1. 1. Катя
- Смирнова Екатерина Валерьевна? – строгий голос врача заставляет меня сесть на стуле прямо. Он не смотрит на меня, что-то читает в моей карте, поправив очки.
- Да, - отвечаю и откашливаюсь.
- У меня для вас неутешительные новости, - говорит он сухо. – У вашего сына врожденный порок сердца. Он пока останется у нас. Вас мы выпишем сегодня и вы сможете навещать его в установленные часы.
Слова доктора эхом звучат в моей голове.
Что он такое говорит? Какой порок сердца? У меня же здоровый малыш.
- Простите, - говорю чуть слышно. – А вы не путаете? Может, это ошибка? У меня же не было проблем всю беременность. Врач говорила, что ребенок развивается нормально.
- Врачи иногда ошибаются, Екатерина Валерьевна, - вздыхает мужчина и с жалостью смотрит на меня. – Вы пропустили плановое УЗИ. На нем, возможно, все выяснили бы, но… Увы… История не знает сослагательного наклонения. Вам надо научиться жить с этим.
- Но… - мне воздуха не хватает. Дыхание перехватывает. Хватаюсь за сердце. – Это ошибка… какая-то ошибка… - шепчу как в небытие.
- Я понимаю, - вздыхает врач. – Сложно такое принять. Но вы свыкнетесь с этой мыслью. К тому же, при нынешнем уровне медицины проблема вполне решаема. Всего лишь вопрос денег…
Всего лишь…
- Сколько? – шепчу я, вытирая слезы со щеки, хотя уже знаю, что деньги эти мне взять негде. Но вдруг?
И врач называет такую сумму, что я от бессилия сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Почти режут ее. Но я не чувствую боли. Вся моя боль сейчас вместе с моим малышом. Вместе с Матвеем.
- Когда нужны деньги? – спрашиваю и сама не узнаю свой голос. Ледяной, неживой какой-то.
- Время еще есть, - задумчиво произносит врач. – Все не так плохо. Но лучше, конечно, не тянуть. У вас есть, где деньги взять?
- Мне надо подумать, - отвечаю, глядя в стену. – Обсудить…
- Понимаю, - кивает врач. – Давайте так. Я буду ждать вас через два дня. Мне нужен будет ответ от вас, готовить Матвея к операции или нет. Все это займет какое-то время. Есть определенные процедуры…
- Я поняла вас. Я пойду, - встаю и ног не чувствую. – Можно к сыну перед уходом?
- Да, конечно. И не забудьте документы забрать на посту у медсестры. Екатерина Валерьевна, - замолкает. Ждет, когда я обернусь. – Через два дня.
Киваю и открываю дверь.
Сначала возвращаюсь в палату. Мне надо прийти в себя. Не хочу, чтобы сын даже через стекло почувствовал, что маме плохо. Нельзя. Ради него я должна быть сильной. Только ради него.
Как же так вышло? Почему никто ничего мне не говорил? Матвей же здоровый! Я всего пару раз держала его в руках, но он здоровый! Может, все же ошибка? Господи, пожалуйста, пусть это будет ошибкой! Пусть!
Заставляю себя успокоиться. Иду к раковине и умываюсь холодной водой. Глаза все равно красные. Смотрю на себя в зеркало. Выгляжу я ужасно. Но мне все равно.
Роды были тяжелыми. Я кое-как отошла от них. Но главное, что Матвей появился на свет. Главное, что с ним все в порядке.
Было…
Опять накатывает. Надо успокоиться, Катя, надо. Ради сына. Надо найти деньги, а для этого нужен холодный разум. Я найду. Я смогу.
У меня просто нет выбора.
Выхожу из палаты и иду к сыну. Он в специальной палате, в кювезе. Меня без проблем пропускают. Я стою рядом со стеклянным куполом и смотрю на своего малыша. Он спит. Глазки закрыты и он лишь подрагивает во сне. Куча трубочек и иголки в хрупком теле.
Господи. Не могу сдержаться и закрываю рот ладонью, чтобы не расплакаться в голос.
За что?
Когда думала, что все страшное уже позади, оно просто ждало, когда я расслаблюсь.
- Вам надо уйти. Время вышло, - вежливо говорит медсестра. – Время посещения ограничено. Вы можете завтра прийти. Не волнуйтесь, мы следим за ним.
- А на руки? Когда я смогу взять его на руки? – так и говорю с ладонью у рта. И опять слезы уже катятся по щекам.
- Не могу вам сказать. Этот вопрос не ко мне. У доктора спросите, - она аккуратно подталкивает меня к выходу.
Придя немного в себя, я возвращаюсь в палату. Собираю вещи и забираю документы у медсестры.
Меня никто не встречает, денег на такси нет. Еду домой на метро.
Своей квартиры у меня нет. Вернее, есть то, что оставил мне отец в наследство.
Мои родители развелись уже давно. Несколько месяцев назад отец умер и оставил свою однушку нам с братом в равных долях. Мама с братом решили, что лучше всего пока сдавать ее. Хоть какой-то доход, учитывая, что брат мой нигде не работает. У меня не было ни сил, ни желания спорить с ними. Беременность протекала нелегко и я старалась по совету врачей не нервничать лишний раз.
К тому же меня вполне устраивала жизнь вместе с мамой. Я уже привыкла к ее упрекам и почти не обращала на них внимания.
Мама как раз дома. Открывает мне дверь и целует.
- Выписали? Ты одна? – внимательно осматривает меня. – Неужели решила сделать, как я говорила? Ну и правильно! Наконец, ты поняла, что…
- Мам, подожди, - говорю я и берусь за живот. Все еще тянет немного. Морщусь. – Пойдем на кухню. Я пить хочу очень. И… у меня есть важный разговор.
Мама хмурится, недовольно осматривает меня и первая идет на кухню. Я – следом.
Сажусь за стол и мама ставит передо мной чашку с чаем с пакетиком. Я почти залпом выпиваю его.
- Ну, - мама стоит, прислонившись к столешнице и сложив руки на груди, - расскажешь? Или опять секреты от матери будут?
- Мам, не надо, не начинай. Мне очень плохо сейчас.
- Болит? Я говорила, что не надо было этого делать! С твоим-то здоровьем! Что врач сказал? Ты помнишь, сколько стоят лекарства? Где мы такие деньги возьмем?
- Мам, - хочется заткнуть уши и не слышать этого. Но я здесь живу. А еще нам нужно поговорить. Это важно для Матвея.
- Мам, мам! Никогда меня не слушаешь! Видишь, к чему это все приводит? Ребенка куда сдала? Подписала все, что надо? Чтобы никаких следов…
- Я никуда его не отдала, - произношу, глядя в чашку. – Мой сын будет жить со мной.
Мама всплескивает руками и смотрит на меня круглыми глазами.
- Вот тебе раз! – восклицает. – И где же он? «Твой сын», - произносит это с издевкой.
- Мам, мне надо поговорить с тобой, - я встаю и подхожу к ней. Пытаюсь ее обнять. Мне так нужно сейчас простое человеческое тепло. Просто необходимо. Но мама холодна. Она стоит, опустив руки. Меня не обнимает. – Мам, - говорю я. – Матвею нужна операция. Срочная. У него порок сердца. Но если сделать операцию…
- Что?! – мама перебивает меня и убирает с себя мои руки. – Порок сердца? Да ты знаешь, что с таким диагнозом не выживают. Ты его в больнице оставила? Пусть там разбираются. Правильно сделала. Тебе свою жизнь устраивать надо. Жизнь не закончилась на этом.
- Мама! Мама! Остановись! Что ты говоришь? – я, все-таки, не выдерживаю. Закрываю ладонями уши и мотаю головой. Немного успокаиваюсь и говорю твердым голосом: - Матвею сделают операции. Он выживет. Шансы очень хорошие.
