Игнат
Проснулся от того, что солнце светит в глаза. В открытую форточку доносятся голоса и щебет птиц, мычание коров и запах травы. Свежий воздух. Накатывают воспоминания. Постоянно, когда приезжаю сюда вспоминаю свою бабушку, маму…
Мне было тринадцать, когда мама заболела. Отец привёз нас с моим младшим братом, к бабушке. Мама постоянно лежала в больнице, а отец работал целыми днями. Я уже научился готовить, помогал с уроками брату, Антон тогда пошёл в первый класс. Отец приходил, собирал кое-что из еды и вещей, и уходил к маме в больницу. Возвращался очень поздно с красными глазами, и заходил в свою комнату. Мы его почти не видели.
Он привёз нас к бабушке на новогодние каникулы и уехал. Я постоянно спрашивал у отца про маму. Спрашивал – когда он нас заберёт? Но отец много не разговаривал:
– Всё будет хорошо! Скоро заберу!
Я был уже взрослый, всё понимал – что с мамой что-то не то. Она почти не вылезала из больниц. А когда была дома постоянно лежала в постели. Она таяла на глазах, очень похудела, но постоянно улыбалась, когда мы находились рядом с ней. Антон был ещё маленький, не особо воспринимал мамину болезнь. Главное мама была дома, и братик был этому рад. А я всё видел, всё понимал, но боялся задавать вопросы. Боялся услышать страшное.
Так мы остались жить у бабушки в деревне, и здесь же пошли в школу. Я возмущался:
– Как я пойду в новую школу? Я ведь никого не знаю, а в старой школе у меня друзья, тренировки.
Бабушка уговаривала – что и здесь неплохо, найду новых друзей и всё будет хорошо.
– Почему папа не едет за нами?
– Просто пока мама в больнице, за вами присматривать некому. Он ведь на работе целыми днями.
– Я уже взрослый, сам со всем справляюсь!
– Я знаю – что ты большой мальчик, а я уже старая, мне бы твоя помощь не помешала. Вот и оставайтесь здесь со мной, вы будете за курочками и за козочками моими ухаживать, а я пироги ваши любимые печь.
– Мама ведь выздоровеет?
– Всё будет хорошо, Игнатик. – бабушка украдкой вытирала слёзы. Ей было жаль нас и свою дочь – нашу маму.
Я смирился, мы пошли в школу, хотя каждый день я ждал отца и скучал по маме. В один из таких дней, я и познакомился с Кирой и её братом Саней.
Двое парней жили по соседству, тоже братья. Илье было одиннадцать, а Ромке десять. Мы подружились и вместе бродили повсюду. В хоккей играли, снежками обкидывались и дрались.
Мужики построили огромную снежную горку, и мы намеревались на ней покататься.
Приходим, а там пацан с девчонкой уже катаются, видимо брат с сестрой. Илья и Ромка начали возмущаться: мол – что это, эти двое на их горке катаются. Но мальчик с девочкой как катались, так и продолжили, не обращая на нас внимания.
– Да ладно вам, что горки жалко? – решил я успокоить ребят.
– Да они вообще не из наших, приезжие наверное.
– Ну и что? Мы вообще-то тоже приезжие, подружились ведь!
Брат с сестрой где-то нашли резиновую покрышку от машины, и катались на ней по очереди. Естественно мальчишкам стало интересно, они решили присвоить «супер – ледянку» себе.
Как только девочка скатилась с горки, Илья с Романом спихнули её и отняли покрышку. Не успел я моргнуть, как мальчишка в считанные секунды оказался рядом с сестрой. Началась потасовка, начали делить кусок резины.
Я тогда ещё, сразу зауважал его. Пацан заметно младше нас всех, но не испугался, один против толпы встал, чтобы сестру защитить, и покрышку.
Стою я значит, наблюдаю, как они в «перетягивание каната» играют, в нашем случае «перетягивание колеса». Каждый тянет покрышку на себя, мой Тоха тоже подключился. Мне смешно наблюдать, я там точно лишний буду. Занял наблюдательную позицию, стою ухмыляюсь над ребятами, и тут резкая боль по голени. Девчонка мне по ноге зарядила ботинком своим, прямо по кости. У меня хоть и были подштанники под джинсами, но боль я все равно ощутил не слабую.
– Ты что делаешь, малявка? – зарычал я на девчонку от шока.
– А нечего моего брата обижать. – и заряжает мне в бок. Я еще не успел от боли в ноге очухаться, она меня уже в бок тычет.
Я не упал, просто весовая категория была не равна, она мне в пупок дышала.
– Дураки, отвалите от него! Саша, бей их! Это наше колесо! – воевала бойкая девчонка.
Я стоял и поражался смелости этой малявки. Ей от силы лет пять, а она лезет в драку с мальчишками вдвое старше себя. И не испугалась ведь, не убежала домой жаловаться, а брату помогает, не бросает его в беде. Дерётся как кошка, пинает всех пацанов. Я просто не мог сдержать смеха. Стоял и ржал над ними, они все в тёплых куртках и штанах, как колобки в снегу кувыркаются.
Кто-то задел девчонку по лицу, и она заплакала. У её брата будто второе дыхание открылось, он в раз всех растолкал и подскочил к сестрёнке. Я тоже подошел. У девочки была красная щека, личико замерзло, ещё и нарвалась она на что-то холодное. Ей было больно.
– Придурки! Вы зачем девчонку бьёте? – присаживаюсь к малышке и тут, меня сбивает с ног её защитник.
– Уйди от неё. – голос у пацана дрожит.
– Я её даже пальцем не тронул. – удивляюсь агрессии пацана, но он даже не смотрит на меня, всё его внимание на сестре.
– Кира не плачь. Тебе очень больно? Дай посмотреть.
– Вот он меня ботинком ударил! – тычет варежкой в моего брата.
Антон испуганно стал оправдываться:
– Я не специально. Я даже не видел её. – смотрит на меня и на пацана Сашу.
– Иди сюда, я тебе сейчас задницу надеру. – пацан бросается на моего брата.
Я не мог стоять в стороне.
– Он же сказал – что не специально! – встаю на защиту малого.
– У неё фингал будет, из-за этого. – пацан сжимает кулаки, смотря мне прямо в глаза.
– Саша, у меня правда будет фингал? – девочка перестаёт вдруг реветь, а в глазах у неё, будто надежда на чудо.
Я смотрю в эти большие, заплаканные глаза и не хочу, чтобы ей было больно.
– Приложи снег. – предлагаю, делаю шаг ближе.
– Пошел ты со своим снегом. – брат будто пытается оградить сестру от всех.
– Я серьёзно, нужно приложить холодное. – снимаю с руки перчатку и запихиваю в неё снега. – Держи. – малышка смотрит на меня как на идиота. – Приложи к щеке и не будет синяка. – пытаюсь показать и объяснить.
