– Филипп Давидович, как продвигаются поиски жены? – с английской вежливостью спросил мужчина.
– Я близок к завершению, – Филипп Давидович сжимал пучок волос над своим пузиком. – Не беспокойтесь.
– Надеюсь, вы не забыли, с кем разговариваете, – сердито произнес голос из трубки, – До церемонии осталась неделя, а вы, как известно, до сих пор не нашли подходящую кандидатуру.
– Расслабьтесь, я найду, – босс продолжал качать женскую голову под вязкое хлюпанье. – Кстати, а так уж обязательно найти ее до церемонии? Может, не будем спешить и…
– Филипп Давидович, – собеседник продолжил, не меняя напористый тон, – ради вас орден откладывал посвящение дважды. Это беспрецедентный случай щедрости и ваш последний шанс. Если не выполните условия, вопрос о вашем участии и участии ваших отпрысков, если таковые появятся, снимается с повестки ордена на ближайшие триста лет. Вы это осознаете?
Филипп Давидович напряг желваки и почти с хрустом пробурил пищевод женщины своим членом до предела. От неожиданности Фиона – любимица босса – выпучила глаза и вдарила по подставке с шампанским, разлив его на сиденье.
– Не то чтобы меня беспокоила участь несуществующих детей, – процедил Филлип Давидович, упирая накаченные губы Фионы в волосатый лобок, – но ведь было сто?
– Кандидат получает по сто лет за каждое несостоявшееся мероприятие.
Филипп Давидович сосредоточенно посмотрел вдаль через окно машины, пока Фиона судорожно цеплялась за его рубашку.
Тем временем – мимо тонированного окна машины – проходила девушка, чья аренда квартиры стоила дешевле, чем любая вещь из гардероба Фионы.
Марина шла на свое пятое собеседование за день, устало шаркая туфельками из эконом-магазина, мечтая о картофеле с мясом. Казалось, что девушку могла раздавить даже капелька дождя – настолько та была слаба, голодна и измучена.
Что творилось за окном машины Марину не заботило; этот мир – мир роскоши и высоких слов – для Марины был нереальным, словно существовал только в сказках. Жизнь, которую знала Марина, это была жизнь с акциями, заплатками на колготках и письмом о выселении из-за двухмесячной задолженности за жилье. Марина – хоть и была сообразительной – не могла выдержать конкуренции с настырными девушками, которые снова и снова выдавливали ее из коллектива, оставляя без работы. Марина обошла все компании в городе, где могли бы предложить работу иллюстратором, но резюме ее теперь оставляло желать лучшего. Варианты закончились.
Прослушав десятки отказов и «мы вам перезвоним» девушка была согласна и на работу уборщицей, лишь бы не ночевать в подвале вместе с тараканами и пищащими крысами.
У русоволосой худенькой Марины не было ни друзей, ни родственников; она была в этом городе абсолютно одна. Был разве что ухажер с соседнего подъезда, но тот, кажется, и сам нуждался в помощи, судя по наклейке «Должник» на его двери, которую он регулярно сдирал, используя шпатель и растворитель.
– Понял вас, господин Салазашки, – Филипп Давидович приподнял бедра и затряс задницей вместе с хрипящей головой Фионы, закатив зрачки, – Жена будет, и она сделает все, что вы скажете.
– Не забывайте, что жена также будет удостоена чести на вступление в орден, так что мы не потерпим присутствия нечистоплотной женщины, – подытожил мужчина. – Хорошего вам дня, Филипп Давидович.
Босс отпустил телефон, а следом – и голову Фионы, которая тут же упала ниц с красными орбитами.
– Не шуми, когда я разговариваю, – изнуренно сказал босс и допил бутылку упавшего шампанского.
– Филипп, прости, – высоким голосом пропела Фиона.
– Хочешь сосать – соси, но без звука, – дополнил Филипп Давидович.
– Поняла, – Фиона со всей ответственностью бросилась начисто обтирать Филлипа Давидовича влажными салфетками.
Босс знал, что Фиона не подходит на роль жены, как бы та не мечтала. Девушка обладает прекрасным телом и выдающимися способностями, но ее прошлое трещало по швам ее дорогих трусов.
– Филипп, ты слишком строг к себе, – науськивала Фиона, нежно обтирая яички. – Для человека, которому не нужна настоящая жена, ты чересчур усердствуешь в ее поиске.
– Члены ордена выбирают жену умом, а не сердцем, – Филипп Давидович заправил локон волос за ушко Фионы. – И выбирают на всю жизнь.
– Зачем тебе эти шалашовки, если есть я? – Фиона чмокнула спинку мягкого члена, прижавшись к кучерявым ногам босса сосками внушительной груди.
Филипп Давидович так и не ответил, а лишь тяжело выдохнул, рухнув затылком на хрустящий подголовник.
Как только Филлип Давидович стал чист и сух, а Фиона – умыта и накрашена, они вдвоем вышли из черного Кадиллака, чтобы поужинать в Санчо де Антонио.
В темной голове мужчины – хоть та и была ювелирно подстрижена – царили полнейший хаос и смятение.
Найти жену для человека, который отрицает традиционные семейные ценности, было неописуемо тяжело. Модельные агентства, театры, сайты знакомств – где только Филипп Давидович не искал, и все безуспешно. То руки слишком длинные, то волосы слишком короткие; то чересчур умные, то чересчур глупые. Надежда угасала на дне бокала игристого вина, а радость Фионы – ведь она главная претендентка – раздражала босса еще сильнее.
– Мы закупаем устрицы на восточном побережье Пуэрто-Рико, так что наши блюда… – шеф-повар с острыми усами гордо рассказывал, что их ресторан получил звезду Мишлена, но Филипп Давидович не слышал ни слова. К счастью, Фиона любила изображать из себя умную особу, так что понимающее кивала невпопад всему, что произносил мужчина возле столика.
Тем временем Босс, не чураясь мраморных полов, грыз свои ногти и думал о том, что от главной мечты – вступить в тайный орден «Черная моль» – его отделяет лишь выбор женщины. И если выбор будет сделан неправильно, то Филипп Давидович навсегда лишится возможности стать членом семьи влиятельнейших людей южного округа.
– Домой, – вдруг вырвал Филипп Давидович, перебив восторженного итальянца. – И ты едешь со мной, – он кинул чистую салфетку на блюдо, к которому так и не притронулся.
– Ты решил? – радостно спросила Фиона, не успев как следует прожевать.
– Разве не ясно? – сурово пробормотал Филипп Давидович. – Не задавай глупых вопросов.
Босс никогда не возил любовниц в свое поместье. Так что приглашение Фионы к себе домой означало только одно – Филипп Давидович сделал выбор.
Девушка аристократично встала из-за стола, поправила юбку из прелестного шелка, который подчеркивал идеально сложенные бедра, и простучала каблучками за самым завидным женихом города.
Посудите сами: сорок три года, твердый характер, греческий нос, сеть отелей и ресторанов, ни разу не женат, увлекается большим теннисом и ориентальной породой кошек. Иногда грызет ногти, ковыряется в зубах и чавкает, но разве то является такой уж проблемой в сравнении с остальным?
