– Да, что она там нашла такого, уже и не знаю, что думать, – Руслан закрыл томик "Ешь, молись, люби" в мягком переплёте, и стукнул им по левой ладони, – ходит как в воду опущенная, вторую неделю не разговаривает со мной. Да, вообще, ни с кем не разговаривает!
Он уставился насупленным взглядом на гадалку, которая разложила перед собой колоду цветастых метафорических карт.
Излишне переигрывая, тётя Света, подержала над ними растопыренные пальцы с красным маникюром, потом приказала Руслану:
– Покажи какую карту выбираешь!
– Тёть Свет, – побагровел он, – ты мне дуру-то не гони, я ж не баба в сказки твои верить, говори – что с женой моей происходит!
– Ну, ты чего на меня орёшь тут, ишь чего удумал, соседушка! Ладно, не хочешь на картах, так давай на книжке этой и погадаем. Открывай любую страничку, читай. Да не спорь ты со мной!
Она легонько стукнула кулаком по столу.
Руслан поджал губы и посмотрел в потолок, шумно выдохнул и нашёл какой-то абзац:
«Человек никогда не присутствует там, где он на самом деле находится. Он вечно копается в прошлом или заглядывает в будущее, а просто спокойно побыть в настоящем – такая редкость.»
– И чо?! Что это значит?
– А то и значит, мил человек, что ты ничего не понимаешь. Живёте вы в одной квартире, а как будто в разных измерениях. Ты в прошлом, она в будущем. О чём вам разговаривать, вот о чём?
Она помолчала, почесывая в затылке, а потом резко распрямилась, обхватив лицо руками, ужасающая разгадка рвалась наружу, и она не смогла её удержать:
– Дай слово, что не станешь кричать!
– Да, говорите уже, – сжал кулаки и оперся ими в просиженное кресло Рус, свирепея с каждой минутой всё больше.
– Я давеча у подъезда слышала, как парни, ну эти, которые подо мной наискосок квартиру снимают, говорили, что когда ты на работу в ночь, то супружница твоя, мол, тоже дома не ночует. Вот говорят, интересно, сколько ж надо денег, чтобы Русалку на ночь заполучить.
Соседка мелко перекрестилась и зажмурилась, втягивая голову. Через пару секунд глаза ей пришлось всё-таки открыть.
– Какую русалку, что вы несёте, и при чём тут моя работа. КТО ДОМА НЕ НОЧУЕТ?
– Пресвятые угодники, – оживилась Светлана, – ну, так Аллу твою у нас так называют. Ну, сам посуди, волосы золотые, коса до пояса, не идёт, а плывёт, да ещё и жена Руса. Вот и РусАлка.
– А что дома не была, так я это сама видела. Так вот, в ту неделю, как раз и видела. Ты на работу, она в такси, и прочь со двора.
– Тааак, – Руслан откинулся в кресле, запустил пальцы в волосы. Как будто нащупывая не проклюнулись ли там рожки, – этого нам ещё не хватало. Да, какая с неё русалка, она плавать боится. Ни разу при мне в воду не зашла. А вот куда она ездила, я конечно, могу догадаться. Есть у неё одна подруга. Ну, тёть Света, вот спасибо, конечно.
– Ну, а чего, кстати, кстати, в книжке-то этой тоже ведь, Элизабет из дому сбежала. Да и детей у вас нет. Господи, – она опять мелко перекрестилась, – а может она и правда, того. Затащи-ка её в бассейн, вдруг у жены твоей возьми, да и хвост вырастет. Я б не исключала, Русланчик. А ну-к, тяни карту!
– Да, какая карта, какая карта, – Руслан смеялся заливисто и от души, так что лоб вспотел и из глаз полились слезы, – ой, я дураааак, ох-хах-ххаааа-хааа!
– Ну, конечно, – отдышался он, хватаясь первой рукой за грудину и откашливаясь, – ну, дурак, ой-оперный тиатр, тёть Свет! Так две недели ж назад, я сам ей дал двадцать тыщ, сам, понимаете, и забыл! На ретрит она ездила. Как раз в Хэллоуин. Я не знаю, чего они там курят, но она ж мне так и сказала, вспомнил сейчас: отдохнешь от моей болтовни…
– Так, – Руслан стал серьёзен, – какие парни, говорите, с какого этажа?
– Да, что ты, Русик, я могла чего не так и услышать. Забудь, – подмигнула соседка, – ретрит говоришь, аж двадцать тысяч за ночь, работают же люди… С тебя, кстати, за расследование причитается, милок. Пошли на кухню, я сегодня блинов напекла.
Он понимал, что это сон. Идти босиком по белому пушистому снегу, не обжигая холодом ног, нельзя так долго.
А он шёл, шёл и шёл.
Уже три года снится один и тот же сон, и радоваться этому стало привычкой. Только так он мог выспаться, только так и никак иначе.
В этом сне он брёл среди заснеженных сакур, огромные шапки снега клонили ветви, и при малейшем дуновении ветра или тихом его вздохе они падали, причём каждый раз мог увернуться от них.
Это был огромный сад господина.
Пагода оставалась далеко позади, на её многоуровневые оранжевые крыши почему-то не ложился снег, и каждый раз, просыпаясь, он чувствовал, что в этом и кроется разгадка, но во сне, он шёл и шёл все дальше и дальше от храма.
Поговаривали, что господин Харуке вовсе не человек, что это он ходит по саду камней обратившись Юки-онна, а найти его просто невозможно, потому что на самом деле он безликий дух снежной женщины, которая родится через пятьсот лет и будет возвращаться Каонаси в своё прошлое воплощение, чтобы мучить преступника в его прошлой жизни.
Рывком он сел на кровати, сработал будильник на телефоне. Перевернув его, чтобы выключить сигнал, он снова рухнул на подушку. Как отряхнуть с себя наваждение?
Снова вскочил, но уже встав на ноги. Сделал несколько боксирующих движений, чтобы взбодриться.
