Через окно люксовой черной машины я смотрела на пролетающие с большой скоростью стволы деревьев. Они неслись мимо меня, сливаясь в единое зеленовато-коричневое полотно.
Конечно, если быть точной, неслась на всех парах мимо них я, подгоняя водителя. Хотелось прибыть домой до захода солнца.
Только при мысли о слове «дом» меня передернуло. Я опустила плотную черную штору на окно, укуталась в вязаную кофту потеплее и уставилась вперед, где серпантином вилась дорога в мое неизвестное будущее.
Чуть больше полугода назад я ехала по этому же маршруту, стирая соленые слезы со щек и молясь прибыть на место назначения поскорее. А теперь? Теперь, спустя шесть с лишним месяцев, я испытывала лишь отвращение к этому пути и пустоте, что надолго поселилась внутри.
Наверное, стоит рассказать, куда и зачем я сейчас еду, а самое главное, зачем и куда я ехала полгода назад.
Одним декабрьским вечером, совершенно спокойным и не отличающимся от всех остальных вечеров этого зимнего месяца, на мой телефон позвонили. На экране высветился номер бабули, но на том конце мне ответил мужчина.
– Софья Александровна, – сказал он тогда очень тихо, – сейчас за Вами приедет черная машина, номер которой будет прислан сообщением. Сядьте внутрь, водитель привезет Вас к Антонине Гурьяновне.
Помню, что тогда из моих рук вывалился заварочный чайник. Вся кухня была в темной жидкости, осколках и ошметках листьев, но я даже не обратила на это внимания. За секунду в голове пронеслись миллионы вариантов того, что могло произойти.
Но мужчина со спокойным голосом донес до меня одну из самых ужасных вестей, которую я только могла услышать.
– Вашей бабушке нездоровится. Видеть Вас – ее волеизъявление.
Бросив все в квартире, я выбежала к подъезду в домашней одежде и пуховике поверх. С собой взяла только телефон и ключи, которыми наспех закрыла дверь.
Как только я села в черную машину, в голове крутилась одна мысль «Лишь бы успеть».
Водитель мчал на бешеной скорости, позабыв о безопасности и правилах дорожного движения. В какой-то момент мне показалось, что сейчас за нами попросту погонится полиция.
Но чудом, не иначе, мы добрались до дома без неприятностей.
Мужчина средних лет помог выйти из машины, а на пороге коттеджа меня встретил тот самый человек, с которым я разговаривала по телефону. Он и отвел меня на второй этаж в небольшую комнатку, практически лишенную света, где лежала бабушка.
Бабуля и впрямь была совсем плоха. Я еле разглядела в ней знакомые черты. Некогда молодое лицо теперь было стянуто морщинами, черные волосы поседели, истощились, потух огонь в глазах.
Я проплакала у ее кровати несколько часов. Прислуга предлагала мне поспать, приносила еду, но я отказывалась от всего. Только держала руку бабушки и смотрела в ее лицо, пока еще не лишенное жизни.
За весь вечер она не сказала мне ни слова. Только улыбнулась перед тем, как закрыть глаза и уснуть. Уснула в ту ночь бабуля навсегда….
Я была безутешна. Поселилась в комнате через стенку и рыдала еще несколько дней, пока в дом таскались врачи, нотариусы, юристы. Ко мне почти никого не пускали, выгоняли всех, чьи дела не были срочными.
Помню только мужчину в черном костюме, который пришел в день похорон. Он сообщил, что скорбит вместе со мной и пообещал быть рядом до самого вечера.
Имени его я так и не узнала, но только он тогда помог мне не сойти с ума. А вечером, представившись нотариусом, мужчина огласил мне завещание, написанное месяц назад.
По распоряжению бабушки все ее имущество и финансы теперь принадлежали мне. Во владение я вступала через полгода, но, по желанию бабули, не имела права продавать ничего.
Таким образом, несколькими днями ранее я стала полноправной владелицей дома в элитном поселке Подмосковья, нескольких миллионов долларов на разных счетах, крупного завода, производящего вино где-то на полях Франции, нескольких шоколадных фабрик, устричных ферм и чего-то еще. Всего имущества моей бабули уж не припомню…
В общем, в один день из простой учительницы я превратилась в мультимиллионершу, владелицу огромной продуктовой империи, как любила говорить моя бабушка.
Только что делать с привалившим счастьем я не знала.
– Приехали, Софья Александровна, – сообщает мне водитель, любезно приоткрывая дверь и выводя меня из легкого транса, – изволите сегодня еще куда-то ехать?
– Нет, нет, Владимир. Благодарю, на сегодня Вы свободны. – Мужчина кланяется, достает чемоданы из багажника и помогает мне дойти до дверей. – А где Вы живете?
– Я живу в Москве. Если Вам необходимы точные адреса всех членов прислуги, они имеются в документации.
– Нет, точные адреса мне не нужны. Я лишь хотела сказать, что Вы можете жить в этом доме. Здесь достаточно комнат, чтобы разместиться с комфортом.
– Софья Александровна, у Вас доброе сердце, – говорит мужчина, ничуть не кривя душой, – но не сочтите за дерзость, я откажусь. Мне удобно жить в своей квартире и совсем не трудно приезжать за Вами, как только прикажете.
– Я не приказываю, я прошу.
– Конечно. Всего хорошего, Софья Александровна. Пусть это место станет Вашим домом.
Я сдержано киваю мужчине и переступаю порог, за которым не была долгих шесть месяцев.
Из бабушкиного поместья я съехала сразу после ее похорон. Вернулась в свою съемную квартирку и продолжила работать и жить жизнью обычного человека. Прислугу распустила на полгода, а точнее отправила в оплачиваемый отпуск.
Честно говоря, после вступления в наследство я планировала все же продать дом по возможности или, как минимум, сдать его кому-то вместе с укомплектованным штабом рабочих, но обстоятельства изменились.
Я была вынуждена покинуть свою квартиру и приехать сюда на постоянное место жительства. По крайней мере, до конца лета точно.
– Софья Александровна, Ваши вещи будут доставлены в комнату сию минуту. Вся прислуга будет в полном составе к понедельнику, как Вы и просили. Будут какие-то пожелания? – На входе меня встречает дворецкий. Мужчина лет пятидесяти с сединой в волосах и очень доброй улыбкой.
– Себастьян, Вы хотели бы жить в доме вместе со мной? Если Вам так будет удобно, я выделю комнату. И задайте этот вопрос всему персоналу, пожалуйста. Об остальном не беспокойтесь. До завтрашнего утра Вы мне не нужны. – Мужчина кивает и, подхватывая чемоданы, идет вверх по лестнице на второй этаж, где располагается моя новая спальня.
Не в силах слишком долго находиться здесь одной, я переобуваюсь в удобные кроссовки и выхожу в сад подышать свежим воздухом. Бабушка развела здесь дивные аллеи вишневых деревьев, которые сейчас благоухают как никогда прекрасно.
Я брожу по зеленым газонам, смотрю на пустующие грядки, маленькую тепличку и поражаюсь тому, какой жизнью жила моя бабуля.
