Эмма Чандлер, сложив вещи в объемную сумку, заставила себя улыбнуться и вышла из зала заседаний с высоко поднятой головой. Ей было крайне неприятно находиться в логове давнего соперника ее семьи, Келла Монтроуза. Одно только общение с ним было изматывающим. А еще ее тяготило то, что младшие сестры вышли замуж по любви за двоюродных братьев Келла – Дэка и Аллана, которые также были наследниками семьи Монтроуз.
Эмма затосковала. Она должна была отказаться от попыток удержаться в совете директоров компании «Плейтоун-Инфинити геймз» и позволить Келлу выиграть. Но она не привыкла сдаваться без боя. Как бы она ни старалась это скрыть, со стороны казалось, будто она покидает компанию, которой посвятила последние четыре года своей жизни.
Враждебное поглощение компании стало неожиданностью, но, честно говоря, Эмма давным-давно знала, что Келл Монтроуз ищет способы присвоить «Инфинити геймз», а затем ее раздробить. Не имеет значения, что ее дедушка, которого Келл ненавидел, уже мертв, а компания с трудом держалась на плаву под ее руководством. Эмма надеялась, что за суровой внешностью Келла скрывается нежное сердце. Она полагала, что с ним можно договориться.
Однако Келл оказался мстительным, а две сестры Эммы, несмотря на свои лучшие намерения, влюбились в ее врагов. Еще они доказали свою незаменимость и закрепили свои позиции в новой объединенной компании. Всем нашлось место, кроме Эммы. Она, конечно, тоже могла показать свои лучшие деловые качества, но знала, что ее – представительницу семьи Чандлер – Келл ненавидит сильнее всех.
Дело в том, что Эмма была свидетельницей того, как Келла унижал ее дед. Поэтому Келл не собирается держать ее в компании и избавится от нее как можно скорее. Всего за сорок восемь часов он придумает причину выгнать Эмму из компании. Она думала, что он с ней объяснится, хотя не ждала от него справедливых доводов.
Лифт открылся. Эмма вошла в него и протянула руку к кнопке «Закрыть». Она хотела остаться одна. Но как только двери начали закрываться, появилась большая мужская рука, которая блокировала их закрытие.
Эмма мысленно простонала: в лифт вошел Келл. Она надеялась, что ее улыбка достаточно убедительна. Эмма задалась вопросом, сколько времени они проедут до вестибюля. Остается надеяться, что не больше пяти минут.
– Чувствуешь себя одиноким бродягой? – спросил он.
Его глаза серебристо-серого цвета всегда ее зачаровывали. Они были великолепными, но его взгляд был ледяным и тяжелым.
– Совсем нет. Почему я должна так себя чувствовать? – сказала Эмма. Она славилась умением оставаться хладнокровной и намеревалась вести себя сейчас именно так.
– Твои сестры тебя фактически предали. Скоро последние филиалы «Инфинити геймз» войдут в состав «Плейтоун».
Он заслужил свой момент славы, но это не значит, что Эмма будет стоять и слушать его. Она снова потянулась к панели с кнопками, чтобы открыть двери и выйти, но было слишком поздно. Лифт начал двигаться.
– Ты в порядке? – спросил Келл.
Его лицо было угловатым, с решительным и упрямым подбородком. Его густые волосы имели теплый, почти каштановый оттенок. Они были не слишком короткими и волнистыми. Эмме очень хотелось прикоснуться к его небрежно зачесанным локонам.
Она посмотрела в его серебристо-серые глаза и увидела в них намек на доброту.
– Я в порядке, – ответила она. – Я просто не люблю лифты. Мне следовало спуститься по лестнице.
– И тогда ты избежала бы встречи со мной.
– Это было бы преимуществом. У тебя в руках все козыри, но ты по-прежнему не оставляешь меня в покое.
– Неужели? – произнес он.
Он говорил низким, густым голосом, который всегда приятно ласкал ее слух. Эмма подумала, что ведет себя как идиотка. После смерти ее мужа, Гелио, прошло почти четыре года, и с тех пор ее не привлекал ни один мужчина. И вот теперь она стоит в лифте почти вплотную к Келлу и чувствует дрожь от предвкушения.
Она не понимала, что с ней случилось. Вероятно, только теперь она осознает, как сильно ей не хватает мужской ласки.
– Эмма?
До нее дошло, что Келл ждет ответа, и посмотрела на него. На долю секунды она позволила себе забыть о сдержанности и произнесла:
– Ты настоящий мерзавец.
Он рассмеялся:
– Я помню, какой ты была горячей штучкой, пока мы работали стажерами в «Инфинити геймз». Ты всегда стремилась быть лучшей. Что же с тех пор произошло?
Тогда они были моложе. И отдел кадров убедил деда Эммы дать Келлу возможность стажироваться в компании, потому что его семья угрожала подать в суд за отказ в предоставлении работы.
– Ничего. – Она не собиралась признаваться в чувствах к этому человеку. Кроме того, он должен быть идиотом, чтобы не понимать, как сильно она пострадала, потеряв мужа, будучи беременной. Она вложила в компанию «Инфинити геймз» свою душу, а потом Келл бессовестно вырвал ее из рук.
– Ничего?
Эмма не сдержалась и повернулась к нему лицом. Потом она задалась вопросом, почему ей так важно оставаться сдержанной. Она могла с уверенностью признаться, что на данный момент ей уже нечего терять. И, судя по самодовольному выражению лица Келла, он об этом знает.
– Тебе в самом деле интересно, что меня беспокоит? – спросила она, делая шаг вперед и заставляя Келла шагнуть назад. – Я устала прыгать через обручи, как дрессированное животное. Я придумываю лучшие предложения по работе, а потом должна получать одобрение от тебя или членов совета директоров. Я знаю, что, по-твоему, мои идеи всегда будут недостаточно хорошими, потому что ты не простишь меня за то, как с тобой обращался мой дед. И я отлично понимаю, что, если не сделаю эту работу, у меня не будет других вариантов. Весь мой опыт работы связан с компанией, которую я позволила тебе захватить.
Он стоял неподвижно, прищурив серебристо-серые глаза и скрестив руки на груди. Она знала, что ему не нравится слышать упреки в том, как он загнал ее в угол. И что он не позволит ей работать в компании.
– Что такое? – спросила она. – У тебя закончились комментарии? Твое злорадство иссякло?
Лифт резко остановился. Эмма прибавила:
– Запомни хорошенько, Монтроуз. Я не хотела бы, чтобы твоя империя рухнула изнутри.
Он нажал кнопку на панели, но ничего не произошло. Они застряли в лифте. Понажимав на кнопки всех этажей, он повернулся к ней лицом:
– Похоже, мы застряли.
– Отлично, – сказала она.
Эмма могла бы ответить иначе, но ее сын, Сэмми, был в таком возрасте, когда дети часто говорят односложно.
Сегодня ужасно тяжелый день. Но, по крайней мере, она жива и у нее есть крыша над головой. Ой-ой-ой. Она снова думает, как ее мать. Та всегда говорила, что нужно радоваться тому, что имеешь.
