ПРОЛОГ.
Дрема проходила медленно и лениво. Она все еще цеплялась за покрывало сладкого сна, где не было страхов и тревог. В этом сне было удивительно уютно, тепло и — самое главное — безопасно.
Тяжелая рука лежала поперек ее груди, прижимая к чужому телу. Телу?! Сознание вылетело из полусна как пробка из бутылки.
Нет, не померещилось. Так и есть. Ее крепко прижимали к сильному мужскому телу. Особенно чувствительно это было по причине того, что тело это было полуобнаженным.
Щеки залила краска. Наглая же конечность темного и не думала никуда исчезать — так и лежала поперек груди. И чьи-то определенно лишние пальцы так и норовили этой самой груди коснуться. Сжать. Стиснуть. Вылезать из-под тяжелой конечности пришлось едва ужом не извиваясь.
Лицо спящего мужчины было безмятежным, хмурые складки на лбу разгладились, на губах играла легкая улыбка.
Красивый он. Короткие иссиня-черные густые волосы. В правом ухе — длинная серьга с мерцающим синим сапфиром. Правильные черты лица. Глаза от мощной груди, обтянутой бинтом, Дари поспешно отвела.
Может, даже слишком поспешно. И потому заметила, как по губам темного скользнула довольная улыбка.
Вот так, значит? Притворяемся почти умирающим и совершенно беззащитным?!
Рука, можно сказать, сама поднялась — и отвесила щелбан прямо по макушке!
— Ай, анэ, ну драться-то зачем! — возопил обиженный, тут же весьма бодро подскакивая.
Прохиндей. Все ведь еще вчера зажило!
— Анэ, значит?! — сама вскочила, поправляя смятое с вечера платье. Вчера так и уснула одетой — к счастью. — Сестра, значит? Анарис, ты… — выдохнула, пытаясь утихомирить вспыхнувшее на пальцах ледяное крошево.
Кажется, за окном даже вьюга усилилась. Успокоилась, впрочем, так же быстро, как и вспылила. Бесполезно. Он не поймет. Ни то, что она искренне переживала, ни то, что он снова ее подставил. Наверняка ведь навеял сонные чары!
— Анэ, — мужчина резко стал серьезен. Он с трудом сел, опираясь на подушки. Значит, рана все же не была ложью, — я никогда не лгал тебе. Мог не договаривать, но… ты до тьмы хорошенькая, когда злишься, — и жесткое лицо темного озарила улыбка. — Не переживай ты так! Ты устала вчера, ну куда бы пошла? А Дарк занят был.
— И что теперь станут говорить? Что зимняя невеста знатных женихов перебирает? Или того хуже? — ну невозможно было злиться, глядя на эту раскаивающуюся физиономию!
— Что избранница моего брата так прекрасна и чиста, что перед ней сложно устоять даже самому завзятому сердцееду, — подмигнули ей.
И вот хочется ведь повторить процедуру со щелбаном — а рука не поднимется.
Опять говорит глупости. И хотя знает, что темный вовсе не такой добрый, беззаботный и легкий на подъем мальчишка, но… разум знает, а сердце верит в иное. А еще верит, что зима и ему подарит свое персональное чудо.
Вот только все благие размышления были перечеркнуты. Ее дернули за пояс юбки, подтянули ближе, подмигивая.
— Рис, прекрати!
Тот, дурачась, попытался опрокинуть на кровать. И именно в тот момент, когда она — взлохмаченная и смеющаяся, едва не лежала на несносном темном, дверь распахнулась.
В нее ворвались льдистые искры магии, а следом раздался и знакомый ледяной голос:
— Смотрю, пока я расследую произошедшее на Отборе, вы уже неплохо… поладили? Никогда бы не подумал, что здоровье главы Ордена Смотрящих настолько хрупкое!
У распахнутой двери стоял ледяной маг. И сейчас его волосы действительно были белее снега, а светло-серебристый костюм обнимала снежная пелена плаща. В темно-синих глазах царило мнимое спокойствие. Но Дари это не обмануло.
Ледяной был чудовищно зол.
И как только она умудрилась влипнуть в эти игры! А начинались холода так безобидно...
ГЛАВА 1. Не принимай помощь незнакомцев.
Она уже почти успела домыть часть учебной лаборатории – здесь категорически запрещалось применять магию. Тем более — после того, как тут побывал целый курс Ледяных. Зима только вступала в свои права, но молодые маги уже чувствовали прилив сил и старались применить их “по назначению” в меру своего скудного до пакостей воображения.
Убирай теперь за ними. Все по старинке, ручками. Швабра наголо, ведро – в качестве прикрытия, и…
Да что тут говорить! Что ледяные, что темные, что стихийные маги — от всех можно ожидать пакостей! Просто зимой от ледяных они были особенно грандиозными. А доставалось, конечно, обслуге.
— Дарка! – оглушительно рявкнули где-то в коридорах.
Да так, что все стеклянные поверхности задребезжали.
— Дарна, пойди сюда немедленно, кому говорят! Сколько мне орать еще?
Пришлось осторожно поставить швабру у шкафа, отодвинуть с дороги ведро, поспешно опустить подвязанное платье (чтобы не запачкалось сильно, а то был уже неприятный опыт) — и бежать со всех ног.
Гролл Ширах суровый – высоты больше двух метров, кулачищи пудовые, кожа серо-зеленая, а выражение лица – заикаться начнешь, если ночью встретишь. При всем при том смотритель — душа добрейшая на фоне других здешних обитателей.
Чавк, чавк – задорно заскрипели разношенные сапоги. Пора их менять, но в прошлом месяце вместо новых сапог она купила новое пособие по основам магии. Дорогущее! И что самое обидное – все старания по пробуждению магической силы снова обернулись пшиком. Кажется, везти ей перестало с того момента, как сгорела в огне насланной соседней страной заразы прошлая жизнь.
Темные выкидыши Великого Алхимика, сейчас же подошва отвалится! Но она все-таки успела доковылять до небольшой залы. Прекрасна, как и все помещения Аллийской Высшей Академии Силы. Серо-серебристые, с фиолетовыми прожилками, стены. Высокие узорчатые колонны, взмывающие под потолок. В глубине – небольшая сцена, с которой можно выступать.
И посреди этого великолепия – ну очень сильно раздосадованный громила в строгой темной рубашке с наглухо застегнутым воротничком и в выглаженных штанах, заправленных в высокие сапоги. Несмотря на все превратные слухи о свирепости и глупости гроллов, Смотрящий за порядком обычно спокоен, как удав, и не менее остер на язык, чем адептки факультета Косметической магии. И видеть его сейчас – от лысого отполированного черепа до громадных ступней таким непривычно встревоженным – не только странно, но и опасно.
— Что случилось? — выдохнула, успев остановиться ровно напротив. Ее голова была как раз где-то на уровне живота великана-смотрителя. – Извини, нужно было сегодня отмыть последствия очередного практикума в лабораториях.
Гролл чуть нахмурился – брови у него были кустистые, выразительные. Погладил блестящую лысину. Даже как-то замялся. Сердце неприятно сжалось. Неужели выгонит? Но за что? Если это опять Морриг решил подставить… Ей же в самом деле будет некуда пойти. И то, что сюда попала – уже можно считать чудом!
