– Где мой муж? – спрашиваю у Максуда, когда начинает темнеть.
Я нервничаю от того, что мы одни в этой квартире, но пока не переступаю границы и не устраиваю допрос. Стыдно. Ведь все мои выводы о нем и его поведении могут оказаться лишь домыслами. Возможно, в его взглядах и намеках не было ничего предосудительного. Хотя интуиция так и кричит остерегаться дядю моего мужа.
– У себя дома, – отвечает он, встречая мой взгляд из-под кружки с кофе, который пьет.
– А разве не это его дом? – задаю вопрос, чувствуя, как бешено колотится сердце от страха.
– Его дом там, где его жена.
– Я – его жена, – возражаю дрожащим голосом.
Неужели то, о чем сплетничала свекровь со своей сестрой правда, и у Васима здесь действительно вторая семья с русской женщиной? Я слышала лишь обрывок их разговора и не приняла это на веру, ведь мало ли кто какие сплетни распускает?
– Нет, не ты, – спокойно замечает Максуд, не переставая сверлить меня предвкушающим взглядом. – Ты никогда не была ему женой, Зарина.
Меня бросает в жар от оскорбительного намека.
Да, мой муж уехал сразу же после свадьбы, так и не вступив со мной в брачные отношения, но то, что Максуд осмелился так прямо заговорить о чем-то, столь интимном, поражает меня до глубины души. Неужели, Васим откровенничал с ним? Я знала, что они выросли как настоящие братья из-за того, что являются ровесниками, и что они близки друг с другом, но говорить о своих личных делах? Какое неуважение по отношению ко мне, как к женщине и жене!
– Отвезите меня к нему! – требую решительно, опустив его омерзительный намек.
– Нет. Он не хочет тебя видеть.
– Но я должна быть рядом с ним! – возражаю в отчаянии. – Я его жена! Мне нужно поговорить с ним.
– Он не будет говорить с тобой, – все так же спокойно продолжая пить этот чертов кофе, отвечает Максуд. – Зарина, Васим уже сто раз пожалел, что уступил давлению и женился, но он не считает тебя своей женой. И учитывая, что прошел год, а он даже не виделся с тобой со дня свадьбы, ты сама должна была понять, что к чему. Ваш брак недействителен.
– Тогда я уезжаю домой! – чувствуя, как меня охватывает паника, говорю я, вскакивая на ноги и несясь к выходу.
Подальше от него.
Сую в не разобранную дорожную сумку зарядку от телефона, которую достала ранее, и направляюсь с ней к выходу, даже забыв про чемодан, но Максуд становится на моем пути, нависая надо мной пугающей темной тучей, и я резко останавливаюсь.
Он непозволительно близко. Моя грудь почти соприкасается с его и это настолько обескураживает, что когда я прихожу в себя и пытаюсь отступить, уже поздно. Его рука уперлась в косяк над моей головой, а дверь гостиной позади меня захлопнулась, отрезая нас от мира в небольшой прихожей.
– Мне нужно домой, – с дрожью в голосе говорю я, чувствуя, как наворачиваются слезы.
– У тебя нет дома, кроме этого, – констатирует он, смотря на меня темными глазами, в которых горит дьявольский огонек. – Разве Дада не сказал, что ты сможешь вернуться в его дом только со своим мужем?
Дада. Мой свекор, из-за которого я и оказалась в Москве в сопровождении Максуда. А ведь он именно это и сказал мне при прощании.
На секунду прикрываю глаза, умоляя слезы высохнуть и не втаптывать в грязь мою гордость, а потом принимаю решение, которого всегда желала, но боялась из-за безвыходности своего положения.
– В свой отчий дом, – заявляю с уверенностью, которую не чувствую. – Я целый год жила, как примерная жена и невестка. Если мой муж не хочет быть женатым на мне, то мы разведемся. И вины Ангелоевых в этом не будет!
Я нахожусь в таком состоянии, что хочу выбраться любой ценой. К черту приличия! Я больше не могу оставаться с ним наедине. Даже если придется драться и вырываться, я выберусь из этой квартиры. Обязательно выберусь! И поеду домой. Туда, где не нужно вздрагивать от страха и бояться за свою честь. Туда, где за каждым моим движением не следят бесстыжие глаза дяди моего мужа. Где нет его удушающего присутствия.
Как же я его ненавижу! Видит Бог, ненавижу всей душой!
– Я слышал твой дед даже строже Дады, – вкрадчиво говорит Максуд, отступая на шаг. – Уверена, что он примет тебя обратно?
– Уверена, – вру я.
Но дед меня не примет. Если я разведусь, то останусь сама по себе. Какой бы пугающей не была перспектива, это лучше, чем провести хоть одну ночь под крышей Максуда, наедине с ним. Потому что я не могу доверять мужчине, не скрывающем своей заинтересованности в чужой жене. Более того, жене родного племянника и лучшего друга в одном лице.
Некоторое время назад
– Зарина, ты почему не погладила одежду Максуда? – слышится за спиной голос свекрови, и я непроизвольно вздрагиваю от знакомых гневных ноток в ее тоне.
– Я не знала. Мне никто не сказал, тетя, – пытаюсь оправдаться, но ей не нужны оправдания.
Свекрови только дай повод посокрушаться о том, какая я ленивая разгильдяйка.
– Одежда лежала в корзине, значит, нужно было погладить! Когда ты уже начнешь нормально исполнять свои обязанности? Не невестка – а горе в семье!
Она уходит, а я продолжаю месить тесто, представляя, что это не кусок теста в моих руках, а ее вечно недовольная рожа.
Ненавижу ее! Ее и всю их семейку! Уже второй год я живу в этом доме, исполняя роль бесплатной обслуги. Как только их сын женился на мне, они сразу же уволили помощницу по дому, сказав, что раз появилась невестка в доме, то она больше не нужна.
Глупые традиции и жестокие люди! Вот какое счастье мне привалило после замужества.
Закончив с приготовлением ужина, поднимаюсь на третий этаж, где у нас прачечная, и следующие два часа глажу выстиранную одежду из корзины с чистым бельем. Когда очередь доходит до рубашки Максуда – дяди моего мужа, по комнате разносится терпкий аромат его дорогущего парфюма, который не выветривается даже после стирки. Его я тоже ненавижу, как и его обладателя.
Каждый раз, когда Максуд приближается сзади, подкрадывается, как призрак, я чувствую его присутствие из-за этого чертового запаха! Сердце начинает бешено колотиться от чувства тревоги, хотя он ничего и не делает. Никогда даже пальцем меня не касался, но зато как смотрит! И этих взглядов, изучающих и наглых, достаточно, чтобы я инстинктивно начала опасаться его.
Слава Богу, он уедет через пару недель! Максуд постоянно проживает в Москве. Домой он приехал впервые со дня нашей с Васимом свадьбы.
Вообще-то, они с Васимом погодки, выросли вместе, как братья, а не как дядя и племянник, но свекор приказал мне обращаться к нему, как к дяде – к старшему в семье. Мне и в страшном сне не могло присниться, что этот «дядя» может вести себя со мной таким неподобающим образом.
Когда с глажкой покончено, необходимо отнести всю одежду, развешанную по вешалкам, в комнаты хозяев. Свекровь находится у себя в спальне, так что я без труда передаю ей ее и свекра одежду. С сестрой Васима, Алимой тоже проблем не возникает. Я стучу в дверь ее спальни и услышав, как она разрешает войти, захожу внутрь. Маленькая соплячка даже не потрудилась встать с кровати, на которой развалилась с ноутбуком. Лишь махает рукой на шкаф, увидев меня с вешалками.
