Когда Я Был Дошкольником, Я Был Ужасно Жалостливый. Я Совершенно Не Мог Слушать Про Что-Нибудь Жалостное. И Если Кто Кого Съел, Или Бросил В Огонь, Или Заточил В Темницу, – Я Сразу Начинал Плакать. Вот, Например, Волки Съели Козлика, И От Него Остались Рожки Да Ножки. Я Реву. Или Бабариха Посадила В Бочку Царицу И Царевича И Бросила Эту Бочку В Море. Я Опять Реву. Да Как! Слёзы Бегут Из Меня Толстыми Струями Прямо На Пол И Даже Сливаются В Целые Лужи.
Главное, Когда Я Слушал Сказки, Я Уже Заранее, Ещё До Того, Самого Страшного Места, Настраивался Плакать. У Меня Кривились И Ломались Губы И Голос Начинал Дрожать, Словно Меня Кто-Нибудь Тряс За Шиворот. И Мама Просто Не Знала, Что Ей Делать, Потому Что Я Всегда Просил, Чтобы Она Мне Читала Или Рассказывала Сказки, А Чуть Дело Доходило До Страшного, Как Я Сразу Это Соображал И Начинал На Ходу Сказку Сокращать. За Какие-Нибудь Две-Три Секунды До Того, Как Случиться Беде, Я Уже Принимался Дрожащим Голосом Просить: «Это Место Пропусти!»
Мама, Конечно, Пропускала, Перескакивала С Пятого На Десятое, И Я Слушал Дальше, Но Только Совсем Немножко, Потому Что В Сказках Каждую Минуту Что-Нибудь Случается, И, Как Только Становилось Ясно, Что Вот-Вот Опять Произойдёт Какое-Нибудь Несчастье, Я Снова Начинал Вопить И Умолять: «И Это Пропусти!»
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
