Инанна, словно шторы, раздвинула галактики. Кристальной каплей из своего вселенского сознания сквозь звёздную мглу объяла Землю.
«Шар голубой во мраке, как в студии, освещаемый лучом юпитера. На тонкой, незримой нити, раскрученный умелою рукой, – слегка улыбнувшись, отметила богиня. – Но нить тонка и вот-вот он упадёт, осколки разлетятся, и уже не склеить. Ведь на нём есть те, кто перешёл черту, прочерченную Богом. И ни в грехах, ни в войнах вовсе дело. Ко мне впервые с планеты этой прилетел прозрачный голубь… Почти прозрачный… Принёс душу человека с обрывками сознания другого. Неполным, с какими-то клоками, просто – рвань. А где сознание того, кому душа по естеству принадлежала? Исчезло? Но куда? Я знаю… Уверена и в том, что Господь не стерпит путаницы душ, разумов и памяти. Кого и как ему судить на Небесах, если душа от одного, а в ней всё от другого? Нить во гневе оборвёт, шар упадёт и разобьётся вдребезги. Мне шарик жаль, в нём так много красоты и без человека. В последний раз повлияю на положение вещей».
Уже зло усмехнувшись, пронзила воды Атлантики, ударив в тектонические плиты. С Небес надменно наблюдала, как вздыбился океан и дал ход цунами.
Дождавшись, когда неимоверной силы ураган, свирепо рассекая и бросая ввысь громады тяжёлых потоков, вошёл в апогей, огненной птицей пронизала атмосферу и ринулась к самой западной точке Европы.
Через мгновение, уже слепящим, золотисто-белым гигантским странствующим альбатросом, никогда не виданным доселе в средних широтах, Инанна замелькала в пульсирующем луче древнего маяка, приближаясь к мысу Рока. Но в потоке фотонов этой рукотворной путеводной звезды, паря над ревущей стихией, она ощутила и иное…
Презренные посмели взять меня на сопровождение?
«Презренные посмели взять меня на сопровождение? Готовы выпустить ракеты? Мне же дела не было до них. Отвлекли… Ну что ж, люблю играть в войну. Для начала немного успокою море, тем самым погубят себя сами», – отметила она в полёте.
С этой мыслью без труда проникла в сознание каждого члена экипажа португальского фрегата типа «Бартоломеу Диаш» F 336, задраенного в жёсткий шторм по всем правилам и только что вышедшего из режима резонансной качки. Изменение курса и скорости этого боевого зловещего призрака-невидимки, исполненного по технологии «Stealth», привело к его некой стабилизации.
Незримо присутствуя за спинами офицеров на боевом посту управления, Инанна вслушалась в разговор, читая и их мысли.
– Коммодор, впереди ураган. За бортом уже всё в пене. Судя по горизонту… Удивляюсь, почему не поступило оповещение о жёстком шторме? – пытаясь внешне сохранить спокойствие, констатировал капитан Мартинс, командир боевого корабля.
Коммодор жёстко отреагировал:
– Капитан, так не теряйте самообладание и время, пока океан относительно успокоился. Мы в зоне малоразвитых волн! Не упустите возможность совершить поворот под ветер с учётом данных! Немедленно распорядитесь…
«Вот и всё, капитан услышал коммодора, команды полетели, – отметила для себя богиня. – А коммодор хорош, но так и не дослужился до адмирала… Здесь исполняет миссию по проверке модернизированного в Голландии вооружения фрегата? Но захотел и влез в руководство кораблём… И у меня есть прихоть: так хочется мизинцем шлёпнуть по воде! Ведь они мне вовсе не друзья… Как брызги полетели!»
Океан внезапно взревел, породив огромную по высоте и длине волну, к которой, набравший скорость фрегат оказался практически в положении лагом. Ударил и шквальный ветер.
«Полный ход, да и руль переложен на борт… А здесь внезапно пришла гигантская волна… Не хорошо. Что с кренометром? Ах, пятьдесят семь градусов, – возник в голове коммодора лёгкий мелодичный голос. – Коммодор, сейчас ты вспомнил Бога? Но вас ожидает Амфитрита, дочь Океана. Ей на дне по нраву боевые моряки. Но тебя и часть команды я спасу. На горбе своём держу фрегат, перенесу через „девятый вал“. А ты обязан будешь исполнить то, что попрошу».
Коммодор в ужасе осмотрелся. От удара и чрезмерного крена корабля всех разбросало, но он единственный, вопреки законам природы, витал у стойки. Сам фрегат, судя по наклону палубы, завис под неимоверным углом. Раздавался и скрип метала. Казалось, что время остановилось, но только стрелки двинутся вперёд, корабль тут же безвозвратно ляжет на борт.
– Гомес, так ты готов служить мне? Или всё же к Амфитрите? – вновь раздался голос, но уже не в голове коммодора, а за его спиной.
Гомес инстинктивно обернулся. За его плечом маячил в мерцающем блеске и лучезарных переливах призрак необыкновенно красивой, величественной, загорелой, темноволосой дамы. Она прямо взирала на него чуть раскосыми глазами в ожидании ответа.
Коммодор потряс головой, но видение не ушло. Его губы непроизвольно прошептали:
– Да, согласен.
– Но больше не пытайся здесь руководить. На то есть капитан, – продолжила дама. – Вскоре фрегат должен был пойти к датским берегам на усиление, чтобы перекрыть проливы? Янки вашими руками решили всё же развязать войну? Но суть не в этом. Зачем меня дразнить? Не лезь, иначе никого не сохраню! А сейчас корабль спасу, но ненадолго, ведь течь пошла. В корпусе так много брака… Сама не ожидала.
В следующий момент фрегат вновь пришёл в движение. По касательной перевалив через гребень волны, заскользил вниз, вызывая у команды чувство невесомости.
Через время, пришедший в себя командир Мартинс с ядом в глазах смотрел на коммодора. Зло бросил:
– Коммодор, своими указаниями Вы чуть не погубили экипаж и корабль. На берегу доложу по команде. А сейчас зашейте себе рот. Мне и без вас хватает. Ураган непосредственно у акватории порта… С таким даже я ещё не сталкивался, а экипаж и подавно надо было готовить долгие годы. В программе боевой подготовки у вас такие тренировки практически не предусмотрены.
Гомес, уловив, куда клонит этот янки, попавший к португальцам по программе обмена кадрами, внутренне вскипел и свёл скулы, забыв на время о видении. В ненависти подумал:
«Не бывало такого? Как этот выскочка, выросший в Штатах, вообще был назначен командиром фрегата? Ни опыта, ни… Хоть бы элементарные вещи знал об истории моей былой империи».
С этими мыслями, сдерживая гнев, заклокотал:
– А три века назад? Семьсот пятьдесят пятый год? Только нет воспоминаний моряков. Никто не уцелел ни в океане, ни в прибрежной зоне. События описали те, кто был вдалеке на суше.
– Коммодор, не забывайте, я не осведомлён. Проходил службу на Китсапе1, – раздражённо и сухо ответил Мартинс.
