— В моем доме
ребенок продажной девки жить не будет!
Когда констебли
привели малышку, отчим был на работе. У меня при виде нее буквально сжималось
сердце, а в горле вставал тугой ком. Один в один моя старшая сестра, которую
отчим несколько лет назад увез в город, и глаза ярко-зеленые, как у меня. Худая
и напуганная девочка лет трех на вид сжимала в руке тряпичную куклу. И на все
вопросы молчала, глядя куда-то в пол. Теперь отчим вернулся и ребенку явно не
обрадовался. Рассвирепев, схватил малышку за руку и поволок ее из дома.
Видя бездействие
матери, я кинулась ему наперерез. Пусть слепая богиня поможет мне!
— А ну прочь! — он
толкнул меня, и я, упав, ударилась спиной об угол косяка, на мгновение
лишившись возможности дышать. — Не понимаю, почему ее к нам прислали? В
борделях полный дом женщин, что, некому за ней присмотреть, что ли, там?
Он громко
возмущался, таща малышку к воротам.
— Куда ты ее, Ирвин?
— испуганно подала голос мама, но попытки его остановить так и не сделала.
Я наконец смогла
подняться и, порывисто смахнув выступившие слезы, снова бросилась за отчимом.
Мне уже почти девятнадцать, но я, как и семь лет назад, когда этот человек
впервые появился в нашей жизни, чувствую себя бессильной против него.
— Отведу к
старосте! — гаркнул мужчина. — Он вечером в город едет, пусть обратно везут.
— Подожди! —
забежав вперед, встала перед ним, загораживая дорогу. — Позволь девочке
остаться, я сама за ней буду смотреть.
Как я буду все
успевать, выполняя и свои обязанности по дому, продолжая работать в поле и в
коровниках нашего кера-землевладельца, я в этот момент даже не думала. Но видя,
что отчим остановился, приободрилась и продолжила:
— Буду отдавать еду
из своей порции…
Не успела
договорить, как мужчина с размаху отвесил мне тяжелую пощечину. Глова безвольно
мотнулась, в глазах на мгновение потемнело.
— Что тут
происходит? — чужие слова раздались глухо, словно я в этот момент была под
водой.
Обернулась и
посмотрела мутным взглядом — сразу за огородом на породистом черном жеребце
возвышался мужчина. Аристократичные черты лица, черные, как смоль, волосы.
— Домашних учу уму
разуму, кер Арквил, — проблеял отчим, подобострастно кланяясь.
Неужели это и есть тот
самый Арквил?! Младший сын главного королевского мага! Негодяй, убийца и
отравитель, по слухам, приехавший в наш край ради каких-то черных бесчеловечных
экспериментов.
— В таком случае,
делай это тише, — поморщился аристократ, поудобнее перехватывая поводья
жеребца.
В этот момент
малышка, улучив мгновение, вцепилась в руку отчима зубами. Он протяжно взвыл от
боли, пытаясь стряхнуть ребенка, но тщетно. Арквил поджал губы, глядя на эту
картину, и взмахнул рукой. Зеленые всполохи прошли от его предплечья к кончикам
пальцев, и из его руки вырвалась магическая волна, понесшаяся в нашу сторону.
Отчим инстинктивно
выставил перед собой ребенка, и я, видя, как прямо к девочке летит магическая
волна, шагнула в сторону, закрывая ее собой. Магия ударила куда-то в область
солнечного сплетения, рассыпалась зелеными искрами… и ничего не произошло.
Арквил выглядел
явно озадаченным. Отточенным движением спрыгнул с лошади и подошел ближе.
Растерявшийся испуганный отчим наконец выпустил девочку, и я сразу перехватила
малышку, задвигая себе за спину. Сердце колотилось как после быстрого бега, а
голова раскалывалась от полученной оплеухи.
— Как тебя зовут? —
хмурясь, спросил Арквил.
— Это моя
падчерица, кер. Айна ее звать, — подобострастно кланяясь, ответил отчим вместо
меня.
— Вижу, она
доставляет тебе много хлопот, — обратился к отчиму кер. — Как насчет пятидесяти
серебрушек? И я ее заберу?
Заберет? Куда
заберёт? Как заберёт?
Смысл сказанного
дошел до меня не сразу.
— Я не оставлю
ребенка! — я не сразу сообразила, что сказала это вслух.
Маг склонил голову
и посмотрел на малышку за моей спиной:
— Твоя?
Прежде чем отчим
успел вставить хоть слово, я твердо выпалила:
— Моя!
Осмотрев меня с
головы до ног, Арквил еле слышно заключил:
— Брачных браслетов
нет. Хм… — Арквил повернулся к отчиму и, высокомерно глядя на того сверху вниз,
произнес. — Тогда сорок за обеих?
Глаза отчима жадно
заблестели. Я же в панике обернулась, пытаясь найти поддержку у матери, но та
лишь смотрела на происходящее испуганными глазами, так и стоя на пороге дома.
— Кер, да ведь она
мне как дочь… а ребенок вообще отрада старости…
— Тридцать —
последнее предложение. Нет? Ну что ж… — с этими словами он развернулся на
каблуках и направился к своему жеребцу.
— Стойте, стойте…
меня вполне устроит! — поспешно согласился отчим и, схватив меня за руку,
вытолкнул вперед.
Мной овладел
ступор, руки и ноги онемели, отказываясь слушаться. Что сейчас произошло? О чем
они говорят? Меня что — продали? Меньше чем за полсотни серебрушек? Да коза
стоит дороже!
Я чувствовала, как
малышка за мной больно вцепилась в мою ладонь. Не знаю, понимала ли она, что
происходит, но, видимо, мои страх и нерешительность передались и ей.
Арквил замедлил
шаг, подходя к своему породистому жеребцу. Он любовно погладил его по роскошной
гриве:
— Ребенка, так и
быть, посажу вместе с собой на лошадь, а ты пойдешь пешком, — не оборачиваясь,
бросил мне. А затем, достав из седельной сумки мешочек с монетами, не считая,
кинул их отчиму. — Нужно время попрощаться или собрать вещи?
— Не нужно, нет у нее
вещей. Так забирайте, — отчим довольно подкинул деньги в руке, наверняка уже
представляя, куда их потратит.
— Мама… — позвала
я, но она уже скрылась в доме.
Я могла ожидать все
что угодно от отчима, но видя, что и мать тоже отвернулась, меня захлестнуло
настоящее отчаяние. Безысходность тяжелой ношей ложилась на плечи. Почему она
ничего не скажет? Почему не вступилась за Елену, когда отчим отвозил ее в
город? Почему молчала, когда он выволакивал из дома малышку? Почему молчит
сейчас?
Слепая богиня,
услышь меня! За что мне все это? Я же не скотина! Людей нельзя продавать!
Отчим, тем
временем, толкнул малышку к воротам, от чего та чуть не упала носом в грязь.
— Не трогай
ребенка! — вдруг непререкаемым голосом отчеканил Арквил, и от того металла,
который послышался в нем, отчим мгновенно побледнел. — Она тебе больше не
принадлежит.
От вида того, как
человек, мучивший меня годами, трясется от страха, внутри вспыхнуло ликование.
И я сама вдруг перестала бояться. По крайней мере, кер не даст в обиду дочку
сестры, а со всем остальным я справлюсь. Выпрямив спину и упрямо поджав губы, я
взяла малышку за руку и вышла с ней к дороге, больше не оглядываясь.
Внутри же все
сжималось от мыслей о грядущем. Может быть, кер забирает нас, чтобы скормить
души нечистому немому? Или принести в жертву силам стихий? Человеческие
жертвоприношения глухой бог не одобряет, но кто ж этих магов знает. Зачем-то же
этот холеный аристократ приехал в нашу глушь. И вообще, куда смотрит наш
землевладелец, кер Бальтазар? Он же обязан нас защищать!
