1. Глава 1
Есения
Антон смотрел холодно. Видимо, до последнего надеялся, что проблема рассосётся сама собой. Только эта проблема была не из тех, что могли рассосаться.
— Это не входит в мои планы, — с досадой сказал муж, бегло посмотрев на документы, подтверждающие право опеки. — Поднял на меня взгляд. На его лице отражались все оттенки недовольства. — На кой чёрт мне это надо, Еся?!
— Мы же с тобой всё обсудили, — сдержанно напомнила я. — Это мои племянники. Неужели их надо отправить в детский дом? А если бы это были дети твоего брата или сестры?
— У меня, благо, нет ни братьев, ни сестёр.
Я поджала губы. Да, опека над племянниками не входила и в мои планы. Да я в страшном сне не могла такого представить! Но звонок из больницы перевернул жизнь с ног на голову.
Антон выругался и, налив стакан воды, добавил несколько капель лимонного сока. Я забрала документы. Чего ждала, сама не знаю. Не требовать же от него, чтобы он плясал от радости. Я и сама не в восторге, но… Аня… Аня…
Авария была страшная. Выехавшая на встречную полосу «газель» буквально смела машину сестры с дороги. Её муж погиб моментально, а за Аньку врачи боролись почти двое суток. Всё это время я дежурила у дверей отделения и до боли сжимала кулаки, мысленно пытаясь передать ей силы.
Но всё оказалось бесполезно.
— Ты понимаешь, что это дети?! — Антон открыл и захлопнул холодильник, так ничего и не достав. — Чёрт подери, Еся…
— Всё я понимаю! Антон! Мы же уже всё обсудили. Ты снова начинаешь?
— Что я начинаю?!
— Вот это всё! Говоришь, как будто я тупица! Да, я понимаю, что это дети!
— Они превратят нашу жизнь в хаос! Да они… — Он махнул рукой. — Они будут всё ломать, путаться под ногами. Ещё и куча денег на них! У меня в планах не было детей! Не бы-ло, — сказал он грубо, по слогам.
Я вздохнула. Не было, да.
— Не будут они ничего ломать, — постаралась, чтобы это прозвучало примирительно. — Они уже взрослые. Антон.
Я подошла и, обняв его, посмотрела в лицо мужу снизу вверх.
— Кроме меня, у них никого нет. Кроме нас с тобой. — Надула губы, предав взгляду выразительности. — Ну… Ну, ты же всё сам понимаешь. Я тебя люблю. Люблю. — Я встала на носочки и поцеловала его в подбородок. — Мы всё обсудили, всё решили.
— От твоей сестры всегда были одни проблемы. Что при жизни, что…
Как бы ни хотелось ответить ему, я проглотила досаду. Конфликт только начал сходить на нет, снова разжигать его не хотелось.
Антон словно нехотя приобнял меня, взгляд смягчился.
— Ладно. Когда их нужно забрать?
Я замялась.
— Вообще-то, я хотела тебя попросить съездить за ними сегодня. Прямо сейчас. Тош… Они хорошие. Правда. — Ещё один поцелуй, в подбородок. — И совсем не будут нам мешать. Я тебе обещаю.
***
Детскую я подготовить не успела. В одной из комнат взятой пару лет назад в ипотеку трешки была наша спальня, в другой — гостевая, в отсутствие гостей используемая Антоном как кабинет. Несколько дней назад я попросила его убрать оттуда вещи, но он, конечно же, этого не сделал.
— Так… — Поставив возле стола сумку с племяшкиными вещами, я посмотрела на стол. — Ничего не брать, поняли? Это вещи дяди Антона. Ваша сторона комнаты — эта, — показала на кровать и шкаф. — Завтра я закажу стеллаж для игрушек.
— А почему мы не можем жить дома? — мрачно спросил Костя.
Даша молча стояла за его плечом и смотрела на меня. Хоть разница между ними была всего год, с ролью старшего брата Костя справлялся отлично, сколько я помнила.
— Потому что теперь вы будете жить тут.
Получилось резче, чем я хотела. А всё потому, что к завтрашнему дню мне нужно было подготовить несколько важных документов, а вместо этого я отвечала на вопросы, отвечать на которые не хотела.
Мы с сестрой были не так уж и близки, воспитание её детей в мои планы не входило. Но и позволить им отправиться в детский дом я не могла.
Чувствуя угрызения совести, я подошла к детям. Хотела погладить Костю по плечу, но тот совсем насупился. Этакий маленький мужичок, похожий на своего отца. Совесть вгрызлась ещё сильнее.
— Я к маме хочу, — тоненьким, как у мышки, голоском пропищала Даша. Она и выглядела-то как мышка — маленькая, русоволосая.
— Ты же знаешь, что не выйдет к маме. — Её я всё-таки погладила. Большие серые глаза девочки стремительно наполнились слезами, губы задрожали.
Только не это!
— Не реви! — прицыкнул на неё брат. — Я же тебе говорил — не реви!
— Кость…
— Мы дома можем жить! — выпалил он вдруг. — Ты же не хочешь, чтобы мы жили с тобой. И дядя Антон не хочет!
— С чего ты взял?
— Мама всегда говорила, что вы не хотите детей! И папа говорил!
— Мама и папа…
— Не хотим.
Я резко повернулась к двери. На пороге комнаты стоял Антон. И без того растерянная, я разозлилась за секунду. Ладно, они маленькие, но он-то!
Антон прошёл к столу и громко положил мышку на ноутбук.
— Будете капризничать, отправитесь в детский дом. Никто здесь ваши капризы терпеть не станет. Родителей у вас больше нет. Поэтому будьте добры, ведите себя нормально. И спасибо скажите, что вас забрали.
— Антон! — прикрикнула я на мужа, но его это не впечатлило.
— Что? Будешь сюсюкаться с ними?
— Нет, — прошипела я. — Но нельзя же так. Это дети.
— Именно, что дети. Будешь прыгать перед ними — сядут на шею и свесят ножки. Это чужие дети. Не забывай об этом.
— Не такие уж и чужие, — бросила я вслед уходящему Антону и принялась успокаивать заревевшую Дашку.
Еся
Посреди ночи я проснулась от истошного детского плача. Не сразу поняла, в чём дело. Сперва подумала, что это с улицы, но события минувшего вечера вспомнились уже спустя пару секунд.
— Да успокой ты её, — процедил Антон. — Что она как резаная. Мне на работу с утра вставать, а она…
— Сейчас. — Я дотронулась до плеча мужа. — Испугалась, наверное.
Он ничего не сказал. В темноте только и слышалось его пропитанное раздражением дыхание.
Поспешно накинув халат, я прошла к детям. Включила свет. Захлёбывающаяся рыданиями Дашка сидела на постели, Костик был тут же.
— Что случилось? — спросила я, жмурясь от света.
Легла я поздно, перед тем как заснуть, пришлось задабривать Антона самым верным и приятным из всех способов, так что чувствовала я себя совершенно разбитой и плохо соображала, что к чему.
На первый взгляд всё было в порядке. Племянница несколько раз громко, надрывисто всхлипнула и затихла. Только губы дрожали и лицо было мокрым.
— Она боится спать без света, — враждебно буркнул Костя.
— Да? — кое-как собрав мысли, спросила уже у самой Даши. — Я не знала. Ты поэтому плачешь?
Только вопрос слетел с языка, лицо племянницы опять стало кривиться, а глаза наполнились слезами. Откуда их в ней только такое количество?!
— Я домой хочу! — проныла она. — К маме, к папе, в свою кровать!
