1. Глава 1
Глава 1
Не зная, куда прятать глаза, отвернулась от статного мужчины средних лет и шумно вдохнула. Проморгалась, лишь бы не показывать слез отчаяния. Кому они нужны? Этому доктору, не желающему идти на компромисс? Вряд ли. Все же, одинокая слезинка скатилась по щеке, я быстро стерла ее пальцами и приказала себе не раскисать раньше времени. Однако все это не решало мою проблему. Врач дал мне надежду, но буквально через секунду разбил ее вдребезги громким заявлением о деньгах.
Где же мне найти космическую сумму в валюте на операцию для родного человека? А ведь еще нужна будет реабилитация и лекарства…
Не дыша, смотрела в одну точку и отчаянно соображала, как действовать дальше. Чтобы определить бабулю в самую лучшую клинику нашего городка и обеспечить ей достойный уход, пришлось даже занимать у друзей. Тогда я еще не догадывалась, во что все выльется.
- Ну, послушайте, - врач привлек мое внимание, - никто из нас не вечен. А ваша бабушка уже пожилой человек.
Он фактически наступал на больную мозоль своими словами. На что он намекает? Неужели на то, что я должна опустить руки и ждать у моря погоды?!
- Григорий Абрамович, она – моя единственная семья, и не вам решать, кто вечен, а кто нет! – взъелась на него, выплескивая словами все, что накопилось за эту долгую неделю обследований. – Я найду деньги, плевать, каким образом и где. Землю есть буду, если понадобится, лишь бы все вышло.
Он вздохнул, расслабленно облокотился о спинку кресла и уставился на меня задумчивым взглядом. Да, я на полном серьезе была готова на все, как и бабуля ради меня много лет назад. Когда мы с родителями попали в жуткое ДТП, одна я чудом выжила. Она забрала меня и воспитывала, как дочь. Работала, как проклятая, на трех работах, лишь бы дать мне все то, что имею сейчас: беззаботное детство и хорошее образование. Разве могла я сейчас вот так запросто отвернуться от нее в трудную минуту только потому, что мы не располагаем нужными средствами? Ни за что!
- Что ж, Виктория, Ваше рвение похвально, но гарантию на успех сейчас может дать разве что Господь Бог. Врачи даже в Германии не всесильны, поэтому я и пытаюсь объяснить, почему иногда нужно оставить все, как есть. К тому же, Лидия Борисовна сама требует выписку.
- А вы не слушайте ее, я сейчас решаю проблемы, не она.
Бабуля не желала для меня проблем, поэтому, конечно же, выбрала самый легкий путь – сдаться. Ну уж, нет! Со мной такой номер не прокатит. Без нее я потеряю твердую опору под ногами, ведь она – самый дорогой и единственный близкий человек. Всегда была рядом – на взлетах и падениях. Не упрекала, а наоборот – помогала решить любую проблему. Что бы ни произошло, принимала мою сторону, пускай я во многом была не права.
От воспоминаний сердце защемило, по телу прошелся жар, и предательские слезы покатились по щекам. Как же так? Почему именно она? Сейчас… Ей ведь всего-то шестьдесят два, еще бы жить и жить. Помню, как она желала поскорее выдать меня замуж и дождаться правнуков. А что теперь? Разве имею право отвернуться и сделать вид, что все как прежде? Нет!
- Как скажете, воля ваша.
Встала и на ватных ногах покинула кабинет главврача, чувствуя, как душу постепенно захлестывает отчаяние. Пока шла к палате, все не прекращала думать о деньгах. Небольшая, двухкомнатная квартира в спальном районе покроет только треть, в лучшем случае. Что еще? Накопления… Копейки, но все же. Нет. Все это не то. Мне нужно было думать глобальнее, только умные мысли не шли в голову. И от этого становилось тошно до слез.
Около палаты взяла себя в руки, нацепила на лицо приветливую улыбку и только потом переступила порог.
- Викуша, - бабуля лежала на кровати, а медсестра как раз ставила капельницу. – Зачем же ты приехала, у меня все есть. И кормят тут изумительно.
Ба указала на тумбочку, заваленную фруктами и любимым печеньем «К чаю». Видеть ее вот такую, осунувшуюся, бледную и с капельницей было выше моих сил. Я держалась стойко, ради нее и ради себя, зачем лишний раз тревожить и без того больное сердечко?
- Да я с пустыми руками, - улыбнулась сквозь слезы и подошла поближе.
Аккуратно уселась на кровать и взяла бабулю за руку. Тепло согревало мою душу и дарило умиротворение. Казалось, и не было тех ужасных сердечных приступов, высокого давления, обследования… Диагноза. Нервно облизав пересохшие губы, тряхнула головой, прогоняя из памяти плохие воспоминания. Я жаждала их вытрясти, словно ненужный мусор, и забыть все, как кошмарный сон.
- Вика, деточка…
- Позовете, как раствор закончится.
Медсестра вышла, оставляя нас наедине. Я знала, что сейчас начнется, но никак не хотела снова слышать одни и те же слова, просьбы. Зачем она так со мной? Разве не понимает, что я не могу ее потерять. Не так… Не сейчас!
- Ба, не начинай.
- Не бакай мне здесь, - она строго пригрозила мне пальчиком. – Что ж ты носишься со мной, старой, как с писаной торбой? Палату отдельную оплатила. Я говорила с врачом, все понимаю и хочу дожить свой век спокойно. Давай вернемся домой, ты снова займешься переводами, а я уж как-нибудь разберусь.
Ну вот, каждый раз одно и то же. Меня настолько забавили ее слова, что я от них рассмеялась. Домой. Как-нибудь!
- Ба, креатива в тебе ноль. За неделю могла уже придумать что-то новенькое. И, кого ты там слушаешь? Я общалась с Григорием Абрамовичем, он дает хорошие прогнозы, если сделать шунтирование. Надо только подождать немного.
- Ох, детка, - бабуля цокнула языком. – Какая в моем возрасте операция? А деньги? Где мы их возьмем?
- Так я ведь…
- Не хочу ничего слушать, - она резко перебила меня. – Все, хватит занимать чье-то ценное место. Завтра же возвращаюсь домой. Вика, ты меня знаешь, сама выпишусь и уйду. Точка.
Я едва не зарычала от злобы на родного человека. В кого только она такая упрямая?! Да, уйдет, уже убедилась пару дней назад… Каких же мне сил стоило вернуть упрямицу снова под медицинский контроль, страшно вспоминать.
- Хорошо. Но завтра, ладно? – Ба кивнула, а я обрадовалась, что выиграла хотя бы капельку времени.
И завтра, думаю, тоже найду на нее управу. Ты смотри, домой она рвется, уму непостижимо.
Я пробыла с ней еще некоторое время. Шутила и смеялась, но на сердце ощущалась тяжесть. Тревога преследовала меня, как самые страшные ночные кошмары. У меня было около недели на то, чтобы или помочь, или смириться. Что же я могла предпринять в свои неполные двадцать три года? Даже и приблизительных мыслей не было. Продать квартиру и отечественное авто – это все, что шло в голову. Но на продажу потребовалось бы время, которого у меня совершенно не было.
Выйдя из больницы, вскинула голову и всмотрелась в пасмурное небо. Наконец я могла дать волю эмоциям и ощутила, как по щекам градом покатились слезы. Слышала, что рядом гомонили прохожие, но их мнение меня не волновало. Перед затуманенным взором стояло лицо бабули, еще до всех этих проблем. Она улыбалась мне и как обычно грозила пальцем, если я делала что-то не так. Душа рвалась на части от понимания, что могу ее потерять навсегда.
