Глеб Пудов, Мария Шебанец - Паутина. С миру по нитке

Паутина. С миру по нитке
Название: Паутина. С миру по нитке
Авторы:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Паутина. С миру по нитке"

Знакомый мир время от времени рушится. Поэтому так важно вовремя сохранить его осколки в памяти. Пусть не существует клея, который соединил бы их и вернул былое. Но даже едва связанные, дрожащие в ненадёжной паутине слов, эти частицы городов и стран – драгоценны.

Бесплатно читать онлайн Паутина. С миру по нитке


© Глеб Пудов, 2022

© Мария Шебанец, 2022


ISBN 978-5-0056-8170-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

Эта книга посвящена теме путешествий, хождений, странствий. Дальних и не очень, реальных и воображаемых, удачных и «пустых». Стоит «озвучить» путешествие любимыми мелодиями, обнаружить рядом ненавязчивых спутников – и недавние беды окажутся лишь усмешкой судьбы. Пролетающие мимо фрагменты реальности уверят в относительности событий и почти не нарочно намекнут на существование вечности. Эти же фрагменты напомнят о разнообразии мира и придадут жизни богатство и глубину. Всё, что путешественник оставил позади, потеряется в ряду схожих событий, лишившись ядовитого жала. Жизнь снова начнёт улыбаться, её горизонты расширятся – и постепенно счастье «просто-существования» заполнит душу. Как же исцеляет Путешествие!

Такое состояние «между» естественно для человека. Конечно, можно уподобиться хомяку и спокойно жить в норе, изредка выглядывая наружу. Мир станет удобным и домашним, но в жизнь войдёт страх лишиться уюта. Если же homo хочет быть sapiens-ом, то пункт наблюдения стоит менять как можно чаще. И это вовсе не призыв к бродяжничеству. Норой может быть и застоявшаяся система взглядов, а путешествием – хорошая книга.

По сути, речь на этих страницах идёт о движении: движении к лучшему, совершенному, высокому.

РАЗДЕЛ 1. СТИХИ


ГЛЕБ ПУДОВ

Города и веси

Полоцк

Как много уже поколений цветов
на этой поляне сменилось,
их прадеды помнят рожденье крестов
и Велеса древнюю милость.
В ночи они видели: волком Всеслав
вдоль рек серебристых скакал,
и, воев дружины повсюду собрав,
дорогу он перебегал
великому Солнцу, и сотни щитов
в лучах полудневных светилось….
Как много уже поколений цветов
на этой поляне сменилось.

Мозырь

Возможно, я вытащил козырь:
погоде плохой вопреки
приехал я вечером в Мозырь,
что спит возле чёрной реки.
Костёл прошептал: «Прывітанне!»1
река прошептала: «Привет!»,
а несколько новеньких зданий
сложились в дежурный сонет.
Як справы2, задумчивый город?
Явился к тебе неспроста:
к судьбе я обычной приколот,
как кнопка к квадрату стола.
И вот я, несчастная кнопка,
исчез всем столам вопреки,
пришёл своей бодрой походкой
к воде этой чёрной реки.
И где ты искать меня будешь,
вселенская сила, скажи?
Поищешь меня и забудешь —
других в своих танцах кружи.

Железный город с цветочным сердцем (Могилёв)

И справа – труба и слева – труба:
«Вітае гасцей Магілёў!»3
Настолько скупою стала судьба,
что в речке отсутствует клёв.
Как бабочка стих застыл на стене:
коснись его – вмиг улетит;
в пустой галерее профиль Мане
имеет растерянный вид.
Чуть далее пылью дышит «Строммаш»4 —
Отечеству нужен металл!
И древний изящный чудо-увраж
воронкой бензиновой стал…

Гомель

Сижу возле глыбы дворцовой5
и слушаю звонкие трели,
что сверху, от башен и овов6,
нежданно ко мне прилетели.
Поют воробьи-министрели,
цветут золотые тюльпаны —
пейзаж середины апреля
частицей души моей станет.

Троицкое предместье (Минск)

Спят под кровлей черепичной
два серебряных орла —
тишина во град столичный
неожиданно пришла.
Спят проулки, парки, скверы,
тени спят и речка спит,
ветер только старой дверью
в тёмной кáвярне7 скрипит.
Всё уснуло до рассвета,
проводили все зарю,
отчего же ночью этой
я один ещё не сплю?

Вариации (Мир)

1. Фруктовый сад
Литва. В серебристой долине
ночной воцарился покой.
О прошлых столетьях лениво
беседует месяц с рекой.
Среди камышей горемычных
печальный разносится слух:
со дна с равнодушьем привычным
волна принесла сразу двух.
Теперь от цветущего сада
остался лишь рубленый след.
За всё человечеству надо
держать перед Миром ответ.

Мирский замок (XVI век).


2. Этюд
Литва. В серебристой долине
разли́лась полночная тишь.
Лишь где-то на речке лениво
бормочет уснувший камыш.
Пять башен старинного замка
над Миром легко вознеслись,
как будто в волшебную рамку
замкнули окрестную жизнь.
3. Жребий
Литва. В серебристой долине —
бессонная летняя ночь.
Король своей мантией длинной
укутал красавицу-дочь.
Пойти за царя московитов —
таков её жребий, увы.
«О, боги! Не умер бы Витовт8,
не были б под властью Москвы!»

Моль и вечность (Несвиж)


I. Под костёлом

Старинная крипта9. Повсюду – гробы
и холод, как в первую ночь,
когда человека выталкивал прочь
архангел под звуки трубы.
Одеты в бальзам молодые тела,
другие закутаны в цинк —
а ведь когда-то в сплетеньях терцин
их жизнь полноводно текла.

II. Король

Могуч и блистателен был Радзивилл,
богат, как лидийский король10,
умело играл европейскую роль
средь замков, усадеб и вилл.
Но смерть, как известно, нам всем суждена,
как молвил библейский пророк.
Ведь все, кто родился, имеют свой срок
и пьют свою чашу до дна.
Итак, он умре. Он сыграл свою роль
и должен навеки уйти,
окончил владыка земные пути.
Да здравствует новый король!
Столетья прошли. «О несчастье! О боль!» —
стенают потомки навзрыд:
один из гробов был однажды открыт,
а там – только сытая моль…

Несвижский замок (XVI – XVIII века).

Гродно

В краю непуганых соборов
всё также ветер в листьях спит,
река имеет тот же норов
и величавый польский вид.
По небу тянется неспешно
ладей пушистых караван,
как в базилике безутешный
ряд полусонных прихожан.
И – слава Богу! Неизменна
реальность чудо-городка.
И пусть действительность так бренна,
а жизнь повсюду – коротка!

Костёл Благовещения Пресвятой Девы Марии и монастырь бригиток в Гродно (1634 – 1642).

Пейзаж (Молодечно)

В полях развалился зелёный дракон,
хозяином он возлежит:
то с ветром залётным поёт в унисон,
то молча на небо глядит.
Играет на солнце его чешуя,
глаза голубые горят.
Давно полюбил он леса и поля,
и выплюнул мерзостный яд.

«Мороз и солнце. День обычный…»

Мороз и солнце. День обычный:
вокруг – уральская зима,
брожу с коляской горемычной
средь куч собачьего дерьма;
поют метели, ветер свищет,
коляска гнётся и скрипит.
Я словно Иов на гноище.
Но Бог со мной не говорит.

Екатеринбург

Женский сон

Кондуктор уснул, а троллейбус двурогий
чуть слышно ползёт в темноте.
Знакомые тени лежат вдоль дороги,
на твёрдом уральском хребте.
Кондуктору снятся волшебные дали,
и лето, и танцы, и Он;
как будто бы солнышко прежним осталось,
как будто бы счастье – не сон.

Екатеринбург

Забытая губерния

I. Этюд

Заросшие снегом больные деревни
скрипят на холодном ветру:
кресты и берёзы на кладбище древнем
пеняют на злую пургу.
В пустующей церкви голодные птицы
на тусклые фрески глядят;
теперь только ветер приходит молиться
на чёрных святителей ряд.
По узкой дороге бредёт горемыка,
на нём – полинялый тулуп.
Не слышит несчастный звериного рыка —
медведя, что ловок и глуп.
Кресты и берёзы на кладбище древнем
пеняют на злую судьбу,
а рядом лежит, под ветвями деревьев,
крестьянин с дырою во лбу.

II. Зима

В забытой губернии – снова зима:
замёрзшие птицы лежат на снегу,
зарезаны овцы, пусты закрома, —

С этой книгой читают
Книга состоит из трех частей: автобиографических записок, путевых очерков и коротких рифмованных текстов. Автор выразил впечатления, полученные в многочисленных поездках по России и зарубежным странам.
В предлагаемой книге в рамках жанра путевых заметок отражены впечатления автора, полученные им во время многочисленных путешествий по России и Беларуси. Эти впечатления выражены не только прозой, но и стихами. Автор продолжает начатый в предыдущих сборниках разговор с читателем о вечных человеческих ценностях..
Роман «Антипостмодерн…» – это злая и насмешливая книга, направленная на оскорбление современных течений в литературе, современного коммерческого искусства. Автор показывает, что за стремлением к новизне подчас скрывается комплекс неполноценности. Главный герой романа Артём Соловьёв мечтает когда-нибудь стать писателем. Правда, он никак не может определиться с тем, какого рода книги ему писать. Его взгляды на литературу постоянно меняются, причём
Для Любови Боровиковой, автора книги «День рождения», нет безусловной границы между поэзией и прозой. Ей привычно и в том, и в другом пространстве. Своеобразие данной книги – в простоте, с которой автор пересекает жанровые границы. Но простота эта не легковесна, она подчиняется трудно доставшейся мысли.
«Отверстие наверху захлопнулось с отвратительным чавкающим звуком. Свет едва просачивался через плотные эластичные стены. Спина прилипла к чему-то вязкому.Оправившись от шока, Яна Зорина с усилием поднялась, липкая густая субстанция нехотя выпустила ее, оставив на защитном костюме склизкие следы.Яна встала на выступы внизу стен и старалась не шевелиться, чтобы не соскользнуть в воронку посередине, заполненную мутной, густой жидкостью.Снаружи доно
Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл
Я драматург, недавно заявивший о себе на театральных подмостках. Страстно люблю жизнь, страстно любил женщин. Мне казалось, что каждая из них – актриса, украшающая собой сцену моей жизни. Наверное, так и было… до появления одной примадонны, обладающей подлинной красотой и высокой моралью. Думаете, я влюбился? Нет. Поставил цель во что бы то ни стало сделать её рабой своих желаний. К чему это привело? Я сам стал рабом! Думаете, любви? Опять мимо –
Возвращаясь вечером с работы, я никак не могла себе представить, чем закончится случайная встреча на перекрёстке в дождливый вечер. И никогда не думала, что окажусь на месте главной героини обычной детской сказки о Красавице и Чудовище… Однако я на Красавицу вряд ли тяну, да и моё Чудовище вовсе не прекрасный принц. Но всё по порядку. Итак, возвращаюсь я домой… Авторская дополненная версия без цензуры.
Каково это, быть участником апокалипсиса? Кошмарно, я вам скажу. Потому что, когда на твоих глазах экспериментаторы уничтожают население планеты, а города превращаются в кладбища.... Это не просто страшно. Просто Вселенная наделила тебя четвертой группой крови, как и остальных оставшихся в живых. А экспериментаторы, угробившие весь мир, желают поиграть с тобой в кошки-мышки, а если ты перестанешь упрямиться и примешь их правила игры, тебя ждет не
Вместо суда, исправительной колонии лопата и похоронная команда; комары – самое серьезное испытание. Витю ждёт квест в местах боев в Себежском укрепрайоне, где против 170 СД 1-го формирования шли эсэсманы. Поисковики подняли нескольких бойцов (ФИО подлинные), останки повезли на родину. Чумачечую Сану пропавшие без вести в ВОВ не волнуют, она еле в в адеквате, в анамнезе трагическая первая любовь. Сумеет ли втянуть он девушку в поисковое движение?