Утром тридцать первого декабря девятилетняя Наташа сидела на полу в зале и очень внимательно смотрела на новогоднюю ёлку. В нынешнем году ёлку украшала тётя Зоя, папина сестра, и она сразу предупредила хозяев квартиры: дерево будет необычным, дизайнерским, и это станет подарком для всей семьи. Наташе слово "дизайнерская" сразу не понравилось. Уж больно колючее и холодное, но родители были не против, не хотели обижать гостью. И что же получилось?
Ёлка была похожа на колпак, вырезанный из бумаги и раскрашенный в два цвета: зелёный и жёлтый. Тётя Зоя развесила по веткам одни только шарики, причём ровно, словно по линейке. Наташа даже пальцами проверила – от шарика до шарика расстояние было одинаковым. Гирлянда висела ровными рядами строго между шарами и мигала только белыми огоньками. Что и говорить, вышло необычно, но как-то слишком строго.
– Словно не домашний праздник отмечаем, а приём в посольстве, – шепнул папа маме, пока тётя Зоя делала чай на кухне.
Наташа на приёмах в посольстве не была, но догадывалась, что они жуть какие скучные. Вот и ёлка была вроде бы красивой, но скучной. Не было в ней прежнего озорства, не было загадки, когда на каждой веточке красовалась интересная игрушка.
– Мама, а куда мы старые игрушки денем? – Наташа с сожалением посмотрела на коробки из-под обуви, в которых хранили новогодние украшения.
– Уберём, – вздохнула мама. – Чтобы под ногами не мешались и не разбились.
– А можно я что-нибудь в свою комнату возьму? – Наташа с надеждой посмотрела на маму. – Я аккуратно, правда.
Обычно мама была неумолима в этом вопросе – в детской, кроме мишуры и небольшой гирлянды, ничего не вешали. Но, видимо, дизайнерская ёлка смутила и её.
– Ладно, возьми парочку игрушек.
Наташа с радостью начала перебирать новогодние богатства. Ох, сколько их было, и какие разные! Вот старые ёлочные бусы из стекла. Достались ещё от прабабушки. Несколько бусинок разбились, и папа заново собирал украшение.
Вот новые шарики – их купили в прошлом году на ярмарке. Вот мягкие звездочки из фетра – мама сама их шила. А вот любимые Наташины игрушки: Дед Мороз и Снегурочка из тонкого раскрашенного стекла. Их девочка и выбрала.
– Не разбей, смотри, – предупредила мама, но, вспомнив свое обещание, только вздохнула. – А то знаем мы тебя, непоседа.
Наташа, и правда, была непоседой. В её комнате часто что-то ломалось, падало, предметы покидали свои места по десять раз на дню. Но за игрушки она отвечала. Дед Мороз и Снегурочка были старыми, купленными еще в прошлом веке бабушкой, а значит – очень ценными. "Знаки эпохи" – называл их папа.
– Будете стоять на окне, – решила Наташа, бережно размещая игрушки на салфетке. Теперь и она их видела, и они её.
В дневных заботах девочка забыла про ёлку. Нужно было помочь родителям. Маме – в приготовлении праздничного ужина, папе – в украшении мишурой прихожей. И нет ничего удивительного, что к шести часам вечера Наташа очень устала и решила лечь поспать. Совсем чуть-чуть…
Родители обещали разбудить её в девять, чтобы вместе проводить старый год и встретить новый.
Девочка, уютно устроившись в кровати под теплым одеялом, вдруг задумалась: а в других семьях в нынешнем году тоже такие елки – двухцветные?
– И почему она в этот раз такая? – Спросила Наташа неизвестно кого.
"Дзинь-дзинь", – ответил ей из темноты тонкий мелодичный перезвон, словно зазвенели льдинки. Девочка замерла под одеялом.
"Дзинь-дзинь", – вновь разнеслось по комнате, и на этот раз она поняла, что звон раздается от окна. Тихо-тихо вылезла Наташа из-под одеяла и приблизилась к окошку. И, вот ведь чудеса! Стеклянные ёлочные игрушки и не думали сидеть на месте. Дед Мороз и Снегурочка расхаживали по подоконнику, осматривали себя и любовались своим отражением в зеркале.
– Ой! – Слишком громко выдохнула девочка, удивлённая и восхищённая предпраздничным чудом.
Игрушки было замерли, но тут же решили, что раз рассекретили их, то смысла скрываться нет.
– Говорил же – разбудим, – проворчал Дед Мороз.
– Тебе разве волшебства жалко? – Хихикнула Снегурочка, и зазвенела своей стеклянной шубкой.
– А вы волшебные? – Наташа подошла поближе и даже попробовала коснуться шубки Снегурочки, от чего та еще больше зазвенела.
