ошейники и опускайте мост, времени действительно мало осталось, – со злостью прокричал светитель чистоты.
– Господин, позвольте мне это сделать, – сказал Рик со злобной ухмылкой, – указания я всем раздал, моего присутствия пока не требуется, а так будет, что внукам рассказать.
– А, валяй, – махнул я рукой, – не думаю, что они посмеют тебе навредить.
И уже через несколько минут, по перекинутой веревке, которую удерживал один из паладинов на ящере, спускался Рик с полной сумкой рабских ошейников. Чтобы там не говорил паладин, про их бессмысленность, а вот возможность в случае чего, придушить светителей, да хотя бы сбить им концентрацию, будет не лишней. Пока Рик быстро надевал сто пятьдесят ошейников, я спросил у Оркуса:
